Медина Мирай - Межвремье [litres]

– Королева прошлого – Праетаритум, – торжественно объявила служанка, провожая ту в комнату.

Казалось, женщина сдерживала победную улыбку. Ариан был готов побиться об заклад, что, если бы не манеры, она бы ткнула в него пальцем и крикнула: «Я же тебе говорила!»

– Здравствуй! – Ариан незаметно оперся о стол и указал на кожаное кресло рядом. – Присаживайся.

Ларалайн давно не слышала, чтобы его голос был таким живым. Сколько сил уходило на это? И хватит ли их до конца приема? Об этом она могла лишь молиться.

– Как твои дела? – спросила Праетаритум, закидывая ногу на ногу. – Готов сместиться?

– Вот еще, – Ариан сложил руки на груди. – С чего бы вдруг?

– Даже слепой увидит, насколько плохи дела в твоих королевствах. Удивлена, что люди еще не начали убивать друг друга ради пропитания.

– Ты недооцениваешь меня. Зачем пришла?

Настало молчание. Принцесса чувствовала на себе тяжелые взгляды.

– Ларалайн, милая, выйди, – Праетаритум махнула ей на дверь.

Это было ожидаемо, и все же Даффи рассчитывала услышать хоть долю разговора.

– Когда могу вернуться?

– А зачем тебе возвращаться? – Брови королевы были нахмурены, но в глазах играл задорный огонек. Происходящее словно тешило ее самолюбие.

Ларалайн молча направилась к двери.

– Я зайду к вам через полчаса. Принесу чай.

Отдаляющиеся шаги за стенами комнаты стихли. Праетаритум указала на кресло напротив.

– Садись. Я знаю, что ты едва стоишь на ногах.

От матери нечего было скрывать, и дело не в материнском инстинкте, пробуждавшемся редко и не вовремя даже для самой королевы. Ариан принял ее предложение. Это было то, о чем он мечтал с тех пор, как поднялся на ноги.

– Сколько тебе осталось?

– Ты чего-то ждешь?

– Просто спрашиваю, сын мой.

– Не могу понять, ты говоришь так обо мне с издевкой или искренне. – Глаза закрывались от усталости. В попытке показать свою силу Ариан продемонстрировал лишь упертость перед ликом смерти, чем вызвал смешок.

– Ты так забавно стараешься быть сильным. Таким, каким тебе уже никогда не стать, – королева покачала головой. – Подвинься. Или тебе помогут.

– Пришла, чтобы уговорить меня добровольно принять смерть?

– Ну что ты. Я знаю, что ты принял ее давно. Еще два года назад. Но твои мучения, – она опустила взгляд, – пугают даже меня.

– Странно видеть беспомощным того, кто еще вчера строил из себя всемогущего?

– Ты сам признаешь свои ошибки, – взгляд Праетаритум заметно потеплел, и на пару мгновений на ее лице появилась грустная улыбка. – Весь в смертных. Что в тебе осталось от нас – времен?

– Жестокость.

В дверь постучали. Гость не стал ждать ответа и зашел. Ариан не мог вспомнить, как долго не видел того, кто стоял перед ним. Быть может, тысячу лет? Две тысячи? В любом случае видеть Альмента он не хотел, с тех пор как тот бросил его. Если мать была изворотливой змеей, то отец был волком. Неприручаемым, холодным и непоколебимым. Со своими собственными законами и принципами.

– Надо же! – Ариан хлопнул в ладони так слабо, что хлопка не получилось. – Семейные посиделки. Как это на вас непохоже!

Родители молча переглянулись. Альмент не спешил занимать свое место, оставаясь у входа. Послышался щелчок закрывающейся двери.

Ариан застыл.

– Как думаешь, где сейчас принц, которого ты погубил? – спросила Праетаритум так, словно ее действительно интересовала посмертная судьба юноши. Возможно, так и было. – Санни. Чудесное имя ты ему дал. Кто же знал, что это так крепко свяжет вас.

– Я жив только благодаря ему, – Ариан сжал подлокотники. – Все здесь живы.

– Но ты же и сам знаешь, что это была всего лишь отсрочка.

Глубоко вздыхая, она встала. Ариан прижался к спинке кресла. На большее он уже не был способен.

– Я жалею о том, что Инпастерия помешала мне тогда, – прошептала королева, приближаясь. С каждым шагом ее взгляд становился печальнее. – Где же она сейчас? Приходится ли ей пожинать плоды своих уговоров?

Ариан болезненно сглотнул. Тело сопротивлялось его воле не только из-за бессилия, но и страха. Мать склонилась перед ним. Легкими движениями нежной руки она смахнула с его лица пряди волнистых волос, скрывавших его мертвые голубые глаза. Ариан дрожал. Знал, чего она хочет, но не был готов принять подготовленный мамой подарок сегодня.

Он запрокинул голову, приказывая себе не плакать. По румяной щеке предательски скатилась слеза. Праетаритум осторожно прижалась к его груди.

– Ты пропадаешь с такой болью и мучениями, – шепнула она. Рука скользнула к его лицу. – Позволь помочь тебе избавиться от этого. Всем станет легче. И тебе тоже.

Ариан вскрикнул в зажавшую его рот ладонь королевы от боли, разорвавшей грудь. Рукоять серебряного ножа смотрела на него, замерев чуть ниже ключиц. Горячей кровью пропитался золотой пиджак.

Он знал, что будет так. Еще до того, как услышал щелчок замка.

Когда Праетаритум убрала испачканную руку с его рта, Ариан уже почти затих. Даже смерть от ножа не убивала его так быстро, как желали родители. Альмент отвернулся.

– Ну же, умирай, – шептала королева дрожа. – Умирай!

Старческие морщины уродовали ее лицо. Она отошла от сына, закрывая рот руками, и негромко всхлипнула, не сводя с него глаз.

Дверь затряслась под шквалом ударов.

– Откройте! – Ларалайн опустила ручку, но вновь не услышала ожидаемого щелчка. – Что вы делаете?! Откройте! Ариан! Боже…

Альмент схватил за плечи безутешную королеву.

– Нам нужно исчезнуть.

Она вцепилась в его одежду.

– Ты говорил, что это будет быстрая смерть! – прорыдала она. – Ты говорил!

Альмент взял Праетаритум на руки и устремился на балкон. Он не успел оглянуться на сына. Или, быть может, не хотел, чтобы не запомнить его таким.

Наконец дверь поддалась. От увиденного Ларалайн вскрикнула. Следом за ней панику подхватили служанки. Она подбежала к едва дышащему Ариану. Слезы мгновенно заполнили ее глаза. Она предчувствовала его конец уже давно, но не могла даже представить, что он будет именно таким.

– Ариан… Ариан, – повторяла она, пытаясь вытянуть из него хоть слово. – Ариан, посмотри на меня. Посмотри, пожалуйста!

Ларалайн вытерла его мокрые щеки. Он поднял на нее умирающий взгляд.

– Попроси! Попроси меня о спасении!

– Я бы попросил о более достойном правителе… Но тебе уже не придется осуществлять это желание. – Он зажмурился, хмуря брови от чувства сожаления. – Я был никудышным королем.

– Ты и сейчас наш король! – Ларалайн хотелось улыбнуться, но на лице поселилась гримаса боли.

Ариан ухмыльнулся.

– Ты не умеешь врать. Из всех нас… всех шестерых… я был лучшим лгуном.

Он закрыл глаза. Ларалайн сжала его руки. Только тогда, убедившись, что он больше не видит и не слышит ее, она опустила голову ему на колени и громко заплакала.