Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

– Это возможно, – сказала она.

– Отсутствие императора объяснило бы, почему был уничтожен Драгонспай, – прохрипела Гиперия. – И мы все умерли.

– Похоже, мы получили ответ. Их Светлости удостаивают нас своим светлым присутствием, – пробормотал Аякс. Пятеро раздвинулись, раскрываясь, как тугой бутон в цветок. Камилла и Петро хмурились, что не могло означать ничего хорошего.

– Возникла проблема с вратами Правды, – серьезно сказала Камилла.

– Да, мои тоже все время ломаются, – сказал Аякс. Веспир толкнула его локтем.

– К сожалению, окончательное решение не будет принято до их возвращения.

Гиперия издала такой звук, словно ее ударили. Веспир показалось, что она наполовину уверена в своей правоте. Не будет никакого правителя, и хаос, и смерть последуют за этим. Веспир тоже стало немного нехорошо.

У Эмилии, конечно, были вопросы.

– Эти врата общаются с вами? А Дракон? Вы уверены, что этот тест смог оценить каждого из нас? Что это вообще такое? Является ли это естественным явлением или результатом упорядоченной магии? Откуда мы знаем, что врата вернутся? Что мы делаем, чтобы вернуть их?

– Позвольте вере вести вас, миледи, – сказал Петро, прищурившись. Вы должны доверять нам.

Веспир взглянула на Эмилию. Я не думаю, что Эмилия кому-то доверяет.

– Э-э, пока вы здесь, у нас есть несколько вопросов. – Аякс задергал ногой с невероятной скоростью, явно нервничая. – Мы все видели некоторые вещи, которые…

– Нет. – Голос Камиллы был подобен хлопнувшей двери. – Нам запрещено слышать о том, что вы видели.

– Да, но я думаю, что вы действительно хотите знать об этом. Видите…

– Если ты еще раз попытаешься заговорить об этом, то будешь брошен в камеру. Ты понимаешь? – Веспир съежилась. Она никогда раньше не видела жрицу такой сердитой, и она точно видела ее злой. Аякс выпятил подбородок, но больше ничего не сказал.

– Что же нам делать, пока мы ждем? – спросил Люциан, пытаясь сохранить мир.

– Вы пятеро ограничены императорским дворцом, но можете идти, куда пожелаете. – Камилла расправила плечи. – Когда победитель будет выбран, вы будете проинформированы.

– Но как… – начала Эмилия.

Гиперия прервала ее.

– Благодарим вас, Ваши Светлости. – Когда жрецы вернулись к каменной арке, Гиперия бросила на Эмилию испепеляющий взгляд. – Они подумают, что ты ставишь под сомнение их авторитет.

– А почему я не могу? – Эмилия нахмурилась.

– Ты хотела бы провести оставшиеся часы в тюрьме?

Эмилия не ответила.

– Я все равно не доверяю жрецам, – сказала Веспир. Она почувствовала, что Гиперия собирается ответить ей чем-то язвительным. – Только не после того, что они сделали со мной на Гонке.

– Хорошо. – Даже Гиперии нечего было сказать на это. Она вздохнула и прижала руку ко лбу. – Так правда действительно в том, что мы умрем и город падет? – Она ущипнула себя за переносицу. – Моя собственная смерть не имеет значения, но я не могу стоять в стороне, когда горит столица. Я не могу .

– Может быть, это небезнадежно. – Эмилия протиснулась в центр круга. – А что если другие образы, которые мы видели, были способом противостоять этой судьбе?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Веспир.

– А что если Правда, или что бы это ни было, хотела связаться с нами? Сказать нам, что может случиться, если мы ничего не предпримем. Возможно, ответ кроется в этих образах.

– Ладно, я запутался, – сказал Аякс.

– Шокирующе, – пробормотала Гиперия.

– Думай об этом, как о кусочках пазла. Как то, что ты сказал раньше, Аякс, – продолжила Эмилия. – Все пошло не так с самого начала, не так ли? На это Императорское Испытание были вызваны не те люди. Затем в середине вызова Правды, который предположительно является самым важным из всех, нам показывают, казалось бы, случайный набор образов и ужасный исход. Я не думаю, что это может быть совпадением.

– Что это значит? – спросил Люциан.

– Это означает, я думаю, что другие образы могут быть способом для… чего-то связаться с нами. Предупредить нас для того, чтобы предотвратить эту катастрофу.

– Предупреждение? – Люциан нахмурился. – Но от кого же?

– От самого Дракона? – Гиперия резко вдохнула при этой мысли.

– Возможно, – сказала Эмилия, хотя в ее голове прозвучало сомнение. – Не знаю, но у меня есть идея, с чего начать. Первый образ: кожаная фляга, – Эмилия посмотрела на каждого из них по очереди. – Я покажу вам. – Она начала уходить, но никто не последовал за ней.

В конце концов, Веспир понятия не имела, правда ли все это. Она понятия не имела, права ли Эмилия. Все, что у нее было, – это комок в животе, который говорил ей, что она умрет , а город сгорит. Может ли она действительно что-нибудь сделать с этим?

Но что, если она может ?

– Значит, ты хочешь, чтобы мы взбесились из-за кучки странных образов, а потом потратили последние несколько часов на решение пазла, который, возможно, даже не существует? – Аякс скрестил руки на груди, сместив вес на одну ногу.

– У тебя есть другие планы? – Люциан нахмурился.

– Э-э, выпить? Заказать слишком много еды? Получить массаж? Жить как император?

– Ты отвратителен, – усмехнулась Гиперия.

– Любовь и отвращение – это практически одни и те же чувства, знаешь ли.

– Не знала, что любовь включает в себя тошноту.

– Частенько.

Веспир не хотелось смотреть эту пьесу до ее насильственного завершения. Она попыталась посмотреть Эмилии в глаза.

– Я голосую «за», – сказала она. – Я хочу знать, почему здесь, если это возможно. Во всяком случае, я не думаю, что это может навредить. – Как и Гиперия, вид собственного окровавленного трупа потряс Веспир до глубины души.

– Я в деле, – сказал Люциан. – Это чертовски лучше, чем сидеть и ничего не делать.

Гиперия сглотнула и отвела взгляд.

– Ты действительно думаешь, что это способ остановить мерзость?

– Я не могу быть уверена. Но это возможно, – сказала Эмилия.

Гиперия кивнула.

– Тогда я должна, – просто сказала она.

– Поскольку в одиночку разврат не доставляет удовольствия, я присоединюсь к вам, – проворчал Аякс. – Теперь. Эта штука с кожаной флягой. Ты знаешь, что это такое?

– Пойдемте со мной, – сказала Эмилия.

Эмилия провела пять лет взаперти в комнате родительского замка, в компании моря и кружащихся чаек. Ее родители часто ездили в другие поместья, забирая с собой брата. Эмилия могла провести полгода в полном одиночестве. Слугам было приказано не разговаривать с ней, а просто накрывать на стол или убирать ее комнату, а затем поспешно удаляться. Бо́льшую часть времени Эмилия проводила с дождем снаружи и с единственной свечой, освещавшей ее чтение, произнося слова из книг вслух, чтобы услышать любой голос.