Александр Арсентьев - Короли Лероса [litres]

– Пропустите! – воскликнул герцог, обращаясь к рыцарям из оцепления. – Я хочу выразить нашим союзникам искреннюю благодарность от имени короны за неоценимую помощь в подавлении вооруженного мятежа!

Воины личной стражи наместника расступились, пропуская в круг нескольких всадников. Впереди на великолепном гнедом скакуне следовал сам великий гурум Матори – великолепно сложенный грозный воин. Кичившиеся своей отвагой бойцы кочевников презирали тяжелые латы и доспехи – лишь кожаные нагрудники со вставками из черного дерева защищали их от ударов стали противника. Матори же, по всей видимости, пренебрегал и этой защитой – мускулистый торс гурума был обнажен. Из-за спины кочевника торчали рукояти двух кривых широких сабель. Длинные, черные, словно смоль, волосы собраны в тугой хвост и перевязаны алой, с золотом, лентой – знак старшего сына в роду найтари. О том, что воин является вождем недавно образованного Союза кочевников, свидетельствовал висевший на широкой груди амулет из толстой кожи.

– Приветствую тебя, великий воин свободного народа! – торжественно произнес Иктон и удостоил вождя союза кивком головы.

Те, кто хорошо знал Иктона, наверняка уловили в его интонациях нотку иронии. По губам Томмона скользнула презрительная усмешка, но он мгновенно ее стер.

Черные глаза гурума твердо встретили взгляд наместника. Матори грациозно спешился и легко поклонился наместнику трона Лероса.

– Войско Союза явилось по твоему зову, повелитель, – казалось, гурум не уловил насмешки в словах Иктона.

– Я это заметил, мой доблестный союзник. Заметил, когда скалы Ящеровой Пасти усеяли твои воины, а неприятеля накрыло облако стрел, выпущенных из ваших тугих луков. – Наместник позволил себе подобие легкого поклона. – Я обещал вольному народу обширные территории близ Безумного моря? Соответствующие бумаги в ближайшее время будут переданы вождям Союза племен моими секретарями. От имени короны благодарю тебя! Что-то еще?

– Да, – кивнул гурум. – После атаки мои воины заметили маленький отряд, направлявшийся к полю битвы. Рыцари, к сожалению, отказались сдаться и были уничтожены. Мы не убиваем женщин, поэтому – вот…

Матори отошел в сторону, и взгляд наместника остановился на вороном жеребце, через седло которого была перекинута связанная женщина. Иктон невольно облизнул пересохшие губы…

– Матори, – севшим от волнения голосом произнес он. – Вот это воистину королевский подарок! Снимите ее!

Последние слова были обращены к солдатам наместника – на мгновение те растерялись.

– Ну же! – зарычал герцог.

Воины поспешно выполнили приказание и сняли женщину с седла и поставили на ноги. Она пошатнулась, неловко повела связанными руками и вскинула голову, вперив гневный взгляд в наместника.

– Моя дорогая супруга, – вкрадчиво произнес Иктон, – я теряюсь в догадках! Позволь узнать, почему я вижу тебя здесь? Ведь, исходя из моих указаний, ты должна была еще вчера присоединиться ко мне! Проклятье!

Талина без всякого страха взглянула на взбешенного наместника и с ненавистью ответила:

– К чему эти речи, чудовище? Ты все прекрасно понял – я думаю, ума тебе не занимать.

– Ты права, дражайшая… – хищно усмехнулся Иктон. – К твоему великому сожалению, я – не глупец! Поэтому заранее позаботился обо всем.

На несколько тягостных мгновений герцог умолк. Наконец его нахмуренное лицо прояснилось.

– Признаться, твое появление слегка изменило мои планы… Я планировал в ближайшем будущем казнить предавшего меня военачальника. Но… – Иктон извлек из ножен изящный кинжал. – Я даю тебе шанс! Шанс вернуть мою благосклонность и возможность избежать некоторых последствий! Возьми этот клинок и пронзи грудь изменника – графа Арно!

Талина взглянула на покрытого кровью Корноса, и из ее прекрасных глаз покатились слезы.

– Сделайте это, госпожа… – прохрипел граф Арно. – Сделайте… или я умру в страшных мучениях.

– Прости, я не… Я не смогу, – прерывающимся от рыданий голосом произнесла герцогиня и опустила голову.

– Ты отказываешься? – звенящим голосом воскликнул наместник, и руки его затряслись от бесконтрольной всепожирающей ненависти. – Отказываешься? Ну так смотри.

Он медленно подошел к Арно, вновь взял того за волосы и, глядя ему прямо в глаза, медленно перерезал горло… Поток крови залил латы Корноса. Страшно захрипев, граф уронил голову на грудь и медленно повалился на бок. Еще какое-то время конечности его подергивались, затем тело Корноса обмякло…

Иктон с ненавистью наблюдал, как Талина пошатнулась, закатила глаза и без чувств упала на руки подхватившего ее солдата. Глаза наместника сузились, и, исполненный отвращения, он прошипел:

– Эта женщина мне более не интересна…

Потом он огляделся и, остановив взгляд на предводителе кочевников, воскликнул:

– Матори! В знак своего расположения я дарю эту женщину тебе! Отпразднуй великую победу – развлекись с ней после праздничного ужина!

Гурум, наблюдавший за происходящим с холодным презрением, сверкнул глазами и скупо ответил:

– Благодарю, но у меня достаточно женщин.

– Тогда отдай ее своим воинам, – в ярости воскликнул наместник. – Пусть восславят своего короля!

Матори сдержанно вздохнул и спокойно взглянул в глаза обезумевшего от бешенства правителя:

– И вновь тебя благодарю, но мои воины чтут честь любой из женщин. Нас интересуют лишь бумаги.

– Член Охтама! – выругался Иктон. – Ты осмеливаешься осуждать меня?!

Гурум промолчал.

В этот момент, пытаясь сгладить ситуацию, граф Томмон коснулся руки наместника:

– Господин… Я могу отдать ее своим солдатам… Уверен, им такое придется по вкусу.

– Да, – рассеянно ответил Иктон и встряхнул головой. – Распорядись, чтобы… Чтобы эта… девка… Чтобы я никогда о ней больше не слышал! Ты все правильно понял?!

– Поверьте, господин, – едва уловимая улыбка пробежала по губам Томмона, – вы о ней больше не услышите.

После этих слов граф кивнул своему адъютанту. Тот правильно истолковал безмолвный приказ и, склонившись в седле, что-то прошептал на ухо пехотинцу. Солдат выслушал и ошарашенно взглянул на офицера – тот утвердительно кивнул, подтверждая сказанное. Пряча похотливую улыбку, исполнительный воин нерешительно подошел к лежащей без чувств герцогине Волчьих гор, еще раз осмотрелся и, не находя препятствий, поднял тело женщины и понес его прочь. Провожая взглядом солдата, Иктон заметил, что к тому присоединились еще несколько заинтересованных соратников, и удовлетворенно кивнул. Потом он с раздражением взглянул на гурума и сухо произнес:

– Матори, прошу прощения, я допустил несдержанность. Ну, ты понимаешь – женщины… и все такое…