Ричард Кнаак - Раскол [litres]

Стиснул зубы…

Раздался звук, похожий на рев хлынувшего потока… и то место, где только что стоял облаченный в мантию маг, утонуло в дымящейся лаве.

Хранитель Земли взмыл высоко в небо, смехом вторя своему безумию. Он кружил над землей, теперь освещенной пылающей рыжей горой. Грубая магическая сила, бывшая неотъемлемой частью огненной массы, которую он извергал, не давала возможности отыскать диск сейчас, но Нелтарион мог и подождать.

Он наслаждался чудовищной кончиной таинственного дракона-мага, любимца Алекстразы, который чуть не сорвал все его планы еще в самом начале. Жаль, что от этой твари ничего не осталось, потому что черному дракону очень хотелось иметь при себе какое-нибудь напоминание о заклинателе, которое он продемонстрировал бы своей сестре-Аспекту прежде, чем сделать своей наложницей. Нелтарион чувствовал, что эти двое были очень близки; этот Крас был так любим Алекстразой, словно являлся одним из ее супругов, таким же, как скучный и раздражающий Кориалстраз.

И тем не менее, единственным, что имело значение, было то, что это существо умерло, и диск снова будет принадлежать ему. Просто нужно проявить терпение. Душа Дракона, несомненно, была где-то рядом, погребенная под магмой и ожидающая воссоединения с ним.

Но… грезам дракона мешали назойливые мыслишки. Нелтарион в первую очередь размышлял о коварстве своей добычи и о том, как этому магу и его спутникам удалось выкрасть диск.

Дракон опустился ниже, пытаясь ощутить свое возлюбленное творение сквозь все хаотичные энергии, которые только начинали угасать. Аспект по-прежнему не чувствовал диска, но тот точно должен был лежать где-то там. Он должен был…

Крас появился неподалеку, все еще ощущая на себе всепоглощающий жар атаки Смертокрыла. Он растянулся на земле, осознавая, что вновь оказался не так далеко, как ему хотелось бы.

Маг надеялся, что черный зверь сочтет его мертвым и решит, будто Душа Демона похоронена вместе с ним. Будучи драконом, Крас многое знал об энергии, которую каждый из его вида излучал во время атаки, и верил, что энергия Смертокрыла удержит Аспекта от поисков ночного эльфа и орка. Каждая драгоценная минута увеличивала шансы беглецов на успех.

Что же касается самого Краса, то теперь, когда враг больше не думал о нем, у мага появилась возможность хорошенько отдохнуть и собраться с силами, чтобы отправиться к друзьям. Он благодарил небеса за то, что его план сработал, поскольку сомневался, что сумел бы предпринять что-то еще, раскрой Смертокрыл этот хитрый трюк. На самом деле Крас подозревал, что сейчас он едва ли был способен просто поджечь свечу, не говоря уже о защите от безумного Аспекта.

Обессиленный, закутанный в мантию маг распластался на каменистой земле. Над тем небольшим кусочком горизонта, что он мог видеть, простирались первые лучи солнца. В этом мрачном месте от них было мало пользы – разве что появление светила ознаменовывало смутное различие между ночью и днем. И тем не менее, Крас был рад этой встрече, потому что, будучи членом рода красных драконов, являлся созданием Жизни, а Жизнь процветала именно при солнечном свете. Когда его глаза привыкли к новому освещению, маг наконец позволил себе расслабиться хотя бы на мгновение.

И именно в этот момент трубный голос сверху торжествующе прогрохотал:

– Ага! Я все-таки нашел тебя!

Желудок Тиранды начал грызть голод – совсем нехороший знак. Мать-Луна поддерживала ее довольно долгое время, но Элуна была нужна многим по всему Калимдору, так что богиня не могла сосредоточить свое внимание только на одной жрице. Именно жрицы всегда должны были первыми приносить жертву, если возникала такая необходимость.

Тиранда не чувствовала себя преданной. Она возблагодарила Элуну за все, что богиня сделала для нее. Теперь судьба эльфийки зависела от слишком хрупкой смертной плоти, но учение сестринства поможет ей.

Каждый вечер с заходом солнца один из Высокорожденных приносил ей миску с едой. Эта миска и ее содержимое – немного каши, которая, как подозревала Тиранда, была остатками трапезы ее похитителей – стояли нетронутыми на полу рядом со сферой. Все, что нужно было сделать Тиранде, так это сказать одному из ее стражей, что она голодна, и тогда сфера чудесным образом опустится. Затем ложка цвета слоновой кости, которая всегда прилагалась к тарелке, вместе с содержимым сумеет преодолеть барьер.

Учитывая, что леди Вайш желала ей смерти, Тиранда была вдвойне благодарна, что до сих пор ничего не ела. Однако теперь холодная застывшая масса в миске выглядела весьма аппетитно. Жрице хватило бы и одного кусочка, чтобы сохранить силы еще на один день, а полная тарелка помогла бы ей продержаться целую неделю, а то и больше.

Но поесть без посторонней помощи она не могла, а просить жрица не собиралась. Это стало бы проявлением слабости, которой демоны непременно воспользуются.

Кто-то открыл дверь. Тиранда быстро отвела взгляд от еды, не желая выдавать своего ухудшающегося состояния.

С мрачным выражением лица страж распахнул дверь. Через нее прошел Высокорожденный, которого пленница раньше не видела. Его одежды были великолепны, и сам он ясно осознавал свою привлекательность. В отличие от многих представителей своей касты, этот ночной эльф имел атлетическое телосложение. Но большее внимание привлекала его бледно-фиолетовая кожа и волосы – каштановые, с золотистыми прядями; ничего подобного Тиранда никогда прежде не видела. Однако, как и у всех Высокорожденных, взгляд его источал презрение, особенно когда эльф обратился к стражнику:

– Оставь нас.

Солдат был только рад покинуть общество чародея. Он запер за собой дверь и зашагал прочь.

– Святая жрица, – произнес Высокорожденный лишь с тенью того снисходительного тона, которым разговаривал со стражником. – Вы могли бы сделать ситуацию куда менее неприятной для себя.

– У меня есть Мать-Луна, которая дарует мне утешение. Иных желаний и нужд у меня нет.

Выражение лица эльфа слегка изменилось, и Тиранда уловила в нем проблеск чего-то, что почти приняла за раскаяние. Это было всё, что она могла сделать, чтобы не испытывать страх перед ним. Тиранда предполагала, что Высокорожденные стали раболепными слугами повелителя демонов и Азшары, но ее спутник показал, что это может быть не так.

– Жрица… – начал было чародей.

– Вы можете называть меня Тиранда, – перебила эльфийка, в попытке наладить с ним контакт. – Тиранда Шелест Ветра.

– Госпожа Тиранда, я – Дат’Ремар Солнечный Скиталец, – ответил Высокорожденный не без гордости. – Служитель короны в двадцатом поколении…

– Выдающаяся родословная. У вас есть причины гордиться этим.