Евгения Сафонова - Кукольная королева [litres]

Сплетя в сознании магическую формулу, мгновенным движением вскинув руки, он выкрикнул финальное «откройся».

Узурпатор расширил глаза, кеары дёрнулись к нему, но Джеми уже понесло куда-то сквозь неясное марево форм и звуков. Мир исчез, всё вокруг завыло, закружилось бешеной каруселью; в глазах потемнело, виски стиснуло железными обручами, горло и сердце сжали стальные когти, не дававшие дышать, биться, жить…

Я сейчас умру, отстранённо понял Джеми – и через секунду ударился спиной обо что-то, едва не вышибившее из него дух.

Он лежал, судорожно пытаясь вдохнуть, пока окружающая темнота заливала ему глаза водой. Превозмогая боль в каждой мышце и даже косточке, повернулся набок. Встал на подкашивающиеся колени: казалось, тело вывернули наизнанку, выпотрошили и вывернули обратно.

Неужели получилось? С первой попытки? Зная только теорию, используя заимствованный эфир чужого заклятия?..

Невероятно.

Он сидел на дне неглубокой ямы, пока вспышки молний озаряли ершистые стволы деревьев вокруг.

Лес? Но где? И откуда яма?.. Ах да, он не учёл закон сохранения массы. При нормальных обстоятельствах ничто не берётся из ничего: если что-то переносится из пункта А в пункт Б, что-то такой же массы обязано перекочевать из пункта Б в пункт А. Он забыл вплести в формулу аннулирующую связку – значит, теперь в коридоре штаб-квартиры у ног узурпатора лежит куча земли.

Четвёрочка тебе, Джеми. До пятёрки недотянул…

Он отупело, заторможенно шмыгнул носом.

Выбрались. И что теперь? Все, кто был в штаб-квартире, мертвы. Он потерялся где-то в Срединном королевстве – не думал ведь о месте перемещения, просто хотел оказаться подальше от узурпатора с его псами. Найдж и Герланд наверняка уверены, что он погиб. Искать его не будут.

Интересно, а в особняке магистра тоже был пожар? И портрет родителей сгорел? И томик Джорданесса, так и не дочитанный…

Джеми осознал это – и засмеялся глупости своих мыслей.

Всё не по-настоящему. Как он мог забыть? Всего этого просто не может происходить. Не с ним. Он спит, вот и всё. Надо только найти в себе силы проснуться, и всё вернётся на свои места.

Он засмеялся… а потом всхлипнул – и смех, оборвавшись, перешёл в стон.

Джеми скорчился на рыхлой земле; рыдания душили, драли горло и жгли глаза, пока сверху колотил ливень и глухо рычал гром.

– …успокойся! – наверное, Алексас кричал давно, но Джеми различил голос брата только сейчас. – Джеми, слышишь меня? Джеми!

Чтобы не всхлипнуть снова, он закусил перепачканный землёй кулак.

– Джеми, ты должен встать. Пожалуйста, – голос Алексаса звучал непривычно мягко. – Я бы помог, но не могу. Я своё время потратил на сон, до полуночи мне не перехватить контроль, понимаешь? Ты должен сделать это сам.

Жмурясь до боли в веках, Джеми задавил плач в горле. Открыл глаза, чтобы увидеть, как молнии белыми клинками рассекают ночное небо.

Кое-как поднялся на ноги.

– Вот так. Молодчина. Теперь посмотри, как выйти к людям… к домам, вернее. К огню.

Тело казалось ватным. В свете грозы Джеми увидел, как на руках расплываются под дождём красные пятна. Кровь, его кровь… Пошарив по краям ямы, он подобрал с земли упавшую ветку и, отломив от неё короткую палочку, положил себе на ладонь.

Огонь, думал Джеми, обвивая палочку невидимой тоненькой ниткой энергии. Представить очаг, огонь, пылающий в камине…

…огонь, лижущий тёмные кучи на полу…

Рука дрогнула, но импровизированную стрелку уже окутала колдовская синева, и палочка сдвинулась, повернувшись правее. Потом синева потухла, и капля, сорвавшаяся с кончика носа, окрасила ладонь багрянцем, пока в висках молоточками стучала боль.

Он потратил слишком много сил. Полностью истощил магический резерв. В ближайшее время ему и простейшего заклятия не сотворить. Отдохнуть, надо отдохнуть…

– Иди в том направлении. Пройди хоть немного, – слова Алексаса будто гладили по волосам невидимыми пальцами. – Когда я смогу вернуться, я дойду сам, обещаю. Только выберись отсюда.

Джеми вытер нос рукавом рубашки. Посмотрев, куда указывает волшебная стрелка, стряхнул палочку с ладони. Опершись на край ямы, подтянулся, чтобы на животе выползти наружу.

Заставив себя встать, сделал шаг. Другой.

Третий дался уже легче.

Джеми шёл по мокрой листве, задевая шершавые стволы. Всё вокруг виделось не дальше собственной руки – оставалось надеяться, что они не сбились с направления. Лес не походил на непролазную чащобу, край должен быть где-то рядом…

В груди неприятно кольнуло.

Всплеск магической энергии. Сзади, там, откуда он шёл. Ну конечно… у зеркала вместо него осталась земля, и узурпатору не составило труда отследить по ней неумелое перемещение беглеца. Пусть это и заняло у него какое-то время.

Джеми ускорил шаг. Насколько мог.

Когда он выбрел на опушку, позволив себе ненадолго опереться на ближайший ствол, очередная молния озарила высокую траву бескрайнего поля впереди и широкую дорогу, жавшуюся к кромке леса.

– Молодчина! Иди по дороге, где-то рядом должен быть указатель!

Джеми с трудом оттолкнулся от манящей древесной опоры. Сделал шаг. Потом ещё и ещё один.

Вышел на дорогу.

Шаг…

Он недоумённо смотрел, как надвигается на него мокрая земля.

– Джеми!..

Темнота.

– Долго ещё, святой отец?

– Скоро будем.

– Скоро – довольно-таки растяжимое понятие!

Молния белой трещиной рассекла небесную черноту. Бывалым злодеем расхохотался гром. Струи дождя косо натянулись между небом и землёй: ливень хлынул ещё с наступлением темноты, а теперь и вовсе обернулся непроглядной пеленой.

– По моим расчетам до Приграничного где-то час, – бросил дэй через плечо, пока Принц упрямо трусил по невидимому тракту.

– А вот это, – Таша едва перекричала отзвуки грома, – уже радует!

Снова молния. Таша зажмурилась, и перед закрытыми веками всплыли извилистые зелёные пятна. Ни зги не видно, да ещё колотит по макушке, по спине, по рукам – ежесекундно, непрестанно, невыносимо… и кошкой не обернёшься, чтобы снова спрятаться в сумке: она и так пробыла в другой ипостаси большую часть пути, пока не ощутила, как теряет контроль, теперь не перекинуться минимум до утра.

Зря она не послушала Арона. Наёмники ещё ночью наверняка проехали мимо Криволесья; они могли вернуться в трактир, и Лив сейчас не мокла бы под дождём, а мирно спала в тёплой постели. Но кто же знал, что по этой дамнарской дороге к этим дамнарским цвергам битый час не встретится ни одной дамнарской деревеньки, чтобы можно было переждать…

Таша громко ойкнула, когда дэй внезапно натянул повод, заставив спутницу пребольно врезаться носом в его плечо.