Джосайя Бэнкрофт - Король отверженных [litres]

Ксения погналась за ним, смущенная внезапной переменой его настроения, но тем не менее твердо решив не упускать добычу.

– Теперь, когда мы одни, ваше высочество, можете сказать, что на самом деле думаете об этой забавной маленькой иностранке. Она просто шок, не так ли? Всегда одевается так, будто собирается на собственные похороны. С трудом держит вилку и ужасно флиртует. Я видела, как она целовалась с дюжиной мужчин с тех пор, как приехала сюда.

– А вот и нет, – сказал принц Франциск, улыбаясь и потягивая бренди. – Но я понимаю, почему она вам не нравится. Она – соперница, а вы не очень-то готовы к соревнованиям, не так ли? Маркиз уже много лет проматывает ваше наследство. О, как бы мне хотелось взглянуть на его бухгалтерские книги!

Оскорбление задело Ксению за живое – она вздрогнула и побледнела.

– Все эти пышные вечеринки через некоторое время начинают отдавать отчаянием, не так ли? И ему до сих пор не удалось найти супруга для дочери. Сколько тебе сейчас, Ксения, двадцать пять – двадцать шесть лет? Тридцать уже не за горами! – Он оперся локтями о стойку бара и обратился к ней небрежно, безразлично, как будто к младшей сестре. Ксения скорчила гримасу отчаяния. – Тебе никогда не казалось, что твоя жизнь – это воздушный шар с дыркой? Ее не найти, но ты слышишь шипение и чувствуешь, как судно идет вниз, вниз, вниз. – Он взболтал алкоголь по стенкам бокала. – На самом деле Реджи – далеко не худший вариант для тебя. Сдается мне, ты должна радоваться возможности заполучить эрла.

Нижняя губа Ксении задрожала, а глаза остекленели от слез, но принц не пощадил ее чувств. Поняв, что все усилия потрачены впустую, девушка поплелась к перилам балкона и повисла на них, словно обиженный, переутомленный ребенок. Принц наблюдал за ней, слегка позабавленный.

Мгновение спустя Реджи вернулся из холла, запыхавшись, но быстро взял себя в руки. Пригладил жидкую челочку, дыхнул в ладонь, проверяя, не кажется ли дыхание кислым. И подошел к Ксении, решив попытать счастья еще раз. Та нашла в себе силы улыбнуться несчастному эрлу, который, по крайней мере, был лучше графа.

Реджи объявил, что с Волетой теперь все в порядке – она полностью пришла в себя. Холодный воздух мехового охладителя сотворил чудо. Леди Контумакс решила отправиться на встречу с Сиреной и взяла с собой чудовищную гувернантку.

– О, я так рада, – сказала Ксения, хотя вид у нее был несчастный.

Принц опрокинул в себя остатки памятного напитка, как человек, собирающийся с духом. Он вытащил из жилетного кармана второй деревянный жетон-пропуск за кулисы, подбросил, щелкнув по нему большим пальцем, и поймал на лету.

– Ну ладно, Реджи, – сказал он. – Пора погреть руки у костра, который мы развели. – Принц хлопнул друга по спине, отодвинул занавес и исчез.

– Наконец-то мы одни, миледи! – сказал Реджи, беря Ксению за руку.

Он влажно поцеловал ее, и она послушно захихикала.

Никем не замеченная и забытая, Энн проследила взглядом за принцем, когда тот вышел из-под крыльев большой совы. Гувернантка нахмурилась. Вся эта ситуация ужасно беспокоила ее, хотя долго размышлять о причине беспокойства не пришлось, потому что Ксения засыпала ее дюжиной мелких просьб.

– Энн, не могла бы ты освежить наши напитки, пожалуйста. И налей так, как это делает папенька. Мне нравится с чуть большим количеством лайма. И можешь что-нибудь сделать с этим светом? Он слишком яркий и жесткий, не так ли? Разве нельзя чуть приглушить лампы, чтобы эрлу не пришлось щуриться? У вас такой великолепный лик, милорд! Я могла бы смотреть на вас весь день. А конфеты здесь есть? Я бы с удовольствием съела конфетку. Не могла бы ты заглянуть за барную стойку, Энн? Да, вишенка сойдет. Я люблю вишни в сиропе, а вы, милорд?

Пока эрл и госпожа флиртовали, Энн весь антракт металась по ложе, все больше беспокоясь. Только когда эрл заткнул рот Ксении шквалом шумных поцелуев, у Энн появилась возможность посидеть и подумать. У принца всегда было два жетона, но он послал Волету на встречу с Сиреной одну. Почему? Чтобы леди чувствовала себя непринужденно? Конечно же нет. Чтобы разлучить ее с Ирен? Логично. Тот факт, что Волете стало плохо, казался слишком удобным для принца – ведь иначе Ирен никогда бы не выпустила его из поля зрения и у него не появилась бы возможность воспользоваться вторым пропуском. Если, конечно, Волета и впрямь упала в обморок. Возможно, первый капельдинер был вынужден прервать вечер новостями о внезапном недомогании Волеты – ложью, единственной целью которой было выманить Ирен. Предполагалось, что гувернантка не может сопровождать хозяйку за кулисы. Так почему же Ирен не вернулась? Где она? Ирен никогда бы не позволила принцу воспользоваться своим пропуском, если только…

Энн вскочила, осознав, что произошло. Изо всех сил скрывая испуг, она подошла к Реджи и Ксении, воркующим у перил.

– Простите, леди Ксения, а не пойти ли нам проверить вашу гостью?

Ксения ошеломленно посмотрела на Энн:

– Не глупи, Энн. Разве ты не видишь, что я разговариваю с эрлом?

Губы эрла скользили по ее шее, как улитка по садовой стене.

– Миледи… – начала Энн, но леди Ксения оборвала ее:

– Ты мне не мать!

Терпение Энн лопнуло.

– Послушай, избалованная девчонка, или ты сейчас же пойдешь со мной и бросишь этого слюнявого пса, или я уйду одна, и ты никогда больше меня не увидишь.

Реджи поднял взгляд, демонстрируя влажные щеки; его раздражение смягчалось похотью. Похоже, он решил позволить леди самой разобраться с прислугой.

Ксения закашлялась от возмущения и наконец выпалила:

– Не смей так со мной разговаривать! Ты всего лишь горничная! Я расскажу папеньке, что ты натворила. Он вышвырнет тебя на улицу!

Энн смотрела на свою подопечную с жалостью. Ее привязанность наконец-то иссякла.

– Леди Ксения, – проговорила она. – Надеюсь, через год вы все еще будете довольны своим выбором. Я же в своем точно не разочаруюсь.

Выйдя в коридор, Энн услышала глухой стук. Она последовала на звук барабанного боя по изогнутому коридору, вдоль которого с обеих сторон тянулись выветренные каменные вазы и испачканные мелом занавески, прикрывающие входы в другие эксклюзивные ложи. Она наткнулась на того же худого, как метла, капельдинера, который пришел за Реджи, – теперь он стоял перед дверью, покрытой сталью и отделанной перфорированной кожей, которая вела в меховой охладитель. Он весь вспотел, выпучил глаза и едва мог смотреть на Энн, когда она остановилась перед ним, уперев кулаки в бока.

– Вынужден сообщить, что в меховой комнате бродит обезьяна, мэм, и вам туда нельзя, – сказал капельдинер.

– Послушай, я собираюсь открыть эту дверь. Это не подлежит сомнению. – Дверь за ними яростно громыхнула, и юноша подпрыгнул. – Вопрос в том, хочешь ли ты быть здесь, когда я это сделаю?