Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

Ро тронула проснувшегося Пита, он сел.

— Пора идти.

Но мальчик только моргал.

— Пора идти, — прошипела она, сжимая ему локоть.

— Нет, — покачал он головой.

Ро потащила его, но брат вырывался и кричал.

— Я не пойду! Шай!

Кто-то выскочил из-под одеял, лагерь зашумел. Ро отпустила Пита и побежала, проваливаясь в снег, подальше в лес, зацепилась ногой за корень, упала, потом еще и еще раз. Барахталась и боролась, рассчитывая, что вот-вот освободится. И вдруг что-то с ужасной силой ударило ей под колени. Ро упала.

Она завизжала, начала вырываться, размахивала кулаками, но, похоже, сражалась с камнем, или деревом, или с самой землей. Непреодолимая сила сжала ноги и грудь, лишая возможности сопротивляться. Снег забился в глаза, но ей показалось, что она увидела Эвина, взмахнула рукой и закричала:

— Помоги мне!

Он потерялся в темноте. Или она потерялась.

— Будьте вы прокляты… — рычала Ро, продолжая вырываться.

— Я и так уже проклят, — раздался над ухом голос Кроткого. — Но я не позволю тебе вновь потеряться.

Он сжал Ро так крепко, что она не могла не то что двинуться, а даже вздохнуть.

Вот так все и кончилось.

Запах Бикона они почуяли гораздо раньше, чем увидели поселок. Аромат жареного мяса вдохновил голодную колонну, еле волочащую ноги через подлесок на склоне горы. Люди кинулись вперед, поскальзываясь, спотыкаясь и съезжая по рыхлому снегу, падали друг на друга. Предприимчивая торговка разложила полоски мяса на углях чуть выше лагеря. К ее глубокому разочарованию, наемники не собирались платить и, отмахнувшись от ее возражений, сглодали мясо до последнего хряща с таким успехом, как если бы здесь прошла стая саранчи. В ход пошли даже сырые куски, за которые они дрались, будто голодные волки. Один случайно схватился за раскаленную решетку и стонал теперь, стоя на коленях в снегу и «баюкая» ладонь с черными полосами, когда Темпл, съежившись от холода, прошагал мимо.

— Нет, что за люди… — пробормотала Шай. — Богаче Хермона, а продолжают воровать.

— Плохие поступки въедаются в плоть и кровь, — отозвался Темпл, стуча зубами.

Слухи о добыче, должно быть, добрались до Криза, ибо лагерь рос на глазах. Раскопали еще несколько курганов, построили новые лачуги, над крышами которых весело курился дымок. Лавочники устанавливали прилавки, а шлюхи расстилали тюфяки. Все толпились, стремясь предложить свои услуги счастливым победителям, а цены росли как на дрожжах, едва торговцы заметили количество золота и серебра, которым были обременены наемники.

Коска оставался единственным, кто ехал верхом, возглавляя процессию на облезлом одре.

— Приветствую! — порывшись в седельной сумке, он легким движением руки осыпал толпу дождем золотых монет. — Приветствую всех вас!

Тут же опрокинули прилавок, загрохотав горшками и котелками. Люди кинулись под копыта, собирая золото, словно голуби пшено. Тощий скрипач, невзирая на отсутствие половины струн, запиликал веселый наигрыш, скалясь беззубой улыбкой.

Под знакомой вывеской «Маджуд и Карнсбик. Металлообработка» с припиской внизу «Оружие и доспехи. Изготовление и починка» стоял сам Абрам Маджуд, а несколько наемников толпились у пускающей пар передвижной кузницы за его спиной.

— Ты нашел новый участок? — спросил Темпл.

— Маленький. Построишь еще один дом для меня?

— Может, чуть попозже. — Темпл пожал торговцу руку, с легкой тоской вспоминая те дни, когда честно трудился на наполовину честного заказчика.

Воспоминания с тоской — привилегия избранных. Поразительно, но лучшие мгновения жизни мы замечаем, только оглядываясь назад.

— Это те дети? — спросил Маджуд, присаживаясь на корточки перед Питом и Ро.

— Да, мы отыскали их, — ответила Шай, впрочем, без особого воодушевления.

— Я рад. — Маджуд протянул мальчику руку. — Наверное, ты — Пит.

— Да, — ответил тот, важно принимая рукопожатие.

— А ты — Ро?

Девочка нахмурилась и промолчала.

— Да, это она, — сказала Шай. — Или была ею.

— Я уверен, будет снова, — Маджуд хрустнул коленями. — Люди меняются.

— Ты уверен? — спросил Темпл.

— А разве передо мной стоит не лучшее доказательство моих слов? — Торговец положил ладонь ему на плечо.

Пока стряпчий размышлял — шутка это или комплимент, в уши ворвался привычный рев Коски:

— Темпл!

— Хозяин зовет, — сказала Шай.

Имело ли смысл это оспаривать? Виновато кивнув, Темпл потащился, как побитая собака, которой он, похоже, и был, прочь, к форту. Обошел наемника, который с измазанным жиром лицом рвал руками жареного цыпленка. Двое других боролись за флягу с пивом и случайно выронили пробку, а третий нырнул между ними, жадно подставляя рот под хлещущую струю. Послышался крик — это шлюха взгромоздилась на плечи троих мужиков, вся увешанная древним золотом, с диадемой, криво сидящей на голове, и визжала:

— Я — королева гребаного Союза! Я — гребаная королева гребаного Союза!

— Рад видеть вас живым и здоровым, — Суорбрек похлопал Темпла по руке с искренним участием.

— Жив — уже неплохо.

Вообще-то Темпл забыл, когда в последний раз чувствовал себя хорошо.

— Как там было?

— Боюсь, вы не сумели бы записать героическую историю, — глянул на него Темпл.

— Я уже оставил надежду найти хоть какую-то.

— Чем раньше надежду оставляешь, тем лучше… — пробормотал законник.

Старик собрал троих слегка пованивающих капитанов и заговорщицки шептался с ними в тени укрепленного фургона наставника Пайка.

— Дорогие мои друзья, — сказал он, начиная со лжи, чтобы ложью и завершить речь. — Мы вскарабкались на шаткую вершину успеха. Но, как человек, который довольно часто достигал побед, скажу — забравшийся высоко в случае неудачи падает очень долго. Испытание удачей для дружбы труднее, чем испытание проигрышем. Нам нужно быть вдвое осторожнее с нашими людьми и втрое — с посторонними.

— Верно, — кивнул Брачио, постукивая зубами.

— Согласен! — осклабился Димбик, чей острый нос покраснел от мороза.

— Такова воля Божья, — пророкотал Джубаир, возводя глаза к небу.

— Когда такие три столпа поддерживают меня, я могу быть спокоен! Первым делом нам нужно собрать всю добычу. Если она останется на руках у парней, то эти падальщики обчистят их еще до рассвета.

Парни горланили, радостно приветствуя появление торговца с бочонком вина. Щедро усеивая снег красными пятнами, кружки расходились по цене, десятикратно превышающей стоимость самого бочонка.