Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Я не требую, чтобы ты прыгал в окно. Можешь, как все, воспользоваться лестницей.

— Позволь мне все исправить.

— Мы отправляемся в горы, Темпл, — глянула она исподлобья. — Ублюдок Кантлисс обещает привести нас к Народу Дракона, и мы надеемся вернуть моих брата и сестру. Я не могу обещать, что мы будем действовать правильно. Зато я могу пообещать, что будет тяжело, холодно и опасно. И главное, не будет окон, через которые ты смог бы выпрыгнуть. Ты будешь так же полезен, как горелая спичка, и давай не будем грешить против истины, утверждая обратное.

— Пожалуйста. — Темпл умоляюще подался к ней. — Дай мне еще попытку, пожалуйста.

— Оставь меня в покое. — Она прищурилась. — Все, что я хочу, — это сидеть и терпеть боль.

Вот и все… Возможно, ему следовало приложить больше усилий, но Темпл никогда не обладал бойцовскими качествами. Он кивнул, глядя в пол, закрыл за собой дверь и вернулся к стойке.

— Получил, чего хотел? — спросил Кроткий.

— Нет. Получил то, что заслужил, — ответил Темпл, вытаскивая горсть монет из кармана и высыпая их на стойку.

И взялся за стакан.

Краем уха он услыхал топот копыт, крики и бряцанье сбруи. Очевидно, в город входило новое Братство. Те, кому предстояло еще испытать разочарование. Но сейчас Темпла больше волновало собственное. Он приказал человеку за стойкой отдать ему всю бутылку.

На сей раз винить некого. Ни Бога, ни Коску и, уж конечно, ни Шай. Кроткий прав. Главная ошибка любителей удирать в том, что от себя ты не убежишь. Главной бедой Темпла всегда будет сам Темпл. Раздались тяжелые шаги, звон шпор, требования еды, выпивки и женщин. Но он не обращал внимания. Опрокинул в горло еще один обжигающий стакан, стукнул им по стойке, смахнул выступившие на глазах слезы и снова потянулся к бутылке.

Кто-то успел схватить ее раньше.

— Тебе лучше убрать лапы, — прорычал Темпл.

— А как я тогда выпью?

От звуков этого голоса ледяные иглы вонзились в хребет. Темпл скользнул взглядом по руке на бутылке — старой, с коричневыми пятнами, грязью под обломанными ногтями и безвкусным перстнем. Потом рассмотрел неряшливое шитье на рукаве, испачканную ткань, нагрудник с облупившейся позолотой, худую шею с алой сыпью и, наконец, лицо. До безумия знакомое изможденное лицо — заостренный нос, сверкающие глаза, навощенные и подкрученные кончики усов.

— О Боже, — выдохнул Темпл.

— Довольно восхвалений, — ответил Никомо Коска, нацепив ту ослепительную улыбку, на которую был способен только он. Морщинистое лицо просто источало благожелательность и дружелюбие. — Парни! Гляньте-ка, кто здесь!

По меньшей мере две дюжины знакомых и глубоко ненавистных личностей толпились позади Старика.

— Ну и как делишки? — спросил Брачио, показывая желтые зубы. Количество метательных ножей на его нагрудных ремнях уменьшилось с той поры, как Темпл покинул Роту, но больше ничего не изменилось.

— Возрадуйтесь, вы, истинно верующие, — проревел Джубаир, цитируя Священное Писание кантийцев, — ибо заблудший вернулся!

— В разведке, да? — ухмыльнулся Димбик, приглаживая волосы наслюнявленной ладонью и поправляя перевязь, превратившуюся в засаленные лохмотья неопределенного цвета. — Ищешь нам путь к победе?

— Ах, выпивка, выпивка, выпивка… — Коска с наслаждением отхлебнул из горлышка бутылки Темпла. — Разве я не говорил это всем? Стоит подождать достаточно долго, и все привычки возвращаются. Потеряв свою первую Роту, я несколько лет оставался нищим скитальцем, гонимым ветрами судьбы, и весьма жестоко гонимым… Суорбрек, прошу обратить внимание на это! — Писатель, чьи отросшие волосы торчали в разные стороны, одежда истрепалась, нос покраснел, а руки дрожали гораздо сильнее, мусолил карандаш. — Но вот я снова в обществе благородных воителей! Вы едва ли сможете поверить, но сержант Балагур был когда-то вовлечен в одну весьма неблаговидную компанию. — Сержант, лишенный шеи, лениво приподнял бровь. — Но сейчас он со мной — верный соратник, рожденный для этой службы. А ты, Темпл? Разве твоим возвышенным талантам и низким качествам может соответствовать иная роль, кроме моего стряпчего?

— Не может, как я понял, — пожал плечами законник.

— Так давай же отпразднуем наше неизбежное воссоединение! Мне! — Старик сделал здоровенный глоток, потом улыбнулся и вылил оставшуюся в бутылке каплю в стакан Темпла. — И тебе! Я думал, ты бросил пить!

— Похоже, настало благоприятное время, чтобы начать снова, — прохрипел Темпл.

Он ожидал, что Коска прикажет его убить, но случилось худшее — Рота Щедрой Руки намеревалась повторно поглотить его, не замедляя шага. Если Бог существовал, то он определенно недолюбливал Темпла последние несколько лет. Но вряд ли Его стоило обвинять. Темпл испытывал те же самые ощущения.

— Господа, добро пожаловать в Криз! — Мэр возникла в дверном проеме. — Вынуждена принести извинения за беспорядок, но у нас тут… — Она увидела Старика и побледнела. Впервые Темпл видел ее удивленной. — Никомо Коска! — выдохнула она.

— Собственной персоной. А вы, полагаю, здешний мэр. — Он чопорно поклонился, а потом с хитринкой добавил: — Вот так день! По всей видимости, нынешнее утро — время воссоединений.

— Вы знакомы? — спросил Темпл.

— Некоторым образом, — пробормотала Мэр. — Что за… удивительная судьба.

— Не зря говорят, что судьба — женщина. — Коска вынудил Темпла охнуть, ткнув его под ребра горлышком бутылки. — Она увлекается теми, кто меньше всего заслуживает благосклонности!

Краем глаза Темпл заметил Шай, ковылявшую вниз по лестнице, и Кроткого, который вместе с Савианом настороженно наблюдал за вновь прибывшими. Тем временам Коска, звеня шпорами, подошел к окну. Глубоко втянул воздух, очевидно, наслаждаясь запахом горелого дерева, и легонько покачал головой в такт повешенным, которых колебал ветер.

— Мне нравится, что вы сделали с этим городом, — сказал он Мэру. — Весьма… апокалиптично. Кажется, у вас вошло в привычку превращать земли, которыми управляете, в груду обугленных руин.

На взгляд Темпла, их что-то связывало. Вдруг он понял, что теребит пуговицы, и заставил себя остановиться.

— Эти господа — все ваше войско? — спросила Мэр, разглядывая грязных, чешущихся и плюющих наемников, которые разбредались по игорному залу.

— Эти? Да нет! Кое-кого мы потеряли, пробираясь через Дальнюю страну, — неизбежное дезертирство, частично лихорадка, некоторые стычки с духолюдами. Но эти мои верные сподвижники лишь цвет нашего отряда. Остальных я оставил за городом. Всего их, скажем так, около трехсот…

— Двести шестьдесят, — поправил Балагур.

Мэр, услышав его, побледнела еще сильнее.

— Включая инквизитора Лорсена и его практиков?