Р. Дж Баркер - Костяные корабли [litres]

Джорон кивнул.

– Хорошо, – сказал он. Когда он собрался уходить, Миас протянула руку и крепко сжала его предплечье хваткой матери палубы. – Удачи тебе, Джорон Твайнер.

– И тебе, супруга корабля. – Он повернулся. – Нарза, – сказал Джорон, – я не настолько глуп, чтобы игнорировать советы супруги корабля, ты нас поведешь.

Нарза кивнула, решительно направилась в лес, пробираясь между джионами, и очень скоро отряд оказался возле склона, резко уходившего вниз. Джорон увидел круживших над морем белых птиц и волны, с грохотом разбивавшиеся о скалы.

Нарза указала на узкую тропу, спускавшуюся вдоль утеса.

– Мы начнем спуск здесь, – сказал Джорон, стараясь говорить так, чтобы в его голосе не прозвучало вопроса.

Нарза снова кивнула и повела их вниз, шагая по тропе так, словно находилась на давно знакомой палубе. За ней следовали Фарис, столь же невозмутимая, потом Старая Брайрет, Намд и Карринг, все дети палубы привыкли к высоте, и она их не пугала. С Джороном дело обстояло иначе. Он мог положиться на рангоут корабля, сделанный из вариска, но эта тропинка? Ее ширина едва ли превышала размер стопы, и местами она осыпалась.

Когда чья-то нога ступала на тропу, вниз летело немного земли и мелких белых камней, и Джорон вдруг обнаружил, что предпочел бы не идти последним. После каждого шага тропа слегка сужалась, и всякий раз, делая шаг, он представлял, как тропинка исчезает, он падает в зияющую пропасть, его тело разбивается о скалы, и костный мозг из сломанных костей становится пищей для круживших под ними морских птиц, чьи печальные крики доносились даже сюда.

– Хранпал? – Он дважды моргнул.

На него смотрел Намд. У него была густая борода, скрывавшая трещину на нёбе. Джорон уже давно заметил, что Намд редко говорил.

– Ты выглядишь потерянным, хранпал.

– Просто думаю о том, как лучше решить проблему, Намд, вот и все.

Мужчина кивнул, казалось, полученный ответ его удовлетворил, и Джорон снова зашагал по тропе. Дальше она расширялась почти вдвое, но когда Джорон посмотрел вверх, он увидел, что она лежит на переплетенных корнях, и почувствовал, как сереют его щеки, решил не думать о ее ненадежности и прошептал молитву, обращенную к Матери. Впереди Нарза прорубила брешь в яркой растительности, изучила поверхность скалы, покачала головой и двинулась дальше. Вскоре она нашла что-то еще, срезала несколько листьев, выругалась и принялась сосать порезанный о колючку палец. Затем ее голова исчезла за выступом утеса, а когда Нарза вернулась, ее черные волосы стали серыми от паутины каких-то насекомых. Она махнула костяным ножом, подзывая Джорона. Он осторожно протиснулся к ней мимо остальных и увидел, что она отыскала дыру, лишь немногим больше его головы.

– Мы полезем туда? – спросил он.

Нарза покачала головой и указала на свое ухо. Джорон наклонился ближе к дыре, опасаясь насекомых, паутина которых осталась на ее волосах; опыт подсказывал ему, что на Ста островах едва ли есть существа, которые не кусаются и не жалят. Но когда Джорон засунул голову в отверстие в скале, он ощутил лишь благословенную прохладу, а темнота там оказалась настолько полной, что легко было поверить, будто мир снаружи перестал существовать.

Затем Джорон уловил запах воды, и она не была морской. И все же подземная вода вызвала у него неприятные ощущения, и ему сразу захотелось отпрянуть назад.

Однако он сдержался.

И прислушался.

Сначала он уловил шум моря, медленный рокот волн, которые набегали на берег и отступали, постепенно пробивая дорогу к основанию утеса. Потом до него донеслась едва слышная песня ветрошпиля, стоны на непонятном Джорону языке, но он понимал их через ощущения. А еще шепот голосов, появлявшийся и исчезавший вместе с шорохом ветра. Джорон повернул голову, почувствовав ветерок на щеке; прохлада на правой стороне лица, более громкие голоса, холод на левой, тихие. Ветерок усиливался и слабел вместе с дыханием моря. Джорон вытащил голову из отверстия и зажмурился от яркого света.

– Голоса, – сказал он. – Они появляются и исчезают вместе с волнами, значит, в пещеры имеется доступ со стороны моря.

Джорон более внимательно изучил отверстие. Его можно было немного расширить, но это почти наверняка привело бы к обвалу. И все же ему казалось, что он сможет забраться внутрь.

– Я здесь не пролезу, – заметила Старая Брайрет, приложив руку к полной груди. – Пусть Дева и сделала меня бесплодной, но она оказалась более щедрой в других местах.

Джорон не знал, как поступить, оставить Старую Брайрет, сила которой могла им пригодиться, или поискать дыру побольше?

Волна ударила в скалу.

Скала против волны.

– Мы пойдем дальше, Нарза, пятьдесят шагов, и если не найдем более удобный путь, вернемся сюда и оставим Старую Брайрет.

Смуглая женщина кивнула и пошла дальше, внимательно вглядываясь в скалу.

Тропинка снова сузилась, и им пришлось прижиматься к стене, но когда они свернули, стала шире. Джорон сосредоточился на выборе места для следующего шага и не сразу понял, что все, кроме Нарзы, остановились и смотрят на море.

Джорон последовал их примеру.

Небо было голубым, точно недостижимые мечты. Тонкая линия облаков стремительно неслась к далекому горизонту, внизу раскинулся океан, зеленый и серый, расчерченный белыми барашками волн. Слева небо и море разделяли черные башни Хребта Скирит, уходившего в невозможную высоту, его вершины венчал снег, подобный облакам, присевшим отдохнуть перед тем, как продолжить путь к Архипелагу. По самому центру проходил канал Арканнис, и по нему плыл аракисиан.

Огромный.

Теперь, когда у него появилась возможность сравнить вихрезмея с парой двухреберных кораблей, Джорон получил первое представление о его истинных размерах, от которых захватывало дух. Аракисиан походил на оживший остров, огромные красные крылья-плавники на спине были расправлены, они ловили ветер, что позволяло кейшану неуклонно двигаться вперед. Джорон попытался прикинуть, сколько времени у них осталось до того момента, когда аракисиан окажется в пределе досягаемости дуголуков башен, и понял, что совсем мало. Разветвлявшиеся рога зверя выступали из воды, показывая положение головы.

Казалось, аракисиан почувствовал его взгляд, выплюнул плюмаж воды из отверстия между рогами, и фонтан устремился вверх, пока его не унес порыв налетевшего ветра. Плавники кейшана были прижаты к огромным покатым бокам, длинный хвост лениво поднимался и опускался. Отсюда «Жестокая вода» казалась размером с ладонь Джорона, а «Оскаленный зуб», плывший позади аракисиана, размером с мизинец.

– Трудно осознать, хранпал, – сказала Фарис, – что нечто столь огромное может быть живым.