Джастин Колл - Мастер печали [litres]

– Отойди! – заорал Крэг.

Ведьма припала к земле, обхватила себя руками и начала раскачиваться, тряся седыми космами.

– Смерть, смерть наша пришла, смерть… – плача, причитала она.

– Она обезумела, – прошептал Аннев, не решаясь отвести от колдуньи глаз.

– Хуже. Она владеет магией. Истинной магией.

Аннев покачал головой. Содар ему о таком не рассказывал.

– Магия, – повторил он. – Она поэтому была в нескольких местах сразу?

– Да. – Крэг положил руку ему на плечо. – Хотя сдается мне, все это время она стояла позади нас, а то, что мы видели, было лишь ее тенью.

Он ткнул старуху посохом, и та завалилась на спину, продолжая причитать.

– Похоже, я сломил ее, разбив зеркало. Не сказать, чтоб сильно пришлось стараться. Но она все еще опасна. Давай прикончим ее и сбросим в яму.

– Ты серьезно?

– Кровь за кровь, парень. Я уже сказал: я слов на ветер не бросаю.

– Но ты же не можешь убить беспомощную старуху! Это жестоко!

– Эта старуха убила моего мула, – мрачно ответил Крэг.

– Смерть, смерть пришла, за всеми нами… – продолжала твердить ведьма, словно не слыша их разговора.

Аннев посмотрел на нее и представил, как перерезает ей горло, а потом они с Крэгом сталкивают тело в яму… Он отмахнулся от этой неприятной картины, но ее тут же сменила другая: Крэг забивает каргу до смерти посохом, а Аннев, улучив момент, подкрадывается к нему сзади с золотой пластиной в руке и… Как же все это мерзко. Неужто невозможно выбраться из этого проклятого леса, не обагрив руки чей-нибудь кровью?

– Погоди. Она сказала, что была не одна – и что монстры не всегда слушаются приказов. Крэг, да она, может, вообще не трогала Сениф, а просто помогла загнать ее в ловушку?

Торговец злобно оскалился:

– И что с того? Эта тварь была среди тех, кто ослепил Сениф, измывался над ней, вырезал у нее сердце и бросил на поганый алтарь. – Он плюнул в свернувшуюся клубком старуху. – Она – зло, Аннев. И магия тут ни при чем. Эта ведьма творит – и творила – ужасные вещи. И потому заслуживает того, чтобы сдохнуть.

– Не трогала мула, – донесся снизу жалобный вой. – Монстров убила. Пощадила мула.

Мужчины посмотрели на колдунью. Она лежала неподвижно, слезы уже не струились по щекам.

– Не делайте больно, не убивайте, – всхлипывала она. – Вот что говорила я им. Но они не послушались. И я убила их. Даруй же мне милость, какую я даровала твоему мулу.

Крэг нервно теребил нижнюю губу.

– И все равно эта хрычовка опасна, – упрямо заявил он.

– Думаешь, она лжет?

Крэг немного поразмыслил.

– Навряд ли. Знаю я этот гнусный народ: они хоть и наделены силой, но взамен обязаны говорить правду – так велит их договор с непостижимым. Но не думай, что их правда – это правда истинная, раскрывающая подлинную суть вещей. Они извратят ее, как велит им их зловредная природа!

Крэг снова схватился за костяшку, висящую у него на шее:

– Гляди.

Он сел на корточки, сдернул костяную фигурку с шеи и сунул в лицо колдунье.

– Хватит с меня твоей лжи и твоих загадок, чертовка. Отвечай прямо и честно, иначе я размозжу тебе башку, сожгу твое тело, а пепел брошу в яму и посыплю его солью. Ты все поняла?

Ведьма зашипела, обхватила горло костлявыми пальцами и часто закивала:

– Да-да, поняла тебя, Скиталец. Никакой больше лжи, никаких загадок. Помилуй.

– Расскажешь правду, – может, и помилую.

Карга, все так же кивая, отшатнулась от талисмана и проскрипела:

– Правда, только правда. Говорила я им: не трогайте мула.

– Так кто ее убил? – прорычал Крэг.

Ведьма украдкой глянула на Аннева:

– Я послала их за мулом. Приказала вырыть яму. Чтобы поймать зверя и получить мальчика.

Аннев оцепенел. Теперь Крэг смотрел с подозрением не только на колдунью, но и на него.

– Какого мальчика?

– Он погубит нас всех, – прошептала ведьма и снова начала раскачиваться. – Всех нас. Тебя. Людей. Богов. Кеокумов. Все умрут, все до одного. – Она затрясла головой так, что грязные космы разметались по лицу. – Заклинатель теней идет за ним по пятам. Бог теней его ищет. Он нужен Падшему богу. Я так долго ждала…

Крэг снова выставил перед собой костяной талисман:

– Я сказал: никаких загадок.

– Загадки, загадки, никаких загадок, – простонала ведьма. – Я говорю тебе правду. Всю жизнь я ждала его. Нашла его и потеряла. Семнадцать лет во тьме. И вот тени почуяли его кровь – он сам дал ее им. Он лишь посмеялся над нами… Но Кельга ждала. Боги наблюдали. Они послали за ним Возрожденную Тень, который пришел за помощью к Кельге. Его ищет Дорхнок, но взор его не может пронзить пелену. Охотится за ним и Круитхар, но он бросил своих феурогов, и теперь Харт у него на побегушках. А Тахаран – мой повелитель, мой Бог рока – не позволит мне вернуться с пустыми руками.

Она снова зашипела, горестно и протяжно.

– Этот мальчик – проклятие нашего мира. Сын Семи Отцов, однорукий отпрыск Кеоса! Он погубит нас всех. Наше спасение – его смерть. Я говорю правду. Помилуй, помилуй.

Аннев инстинктивно прижал левую руку к груди.

– Не слушай ее, – бросил ему через плечо Крэг. – Каждое ее слово – ложь.

Однако глаза его говорили о другом: в них явно читался страх, и вовсе не перед колдуньей.

– Но я не зло, – сказал Аннев. Сердце у него бешено колотилось, щеки пылали. Он отступил назад. – Я в жизни своей никого не убил.

– Если останешься жить, мы все умрем.

Старуха поползла к яме. Крэг нагнал ее и встал между ней и ловушкой.

Карга вздохнула и еще ниже опустила голову.

– Твой мул умирал и был уже мертв, когда мы убили его, – пробормотала она, царапая когтями мерзлую землю. – Феуроги вырыли яму, а я его заманила. Но не причинила боли. Нет, ему не было больно. – Она раззявила пасть в безумной улыбке, а потом вновь застонала: – Я позвала их, чтобы вытащить мула. Позвала феурогов. Не делайте ему больно, сказала я им, но они не послушались.

Крэг поднял руку и начертил в воздухе знак Одара, быстро переместив сложенные вместе указательный и средний пальцы сначала влево, потом перед собой и вправо.

– Призываю тебя к ответу, ведьма. Кто такие феуроги?

– Отверженные богами, вынужденные скитаться по миру – такие же, как ты. – Она ткнула в Крэга кривым пальцем. – Когда-то они служили моим сестрам. Многие служат по сию пору. Но те служили только мне. Они словно дети. Магия изувечила их, отец отвернулся. Круитхар не любил их, но я любила…

– Кто убил моего мула? Ты или твои дети?

– Они учуяли железо на его копытах. Учуяли его кровь. Я велела им не вредить, но они ослушались. И тогда я их убила. За то, что не дали мне исполнить задуманное и осквернили пророчество. Но мул умирал. Он был мертв, но по-прежнему жив. Я отвела его на алтарь. Вынула его сердце. Вынула глаза. Забрала у него все, чтобы призвать тебя . Помилуй, даруй милость, как я…