Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

– Империя – это самое далекое от хаоса, что только можно себе представить, – выплюнула Гиперия.

– Все, что я знаю, – чтобы что-то стало лучше, другое должно измениться.

– Будь осторожна. – Голос Гиперии охладил комнату на несколько градусов. – Смотри не начни говорить как лорд хаоса Оретани или его фанатики. – Девушка стояла и лишь слегка покачивалась. – Я иду спать. Увидимся утром на последнем вызове. – Гиперия выскочила из комнаты, слуги с поклоном проводили ее к двери. Аякс тоже встал и с бесконечной осторожностью поставил бокал.

– Похоже, наш счастливый семейный момент закончился, – проворчал он. Веспир последовала за ним, и Люциан потянулся следом. Должно быть, уже перевалило за полночь. Если это будет его последний сон, то он будет крепким. Многообещающе.

Он все еще боялся увидеть эти два обугленных тела в ногах своей кровати, но после разговора о них боль уменьшилась.

Когда они с Эмилией вошли в темный коридор, он сказал:

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Она слабо улыбнулась.

– Я понятия не имею, что будет завтра. Я годами собирала информацию об этом Испытании и ничего не нашла насчет Правды. – Она настороженно посмотрела на Люциана. – Я должна спросить. Ты… видел что-нибудь странное?

Его сердце забилось быстрее.

– Видения, ты имеешь в виду? – прошептал он.

Она кивнула, закусив губу.

– Что ты видишь?

– Обгоревшие тела старика и мальчика. Те, о которых я рассказывал. – Он нахмурился, но вздохнул с облегчением. – Ты тоже видишь?

– Да. Я думаю, связано ли это как-то с тем, что нас ждет завтра? – Она говорила тихо, пока они шли, оглядываясь через плечо на случай, если за ними следят. Люциан не винил ее. Казалось, будто тайные глаза усеяли весь этот позолоченный дворец. – Я не расспрашивала Аякса и Гиперию, но Веспир сказала мне, что видит свою семью. Вот и все, что она сказала.

– А ты? – Люциан остановился. – Что ты видела?

Эмилия так долго молчала, что ему показалось, она не ответит.

– Когда мне было четырнадцать, я видела, как девушку казнили за то, что она была хаотиком. – Она начала быстро потирать пальцы. Он заметил, что она делает это время от времени. – Иногда… Я снова вижу ее.

– Это ужасно. – Несмотря на то, что при слове « хаотик» по его телу пробежали мурашки, Люциан почувствовал прилив сочувствия. Он слышал истории о гвоздях, о крови, но никогда не видел подробностей. Какими бы чудовищными ни были эти способности, Люциан всегда считал казнь порочным делом. Очевидно, Эмилия чувствовала то же самое.

– Если я увижу это завтра, то не знаю, что буду делать, – пробормотала она. Люциан взял ее руки в свои, успокаивая.

– Ты с этим справишься. Ты всегда была храброй, – сказал он.

Она покачала головой, и волосы снова упали ей на лицо.

– Ты ошибаешься.

– Если это не могу быть я, то, надеюсь, это будешь ты, – прошептал он. – Ты умная, хорошая и храбрая.

Он хотел, чтобы это прозвучало по-доброму, но Эмилия отстранилась.

– По крайней мере, я умна.

Затем она сбежала, ее каблуки мягко стучали, когда она промчалась по коридору и резко повернула направо. Люциан провел рукой по волосам. Откуда это взялось?

Когда он направился в свою спальню, нога Люциана ударилась обо что-то, что скользнуло по полу и сверкнуло в лунном свете. Он опустился на колени и, обнаружив маленькие осколки хрусталя, поднял их.

Странно. Они были похожи на слезы.

Гиперия вытерла клинки сухой тряпкой. Она выложила свое лучшее платье – шелковое, с открытыми плечами и золотыми блестками, вышитыми пятиконечными звездами по лифу. Она начищала свои туфли из телячьей кожи, пока они не заблестели в свете свечей. Плащ из чистого золотого сукна с изысканным бисером в форме пламени довершал ее наряд на завтра. На ночном столике ее жемчуга и бриллианты стояли рядами, как солдаты, ожидающие приказа.

– Хорошо, – выдохнула она наконец, безупречная и готовая к своей судьбе.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Джулия ждет в ногах кровати. Она будет улыбаться отвратительно, безмятежно, как всегда.

– У того, что я сделала, была причина, – сказала Гиперия, кладя свой украшенный драгоценными камнями кинжал на колени. – Не волнуйся. Гиперия посмотрела на отражение Джулии в зеркале своего клинка. – Ты будешь так гордиться, что я убила тебя.

На следующее утро последнее испытание ждало их за пределами дворца в глубине садового лабиринта. Гиперия, Эмилия, Веспир, Люциан и Аякс стояли перед входом в пустоту.

Чего бы они ни ожидали, такого они предугадать не могли.

Ворота приютились между двумя острыми кипарисами, по обеим сторонам которых росли кусты диких роз. Хотя цветы были прекрасны, Гиперия заметила густые заросли шипов и решила быть осторожной. Пустота, или что бы это ни было, лежала в обрамлении серого каменного прохода, с перемычкой наверху. Если бы кто-то проходил мимо случайно, то никогда бы этого не заметил.

В проходе ожидала темнота, непроницаемая, чернильная. Оттуда не доносилось ни звука, ни капель далекой воды, ни ветра. На самом деле у нее создалось впечатление, что пустота действительно поглощает звук. Гиперия вообразила, что если бы она вошла внутрь, то просто… перестала бы существовать.

Действительно ли это магия порядка? – Она чуть не ущипнула себя за такие мысли. Этот мир таил в себе множество тайн, не все из которых она могла понять. Вот почему у них были жрецы.

– Мы просто… заходим внутрь? – спросила Эмилия. Здесь были только участники и жрецы. Имперской стражи нигде не было видно.

– Да. Последний вызов ждет, – сказала Камилла.

– Мы не можем сказать вам, что внутри, потому что сами едва знаем, – объяснил Петро. – Когда император Эразмус вернулся, он просто сказал, что видел правду. – Священник кивнул. – Я дам вам один совет. Большинство императоров или императриц, которые были выбраны, прошли этот вызов.

– Прошли? Не выиграли? – спросила Эмилия.

– До сих пор вы соперничали друг с другом. В этом вызове говорится, что вы будете соревноваться с самими собой. Нет никакого рейтинга. Вы либо проходите, либо нет.

Правда, казалось, была важнее всего, что было до этого. Гиперия почувствовала, как ее плечи расслабились. Она никогда не избегала встреч с неприятной правдой лицом к лицу.

– А как мы поймем, если пройдем? – спросил Люциан. Он глубоко вздохнул, его взгляд был непоколебимо прямым.