Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

– Руфус? – воскликнул Люциан.

– Эй, теперь один капитан другому. – Руфус стиснул Люциана в объятиях. – Хотя последнее, что я слышал, – это то, что ты предпочел заросшие сады Священных Братьев.

– Что-то вроде того, – Люциан ухмыльнулся.

Руфус был мальчиком из Картаго, родом из глубинных пустынных территорий, призванным в армию, когда ему едва исполнилось двенадцать лет. Они встретились в заснеженной территории северной экспансии. Вскоре после первой битвы Люциана на спине дракона он оставил роскошь семейных шатров и офицерскую столовую, чтобы потрепаться с пехотинцами. Именно там он познакомился с Руфусом. Мальчик был в восторге от Тихеи, а Люциан предлагал ему ее погладить. Они вместе тренировались, подталкивали друг друга к лучшему, высмеивали друг друга за их неуклюжие попытки поговорить с девчонками.

Руфус начинал тощим, ростом с Аякса. Сейчас он был почти метр восемьдесят, широкоплечий. Его гладкая темная кожа утратила юношескую грубость. Блеск в его глазах был все тем же.

– Когда ты получил эту работу? – Люциан хлопнул друга по плечу. – Я думал, ты перевелся в дивизию на Масарийском фронте, поближе к дому. – Прошло более двух лет с тех пор, как они разлучились. Люциану было жалко терять друга.

– Твой отец замолвил за меня словечко наверху. Я перевелся в здешний корпус, а затем, после того как старый император заболел… – Он понизил голос. – Старый командир стражи подал в отставку и внезапно уехал. Потом меня повысили в должности.

– По крайней мере один из нас реализовал свой потенциал, – сказал Люциан, пытаясь улыбнуться. Руфус перестал улыбаться.

– Я не знаю, из какой бездны ты попал на это Испытание, но пусть яркие звезды приведут тебя к трону, – сказал он.

В Картаго они поклонялись звездам еще до появления драконьих всадников. Жители Картаго верили, что звезды были их предками, что каждый из них переродился в небесного бога. Гай Сабель, благодаря влиянию своей жены Айзабель, позволил людям сохранить свои религиозные обычаи, пока они не выставляли их напоказ. Большинство людей называли это щедростью. По мнению Люциана, это была обычная порядочность.

Правитель должен принимать всех своих подданных, а не какой-то особый класс.

Но после Гонки Люциану казалось, что Испытание просто тащит их пятерых вместе к краю обрыва, а затем через него. Справедливости здесь не существовало. Только сила.

Руфус как-то сказал ему: «Сила есть в звездах и в сердцах, которыми они управляют». Старая поговорка из старого Картаго. Люциан горько усмехнулся при мысли, что в силе может быть что-то грациозное и любящее.

Это было не то, что следовало говорить Руфусу. Было так много вещей, которые Люциан никогда не говорил ему, ради счастья его самого.

Поэтому Люциан хлопнул своего брата по оружию на плече.

– Молись за меня, – сказал он, – звезды сделают все остальное.

Ужин прошел в молчании: все скребли по тарелкам и смотрели на жрецов, сидевших по обе стороны обеденного стола. Обеденный зал представлял собой длинную, гулкую комнату с деревянными стенами и с щитами каждой из пяти семей, выставленными на всеобщее обозрение. Стол, шесть метров полированного красного дерева, был уставлен хрусталем, графинами из золота, оловянными тарелками с тяжелыми столовыми приборами из благороднейшего серебра. Жареный кабан и языки фламинго были восхитительны, но никто не ел слишком много. Люциану пришлось довольствоваться хлебом и инжиром. Когда с едой было покончено, все пятеро вышли в строю, чтобы найти гостиную подальше от кислолицых жрецов.

Они нашли одну комнату с высокими окнами, выходящими на восток. Река казалась серебряной полосой в лунном свете, и весь Драгонспай был освещен мерцающими огнями. Вдалеке вспыхнул фейерверк, расцветая красным и зеленым в небе. Народ праздновал скорое оберетение своего нового императора.

Эмилия села на низкий шелковый диван. Люциан расположился рядом с ней. Веспир уселась, скрестив ноги, на кушетку напротив, Гиперия заняла свое привычное золотое место во главе. Аякс свистнул слуге; целая шеренга в имперском черном ждала в углах комнаты, словно дрессированные вороны.

– Вина, – сказал Акяс. Затем: – Много.

Так они выпили все вместе.

Вино с имперских виноградников было очень хорошим и крепким. Потребовался всего один бокал, чтобы смягчить острые углы каждого. Два или три бокала, чтобы расслабить.

Теперь, после четырех бокалов, Люциан чувствовал себя почти счастливым.

Гиперия медленно провела рукой по своим великолепным волосам. Ей приходилось двигаться медленно, чтобы не шататься; когда бы она ни заговорила, она говорила очень четко, как бы доказывая, что вовсе не пьяна. Беда была в том, что она говорила что-то вроде: «Если я умру, и ты умрешь, и мы все умрем, то больше никто не умрет. Правильно?» – и оглядывалась вокруг в поисках подтверждения.

– Нам стоит взять немного еды, – простонала Эмилия. Она положила голову на плечо Люциана. Ее волосы пахли приятно.

– Вы знаете, я как раз думала о том же, про смерть всех. – Веспир причмокнула губами и повернулась к Гиперии. – Если нас всех убьют, это будет означать, что никто не станет императором? – Она усмехнулась. – Это было бы забавно.

– Нет, будет гражданская война. – Эмилия попыталась налить еще вина и расплескала его. – Это случилось в доимперские времена, вы знаете? Раньше у них все время были гражданские войны. Вы могли бы, э-э, запланировать их, они были такими регулярными. – Она икнула. Люциан про себя подумал, что это восхитительно, но ничего не сказал.

– Я хочу гражданскую войну! – Аякс поднялся на ноги. – Вы можете себе представить, что все просто на драконах, ну, не знаю, драконят? – Он сел рядом с Веспир и улыбнулся. – Я бы победил.

Веспир фыркнула в свой бокал.

– Нет. Нет. Ты погиб бы первым. – Она вытерла рот и, хихикая, грубо толкнула Аякса локтем. – Неужели ты ничего не понял сегодня днем? Твой дракон такой глупый, – прошипела она, затем закрыла рот рукой и выпучила глаза. Разгневанный Аякс выглядел так, словно пытался раздуться. Словно раздутая гадюка, подумал Люциан. Или раздутая рыба. Что-то маленькое, что раздувается.

– Пес не глупый! Он… пронырливый.

Все посмотрели на него искоса.

– Мне жаль. Я люблю драконов! – Веспир взмахнула руками, извиняясь. – Я друг всех драконов. Драконы – мой народ. Я люблю драконов больше, чем кто-либо другой. – Она сложила руки на груди, очень искренне. Затем она фыркнула. – Но твой дракон такой, такой глупый .

– А твой дракон маленький! – Аякс уткнулся лицом в лицо Веспир. Она ухмыльнулась и стукнулась лбом о его лоб.

– Буп. – Это вывело ее из себя, но больше никто этого не понял. Вытирая рот, она сказала: – Твой дракон такой милый, но такой глупый. – Она помолчала. – Твой дракон такой глупый…