Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

Позже, когда Люциан с отцовской рукой на плече победоносно прогуливался по разграбленной деревне, они наткнулись на два трупа.

Один был мужчиной, другой – маленьким мальчиком. Они оба были обуглены до неузнаваемости, но Люциан узнал их. Мужчина обнял мальчика, его тело обвилось вокруг него, защищая. Их жир все еще шипел, словно что-то медленно жарилось на огне.

В этот момент Люциан понял, что он не был и никогда не будет героем. Пока солдаты ликовали, а немногочисленные пленники плакали, лорд Сабель поцеловал Люциана в щеку и сказал: «Ты достоин называться моим сыном».

Люциан прервал свой рассказ и выпил еще вина.

Теперь Эмилия сидела прямо, ее серые глаза были полны ужаса. Веспир наклонилась и обхватила голову руками.

– И что же ты тогда сделал? – прошептала Эмилия.

– Я закричал, что ненавижу его. – Он вытер губы. – Что я ненавижу всю эту гнилую империю. – Люциан закрыл глаза. – Он ударил меня по лицу. Он никогда раньше не бил меня. Это был первый раз, когда он посадил меня на гауптвахту. Но не последний.

– Ты боролся, чтобы расширить границы того, что ненавидишь? – Гиперия покачала головой, ее взгляд стал жестким. – Нет ничего хуже лицемерия.

– Ты не знаешь. – Люциан наклонился ближе к Гиперии, каждый волосок на его руках и затылке встал дыбом. Ярость обострила его фокус. – Ты всю свою жизнь прожила в золотых дворцах, о которых болтал Аякс. Такие люди, как ты, не понимают, что значит не иметь выбора.

– У нас всех есть выбор, каждый день, – сказала Гиперия.

– Нет. У некоторых из нас есть выбор. Ты. Э, даже я, – прорычал он, потому что знал, что она права. Он мог улететь на Тихее в любой момент, даже если это означало скорую расплату. Он убивал и сжигал ради гордости своей семьи и ради спасения собственной шкуры. – Но у таких людей, как Веспир, нет. Даже у Аякса нет выбора. – Он взглянул на них. – Нельзя говорить о выборе, когда у них его нет.

– Я знаю, каково это – сделать ужасный выбор. – Гиперия уставилась в окно.

– Твоя сестра была не выбором. Она была жертвой. – Он ожидал, что она набросится на него за это, но Гиперия не ответила. – Поэтому я хочу трон. Я не могу принять мир, в котором не было места для того старика и мальчика.

Тишина.

Наконец Гиперия заговорила:

– Антипон написала единственный закон империи, который нам когда-либо понадобится. – Она подняла руку ладонью вперед, мизинец и безымянный палец согнуты. Она приняла классическую позу философа. По приподнятой брови Эмилии Люциан понял, что даже она впечатлена. Гиперия была хорошо образованна. Не хватает воображения, да, но не образования. – «Я благодарю силы порядка, которые дали мне язык, чтобы говорить правду, и разум, чтобы постигать ее», – сказала она, цитируя первое правило наизусть. Она продолжила: – «Наша империя – единственная истинная, упорядоченная и хорошая вещь в этом мире. Иначе как могли бы эти цивилизации, обреченные на хаос и примитивную жизнь, подняться с помощью медицины, права, сельского хозяйства и искусства? Империя предоставляет своим солдатам почетную работу. Их труд, пропитанный кровью во славу будущего, – это жертва, которая позволяет всем процветать».

Вино обожгло внутренности Люциана.

– «Император получает плоды войны и придает больший смысл миру, завоевывая его. Он процветает».

– «Дворяне берут щедрость из протянутой руки императора, позволяя им плодить солдат, ученых и философов, которые, в свою очередь, приносят смысл и надежду народу. Они процветают.

Люди в безопасности, сыты, и находят смысл, когда они работают для стабильности империи. Они процветают.

Те, кто живет в хаосе, борются и умирают. Империя восстанавливает порядок. Свободные от хаоса, все народы отдают своих людей и богатства империи притоку, впадающему в большую реку. Они процветают. Таким образом, только империя вообще и эта в частности является моральной и правильной».

Закончив, Гиперия удовлетворенно откинулась назад. Эмилия прочистила горло.

– Драконье дерьмо, – весело сказала она, откидывая волосы с лица.

Люциан потрясенно рассмеялся.

Глаза Гиперии сузились.

– Прошу прощения?

– Антипон писала об этом во втором веке нашей эры, задолго до того, как появилась военная машина. Кроме того, второе правило обсуждает умеренность, насколько важно не просто побеждать ради победы. Антипон специально сказала, что упорядоченная империя может оставаться здоровой только путем создания заклинаний мира, так же как и войны, как севооборот. Забавно, что никто никогда не вспоминает о втором правиле, когда цитируют ее. – Эмилия нахмурилась. – Кроме того, разве ты не слышала Веспир и Люциана? Голодные люди становятся еще голоднее. Бедные люди становятся еще беднее. Невинных людей сжигают заживо. Каким образом разрыв семей может что-то стабилизировать?

– Временное страдание необходимо, чтобы сделать будущее более великим, – автоматически ответила Гиперия. Люциан представлял себе сознание девушки из Вольска как карточную систему: получаешь вопрос – даешь правильный ответ, даже не задумываясь о том, что у тебя спросили. Он смотрел на Эмилию, чувствуя прилив возбуждения. Да. Возьми ее.

– Знаешь, я много читаю, – сказала она непринужденно. – Я обожаю статистику.

Гиперия застонала, но Эмилия продолжила:

– Имперский университет недавно провел исследование о завоеванных кланах викингаров. – Ее слова задели сердце Люциана. – Когда мы только начали завоевание, у них была двенадцатипроцентная детская смертность. Годы спустя выяснилось, что эти двенадцать процентов не изменились. Но одно число сильно колебалось. Хочешь угадать? – Она наклонилась ближе к Гиперии. – Смертность среди людей в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет почти утроилась, потому что наша империя продолжает подталкивать их на передовую линию еще большего количества войн. Итак, с таким же количеством мертвых младенцев и меньшим количеством новых семей как именно викингары процветают? Мы единственные, кто хоть что-то получает от этого.

Гиперия с минуту не отвечала.

– Ты не можешь сравнивать дракона с коровой, – сказала она наконец. – Они служат для разных потребностей.

Люциан почувствовал себя так, словно его ударили. Эмилия судорожно вздохнула, но ее голос остался спокойным.

– Если дракон съест слишком много скота, ситуация ухудшится как для коров, так и для драконов.

– Что бы ты тогда делала? – Голос Гиперии сочился ядом. Эмилия даже не вздрогнула.

Она подперла щеку рукой. Вздох взъерошил завесу ее волос, упавших на лицо.

– Я просто говорю, что нынешняя система не работает. Может быть, все было бы хорошо, если бы мы действительно делали бы этих людей процветающими и счастливыми, завоевывая их, но мы этого не делаем. Мы обещаем порядок, но делаем мир еще более хаотичным.