Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Да кто ты такая, чтобы что-то тут себе выторговывать, ты, сучка драная…

— Я ничего себе не выторговываю, понял?! — пролаяла Финри в ответ, показывая зубы. — Это ты, драть тебя, думаешь что-то выторговать у моего отца, и он может потребовать у тебя все, что угодно! Иначе б ты и напрашиваться на переговоры не стал!

Щека у Доу задергалась, и на миг Финри пронзила уверенность, что сейчас ее изметелят в хлам. Или же подадут знак палачу с металлическим глазом, и он рассечет ее от головы до задницы. Доу замахнулся, и она поняла: вот она смерть, на волоске… Но он лишь оскалился и нежно погрозил ей пальцем.

— Однако ты шустрая.

И, повернувшись к чернокожей, добавил:

— А ты не говорила, что она такая хваткая.

— Я потрясена до самого основания, — сказала та с видом потрясенным, как та стена, что у нее за спиной.

— Ну ладно, — согласился Доу. — Так и быть, отпущу кого-нибудь из раненых. Не хватало еще, чтоб они будили меня своими стонами. Выпущу дюжин эдак пять.

— А у тебя их больше?

— Намного, только добрая воля у меня достаточно хрупка. Больше пяти дюжин может и не вынести.

Час назад Финри не знала, как спастись самой. А теперь выйти из всего этого живой да еще вызволить шесть десятков человек — с ума можно сойти. Хотя надо бы попробовать еще кое-что.

— Там со мной взяли еще одну женщину…

— Нет, на это я пойти не могу.

— Ты еще не знаешь, о чем я хочу попросить.

— Знаю и ничего не могу поделать. Стук Врасплох, тот тварина-дикарина, что вас пленил? Так ведь он невменяемый, как дикобраз во время случки. И мне он не подчиняется. Да и вообще никому. Ты не представляешь, чего мне стоило заполучить тебя. Ни на кого другого меня уже не хватит.

— Тогда я тебе помогать не возьмусь.

Доу поцокал языком.

— Я тебе вот что скажу. Ум и хваткость, оно, конечно, хорошо, но не достанет же тебе ума пристроить собственную голову под топор. Если ты не поможешь, то мне от тебя проку нет. Или вот возьму и отдам тебя обратно Стуку Отдери Ту Суку, а? Как я вижу, у тебя два выбора. Или вернуться к отцу и насладиться миром, или к той подружке и ублажать… Ну, в общем, понимаешь, что ее ждет. Так что тебе больше по душе?

Финри вспомнилось прерывистое от страха дыхание Ализ там, в темноте. Ее хныканье, когда разлучили их ладони. Вспомнилось, как великан в чересполосице шрамов, словно яйцо всмятку, шмякнул одного из своих головой о стену. Вот бы набраться храбрости и попробовать блефовать. Да уж куда там.

— К отцу, — прошептала она, сдерживаясь, чтоб не разрыдаться от облегчения.

— Да ты не горюй, — Черный Доу снова резанул оскалом убийцы. — На твоем месте я бы и сам так поступил. Счастливо, чтоб тебя, доехать.

На голову ей водрузилась все та же сума.

Зобатый дождался, когда Трясучка вынесет за дверь девицу в колпаке, подался вперед и, аккуратно подняв палец, задал вопрос:

— Э-э… А что у нас такое происходит, вождь?

Доу насупился.

— Старик, ты у меня вроде как второй. А потому должен быть последним, кто задает мне вопросы.

Зобатый примирительно поднял ладони.

— Да так оно и будет. Я и сам всей душой за мир, поверь, но мне не мешало бы понять, отчего ты хочешь его так внезапно, ни с того ни с сего.

— Хочу?! — каркнул Доу, набрасываясь на него, как гончая на след. — Хочу?

Еще ближе, отчего Зобатый спиной прижался к стене.

— Сказать бы тебе, чего я хочу! Да я бы хотел весь этот долбаный Союз перевешать и всю эту долину заполнить дымом от их паленого мяса! А Инглию к чертовой матери затопить! Чтобы все эти их Срединные и прочие земли на дно Круга морей, в тартарары, к чертям собачьим! Годится тебе такой мир?

— А, ну да, — Зобатый поперхнулся — лучше бы уж ничего не спрашивал. — Ты прав.

— Но в том-то для вождя и пагубность, — рычал Доу ему в лицо. — Дрянная свистопляска обстоятельств, дудка, плясать под которую против души! Знал бы я, что это такое, так вот взял бы эту самую цепь и вышвырнул ее к чертовой матери в реку, с Девятипалым заодно. Тридуба меня предостерегал, да я не слушал. Нет проклятия худшего, чем заполучить то, чего жаждешь.

Зобатый поморщился.

— Но тогда… зачем оно?

— А затем, что мертвым ведомо: не миротворец я. Но и не дурень набитый. Твой дружок Кальдер, может, и ссыкунишка, но говорит дело. Рисковать жизнью за то, чего можно добиться простыми уговорами, — дураком быть. Не у всех мой аппетит к драке. Люди измотаны, а Союз нашим числом не одолеть. И если ты, Зобатый, того не замечаешь, то мы с тобой по самые яйца торчим в яме с кровожадными гадами. Железноголовый, Золотой, Стук Слоновий Пук — да я этим мерзавцам даже хер свой подержать не доверю, когда ссу! Того и гляди откусят! Лучше уж покончить со всем этим сейчас, пока мы вроде как при победе и можем стоять с гордой миной.

— Справедливо сказано, — снова поперхнувшись, просипел Зобатый.

— Да будь у меня то, что мне нужно, о каких бы переговорах могла идти речь!

Дернув щекой, Доу поглядел на Ишри — она так и стояла у стены с лицом непроницаемо-бесстрастным, как черная маска. Облизнув губы, он смачно сплюнул.

— Что ж, возобладали те, у кого холоднее голова. Ну да ладно, примерим мир, поглядим, не жмет ли. А теперь отволоките эту суку обратно к ее папаше, покуда я не передумал и не вырезал на ней утехи ради кровавый крест, чтоб ее вздрючило.

Зобатый протиснулся в дверь боком, как краб.

— Уже в пути, вождь!

— И сколько нам еще здесь маячить, капрал?

— По возможности, чем меньше, тем лучше, Желток, но чтобы при этом не терять лица.

— А это сколько?

— Начать с того, столько, чтобы я из-за темноты не различал твой опостылевший мне образ.

— И нам вот так все время ходить-караулить взад и вперед?

— Что ты. Пройдемся чуток и присядем.

— А где мы найдем место для сидения, которое не мокрое как лягушкина…

— Чш-ш, — прошипел Танни, взмахом руки веля Желтку заткнуться.

С той стороны бугра среди деревьев виднелись люди — трое, из них двое в мундирах Союза.

— Хм.

Одним из них оказался младший капрал Хеджес, гнусная косоглазая крыса в человечьем обличье, он служил в Первом полку уже около трех лет и почитал себя отборным негодяем, хотя на самом деле был не больше чем мелкой сволочью, да к тому же глупой. Тот вид плохого солдата, который портит доброе дурное имя солдатам истинно скверным. Его нескладный долговязый напарник был Танни не знаком; наверное, новый рекрут. Если Хеджес надеется взрастить из него на свой лад что-то вроде Желтка, то помесь получится такая, что лучше о том не думать.

Оба держали мечи у груди северянина, по которому сразу было видно, что он не воин. Одет в грязный перепоясанный плащ, на плече лук и колчан с несколькими стрелами, другого оружия нет. Наверное, охотился или ставил силки, и вид такой растерянно-бестолковый. У Хеджеса в руке болталась черная пушная шкурка. Словом, немудрено, что здесь за сыр-бор.