Каролин Сизо - Эзлин. Прикосновение тени [litres]

Воин теней кивнул. Его черные как ночь глаза зловеще сверкнули.

– Да, а еще я имею в виду новый мир.

Так что я последовала за Дорианом. Не в ослепительно яркий свет, а в самую гущу тьмы.

Мы ехали по лесу уже несколько часов. В лунном свете деревья выглядели так, словно тянут к нам свои узкие дрожащие ветви. А по лесной почве расползался туман.

Может быть, он просто привез меня сюда, чтобы убить теперь, когда я узнала про его оппозиционные взгляды?

Эта мысль пронеслась у меня в голове прежде, чем я успела прогнать ее. Если бы воин теней этого хотел, он бы не удосужился скакать со мной по лесу среди ночи. Он убивал тихо и не оставлял следов. Тем не менее в сопровождении Икара мне было бы сейчас гораздо комфортнее. Только вот там, где когда-то слышались его крик и хлопанье крыльев, теперь царила печальная тишина.

«Восстание». Это слово все еще не выходило у меня из головы. Неужели мне суждено столкнуться с людьми, которые уже дважды нападали на меня? И как все это совпало? Дориан защищал тех бандитов в лесу. Он объяснил их мотивы и назвал меня наивной, потому что я не понимала, почему они этим занимаются. И все же он убил их. Как и беременную мятежницу, о которой мне рассказывал Малахи. Или это была еще одна ложь молодого лорда?

– Далеко ли нам еще ехать? – поинтересовалась я у Дориана, который немного придерживал свою лошадь, чтобы я могла ехать с ним вровень.

Его взгляд скользнул по моему лицу и черной одежде для верховой езды, которую я выбрала для этого ночного мероприятия. Теперь мы оба выглядели как две темные летучие мыши.

– Вы выглядите задумчивой, – отозвался он. – Как будто хотели задать совсем другой вопрос.

– Малахи сказал, что вы убили мятежницу, которая носила под сердцем ребенка, – тихо прогово– рила я.

Лицо Дориана исказилось в мучительной гримасе.

Значит, он действительно это сделал. Мое сердце судорожно сжалось.

– Почему?

Он тут же ответил без колебаний:

– Потому что есть кое-что похуже смерти.

Я не спросила, что он имеет в виду, потому что хорошо себе представляла. Возможно, без его вмешательства женщина подверглась бы пыткам и изнасилованию, оказалась бы вынуждена предать любимых.

– Вы не могли ее спасти?

– Я борюсь за нечто большее, чем жизнь одного человека.

Его губы сжались в узкую полоску, а в темных шелковистых волосах заблестел лунный свет. Должно быть, вести жизнь мятежника нелегко. И очень оди– ноко.

– А у вас не будет неприятностей, если приведете меня в лагерь ваших союзников? – спросила я, чтобы направить разговор в другое русло.

Мне казалось, что присутствие провидицы смерти не вызовет энтузиазма. Но вместо того, чтобы подъехать ко мне, Дориан остановил свою лошадь и три раза отрывисто свистнул. Я удивленно посмотрела на него.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Это и не должно им быть.

В кустах зашуршало. Я уж подумала, что это просто ветер, но потом увидела, как через подлесок приближаются три фигуры. Сначала они бежали, спотыкаясь. Но тут заметили Дориана и выпрямились один за другим.

– Братишка, как я рад тебя видеть. А об этой хорошенькой леди мне уже рассказывала Кресс. Вы, должно быть, леди Эзлин.

Ко мне подошел и придержал мою лошадь, чтобы я могла спуститься, широкоплечий молодой человек с такими же темными, как у Дориана, волосами.

– Да, это я, – удивленно проговорила я.

– Она сказала, что Дориан влюблен в вас по уши.

– Ты ведь не веришь всему, что рассказывает Кресс, Джорах, – смущенно произнес Дориан, и даже мне стало немного неловко от разговора. Я не смела поднять взгляд на воина теней, пока выскальзывала из седла.

– Только тому, что меня особенно здорово забавляет. – И Джорах подмигнул мне.

Он был одет в коричневую кожаную куртку и темно-зеленый плащ. Все в образе этого мужчины выглядело безукоризненно и аккуратно.

Двое других держались позади. Это оказались молодая женщина моего возраста и мальчик с медными кудрями. Три полосы красного цвета тянулись над левым глазом у каждого. От испуга я отступила на шаг, а Дориан только нахмурился.

– Вы пришли по поручению? Почему на вас боевой раскрас?

– Марион приказала нам охранять пути отступ– ления.

– Вы?.. – Я не осмеливалась произнести это, хотя давно все поняла.

– Мятежники, – подсказал Джорах, вскинув руки, и криво усмехнулся. – Единственные настоящие. Не так ли, Майла?

Девушка шагнула вперед и распустила ленту для волос. Она тряхнула своими длинными черными волосами, а затем изучающе посмотрела на меня.

– Так оно и есть.

Я понимала, что следует что-то сказать, но не знала, что именно. « Поздравляю, что вы нашли свое призвание в убийстве дворян!» Это, конечно, звучало не очень хорошо. Поэтому на вызов Майлы я ответила только взглядом и предоставила возможность говорить Дориану.

– Недавно несколько разбойников на дороге напали на карету леди Эзлин и покушались на молодого лорда, – спокойно сообщил он. – Так что она сейчас не очень хорошо воспринимает все это.

Судя по поведению Дориана, в присутствии остальных он ощущал себя комфортно. Казалось, напряжение, в котором он постоянно находился в замке, спадало с него. Именно здесь, в этом зловещем месте. Если бы не надеялась на поддержку повстанцев, я бы бежала отсюда так быстро, как только могла.

Джорах нахмурился.

– Оу, мы сожалеем. Но ты же знаешь, что существует много небольших групп, которые откололись от нас и ведут более жесткую борьбу против дворянства. К сожалению, они действуют не очень ловко.

– Можешь говорить прямо, – раздраженно покачал головой Дориан.

– Марион пыталась отговорить их от набегов, – сообщил мальчик, который теперь выступил вперед.

Едва ли ему исполнилось больше четырнадцати или пятнадцати лет. В растрепанных волосах и больших карих глазах скользило еще что-то щенячье, но выражение лица уже стало рассудительным и серьезным.

– Тогда ей это не очень-то удалось, – прокомментировал Дориан. – Где она? Я хочу поговорить с ней.

– Оставьте нам с Майлой ваших лошадей. Элиас отведет вас в лагерь, – предложил Джорах, хватаясь за поводья кобылы Дориана, и кивнул мальчику.

Мы последовали за Элиасом между кустами и деревьями вверх по небольшому склону к поляне, на которой стояло несколько белых палаток. Некоторые из брезентов уже выглядели сильно измятыми. Фонари висели над входами и раскачивались на ветру. В самой большой горел неяркий мерцающий свет. В остальном все выглядело мирно. Вероятно, большинство повстанцев спали в это позднее время. Тем не менее я настороженно огляделась по сторонам. Взгляд наткнулся на большую серую собаку, лежавшую рядом с одной из палаток, на потухший костер посреди поляны и бельевую веревку, на которой висела всевозможная потрепанная одежда.