Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

Люциан не очень много помнил со своей аудиенции с императором, но он помнил жилистые руки, которые дрожали, когда поправляли золотой медальон на шее, и он помнил глаза на иссохшем лице со впалыми щеками и хорошо подстриженной бородой. Люциан также вспомнил, что в уголке рта императора было немного засохшего яичного желтка. Люциан хотел стереть его, чувствуя неловкость за хилого старика.

– Когда я увидел императора, – сказал он Эмилии, – мне показалось странным, что на троне сидит человек. Это было все равно что положить кусок гниющего мяса в золотую коробку.

– Что ж. Один из нас, возможно, скоро станет гниющим мясом, – сказала она ровным голосом, но он уловил искорку ее улыбки.

Люциан привел их к золотой двери высотой три метра, богато украшенной завитками абстрактного пламени. Имперская печать, пять драконьих голов в форме звезды, висела прямо в центре двери. Перед ней ожидал Руфус с черным рогатым шлемом на голове.

– Сабель, – пришел взглянуть на свой будущий трон? – Руфус снял шлем и прижал его к боку одной рукой.

Гиперия напряглась.

– Как вы смеете быть таким непринужденным, капитан? – рыкнула она.

Улыбка Руфуса померкла, и он перевел взгляд на Люциана.

– Прошу прощения, миледи. Лорд Люциан и я давние товарищи по оружию. – Руфус водрузил шлем себе на голову. – К сожалению, милорд, как бы мне ни хотелось разрешить вам войти, вход в тронный зал запрещен до конца Испытания.

Люциан уставился на Гиперию, которая отказывалась пугаться этого предостережения. Ты сделала нашу задачу еще труднее.

– Руфус. – Люциан похлопал капитана по плечу или по крайней мере по бронированной пластине, прикрывающей это плечо. – Нечего делать, пока жрецы не починят этот последний вызов. Это связующий опыт.

Руфус фыркнул, но руку Люциана не убрал.

– Связующий? И как же?

Аякс взял инициативу в свои руки.

– Мы будем пить и целоваться друг с другом.

Люциан замер. Эмилия и Веспир издали звуки отвращения.

– Я скорее умру, червяк, – прорычала Гиперия.

– С языком.

– Я убью тебя.

Руфус расхохотался. Он наклонился и хлопнул себя по колену.

– Ох. Вы, высокородные, такие причудливые . – Он засмеялся еще громче, и Люциан присоединился к нему. Вскоре все, кроме Гиперии, смеялись.

– Только один из нас может победить. Мы все хотели посмотреть, прежде чем встретимся со своей судьбой. Давай. – Люциан поднял руку. – Всего пять минут?

– Для тебя… Ах. – Он склонил голову в сторону Гиперии. – Я бы не хотел, чтобы что-нибудь дошло до Их Светлостей.

– Мы не осмелимся что-либо сказать. – Если бы Люциану пришлось оттащить Гиперию в сторону и объяснить суть хитрости, он бы так и сделал. Руфус кивнул.

– Хорошо. Пять минут. – С этими словами капитан отступил в сторону, и Люциан повел их в имперский тронный зал.

Комната была круглой, стены изгибались дугой к точке над головой – яйцу, как помнил Люциан. Эти стены были покрыты чистым золотом, без окон, которые могли бы нарушить позолоченный абсолют. Всего лишь несколько канделябров стояли по краям комнаты, в то время как большая золотая люстра висела над головой, обеспечивая теплое освещение. Несколько кадил из чистого золота в форме драконьих голов, с благовониями, исходящими из их пасти, придавали воздуху туманный оттенок и запах сандалового дерева.

– Как будто они ожидали нас, – ошеломленно произнесла Веспир.

– Свечи и благовония зажигаются каждый день, а дверь охраняется независимо от того, жив император или мертв, – ответил Люциан.

Пол был обсидиановым, ковер из красного бархата змеевидным языком вел к возвышению в центре комнаты. На вершине стоял золотой трон. Два золотых драконьих крыла образовывали спинку. Красная бархатная подушка была зажата между огромными когтями из чистого золота. Бока были покрыты чешуей. Подлокотники были сделаны так, чтобы напоминать когтистые лапы дракона.

Они стояли в древнейшей комнате, в месте, более священном, чем даже храм с белыми колоннами в Дельфосе. Все затаили дыхание.

– Хах. – Аякс громко сглотнул. – Немного чересчур, не так ли?

– Заткнись, – прошипела Гиперия. Она поднялась по ступеням, но на трон не села. Ее пальцы зависли всего в нескольких сантиметрах над подлокотником. – Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела.

К своему потрясению, Люциан увидел, что в ее глазах стоят слезы.

– У нас есть пять минут. – Он указал на трон. – Нам стоит использовать их.

У остальных не было проблем с прикосновениями. Аякс устроился на подушке, покачивая бедрами, чтобы усесться поудобнее. Когда он откинулся назад, то поморщился.

– Не очень удобно. Неужели император должен сидеть здесь весь день?

– Я полагаю, что это необходимо только для официальных аудиенций. – Эмилия потерла виски. – Благовония сведут меня с ума.

– Я ничего не вижу, – сказала Веспир, присев за троном. Она медленно поднялась, изучая каждый сантиметр. – Я даже не знаю, что мы должны искать.

– Я начинаю думать, что это все чушь. – Акяс сошел с возвышения и направился к двери. – Может быть, Правда или что угодно показала вещи, которые были в наших головах, прежде чем она сломалась. Это Правда, в конце концов. Может быть, она почувствовала, что мы все встревожены, и создала эту жуткую картину города. И нас.

Люциан вынужден был признать, что это было правдоподобное объяснение и необычно сложное для Аякса. Вздохнув, он встал рядом с Эмилией у стены.

– Но что насчет того странного символа? – спросила Эмилия. – На том языке.

– На каком языке? – Гиперия нахмурилась.

– Ты помнишь. – Эмилия провела пальцем по воздуху странными полукольцами и завитушками. Люциан тоже помнил:

– Я тоже никогда его не видел, – сказал он. Обратился к Эмилии: – Он древний?

– Это может быть архаичная форма пиктографического языка из доимперской Икраины, расположенной на равнинах Теммурии. Это может быть даже руническая надпись. На Гибрианских островах есть древние камни, которые предшествовали…

– Я знаю, что это такое, – сказала Веспир.

– Ты знаешь? – Эмилия откашлялась и постаралась говорить более вежливо. – Я… Я думала, ты не умеешь читать простой Латиум.

Ноздри Веспир раздулись.

– Я знаю, как выглядит знак «положить-отходы-сюда». Он стандартный в любом стойле гнезда. Это позволяет держателям знать, куда сметать драконий помет. – Она моргнула. – Неужели никто из вас никогда раньше не чистил стойло своего дракона?

В комнате воцарилась неловкая тишина. Люциан почесал затылок: он никогда раньше не заботился об основных потребностях Тихеи, даже во время похода.