Крис Райландер - Загадка для гнома [litres]

Во-первых, потому что у черепахи не было зубов. Во-вторых, черепаха не клацнула пастями, чтобы раздавить или разрубить нас, а подкинула в воздух и проглотила, так что мы целёхонькими пронеслись по двум параллельным туннелям в скале, которые, судя по всему, были её пищеводами.

И, в отличие от случая с кракеном, когда он проглотил меня целиком и я очутился в брюхе чудовища, на этот раз я скатился по узкому каменному туннелю в промозглую пещеру, слабо освещённую светом зелёных кристаллов, росших на стенах. И, поскольку Эдвин скатился сюда же по своей шейной трубе, теперь стало очевидно, что мы оказались внутри валуна, который образовывал черепаший панцирь. Потолок утопал во мраке, а в дальнем конце пещеры, там, где хвост черепахи должен был уходить в гору, виднелся проход.

А за ним царила пугающая темнота множества других пещер и туннелей.

– Чувак, мне кажется, мы отгадали, – сказал Эдвин, помогая мне подняться на ноги.

– Да уж. Умный в гору не пойдёт, умный в гору заползёт, – сказал я.

Эдвин в голос рассмеялся над моим неожиданным – и не особенно остроумным – каламбуром.

– Точно-точно, – сказал он, всё ещё смеясь. – Я сам в шоке, что мы живы. Это стоило бы отметить.

Я тоже рассмеялся, а потом мы оба разом умолкли, подумав об одном и том же.

– Ребята наверняка решат, что нас сожрали и мы погибли, – сказал Эдвин.

– Может, они догадаются, что это и есть тот самый путь? – возразил я.

Прислушавшись, мы разобрали голоса наших друзей снаружи. Они были такими приглушёнными, как будто доносились не из-за каменной стены, а с того света, но они явно стенали и убивались из-за потери своих друзей и так называемых «вожаков». Жутковато было слушать всё это, будучи целыми и невредимыми.

– Нужно дать им знать, что с нами всё в порядке, – сказал Эдвин. – Раз мы слышим их, то и они могут услышать нас.

Я кивнул, и мы оба принялись орать, стараясь показать этим, что с нами всё в порядке. Так мы поорали несколько минут, чуть не сорвав глотки, и тут я остановил Эдвина.

– Погоди, если они услышат наши вопли, то решат, что мы, как бы это сказать, медленно и мучительно растворяемся в желудке монстра или что-нибудь в этом роде.

– Верно подмечено, – сказал Эдвин с мрачной усмешкой. – И что ты предлагаешь?

Я быстро вытащил Мрак из-за пояса и отрезал небольшой лоскут от своей рубашки.

– Есть что-нибудь, чем можно писать? – спросил я, кивая на сумку Эдвина.

– Нет, – ответил он, быстрым движением выхватив у меня из руки кинжал. – Но у нас всегда есть это.

Он сделал неглубокий надрез на руке.

– Ну ты даёшь! – ахнул я.

– Немного странно, но кровь – это древнейшие чернила, – пояснил он.

– Правда?

– Не уверен, честно говоря, – ответил он. – Но по-моему, вполне логично. Ну, или пещерные люди писали какими-то другими выделениями тела, а я на это не готов. Теперь давай поторопимся. Раны у эльфов быстро затягиваются.

– Ты серьёзно? – спросил я, удивляясь, что никто не говорил мне про это раньше.

– Да, чувак, – подтвердил Эдвин. – У вас самые крепкие кости, а у нас крепкая плоть. Так, что ты хочешь, чтобы я написал?

Он взял лоскут у меня из рук и прижал его к стене. Затем обмакнул палец в сочившуюся тонкой струйкой кровь.

– Мы в порядке, – сказал я. – Скажите черепахе то же самое.

Эдвин быстро нацарапал послание кровью на обрывке моей рубашки. Закончив, он протянул лоскут мне.

– И как ты рассчитываешь доставить его им?

– Тем же способом, каким мы будем делать многие вещи в будущем, – ответил я. – Магией.

Я подбросил обрывок ткани вверх, в направлении шеи левой головы черепахи, и призвал ветряное заклинание. Порыв свежего горного воздуха вылетел из правого туннеля, подхватил клочок и унёсся с ним в левый туннель, после чего, очень на это надеюсь, вынес наше жутковатое послание изо рта черепахи.

– В яблочко, – сказал Эдвин.

Я кивнул.

А потом мы просто ждали.

Я представил себе, как голова черепахи поперхнулась и выплюнула окровавленный кусок моей рубашки. Наверное, в первую секунду наши друзья решили, что это подтверждение того, что чудовище уже переварило меня и теперь отрыгнуло останки. Я живо вообразил, как Глэм подняла лоскуток, поднесла его к лицу и вдруг заметила буквы. Наверняка половина собравшихся пришла в восторг, а другая решила, что это какая-то уловка. Скорее всего, начались дикие споры. А дальше кто-то из них поднял руку, призывая к тишине, в гробовом молчании подошёл к голове черепахи и повторил наш вопрос. Я подумал, что этим кем-то могла быть Ари.

Пока я представлял себе всё это, прошло несколько долгих, мучительных минут.

– Думаешь, сработало? – наконец спросил Эдвин. – Может, стоит ускорить события?

– Дай им ещё пару минут, – ответил я.

Эдвин кивнул.

Как по заказу, спустя несколько секунд мы услышали девичий вопль. Он приближался, и вот уже Ари вывалилась из левого туннеля и мягко приземлилась на ноги рядом с нами. Она улыбнулась мне и оттолкнула нас в сторонку, когда послышались ещё два вопля. Из туннелей выпали Глэм и Ликси.

Один за другим прибывали наши спутники, скользя по пищеводам, проглоченные огромными головами черепахи. Последним был Ристел. Судя по выражению его лица, когда он приземлился, этот состоятельный политик вряд ли был поклонником американских горок.

– А где Блоб? – спросил я, когда Ристел подтвердил, что он последний.

– Он решил остаться снаружи, – сказала Глэм. – Выдумал какую-то историю про патрулирование окрестностей, или что-то в этом роде.

– Ну и слава богу, – сказал Эдвин. – Только представьте, как бы он пах в таком замкнутом пространстве…

Мы все неловко рассмеялись, а потом повернулись к проходу в другом конце «зала». Он имел форму неровного овала. За ним можно было разглядеть не больше метра туннель, освещённый сумрачным светом зелёных кристаллов на стенах. Дальше всё утопало во мраке.

– Только между нами, Грег, – шепнула Ари, подойдя ко мне поближе. – Мне кажется, Блоб был напуган. Долгие тысячелетия, проведённые в камне, определённо отразились на его психическом здоровье.

Я кивнул, понимая, что она, скорее всего, права. Блоб был не из пугливых. Но трудно спорить, что теперь он дважды подумает, прежде чем снова полезет в неизведанную каменную щель.

– Что ж, – сказал Эдвин, когда мы замерли перед входом в таинственное подземелье. – Я думаю, что теперь я могу пойти первым.

Он вынул свой меч, и лезвие вспыхнуло магическим голубым огнём, так же, как во время схватки на пирсе Нейви. Несмотря на то что прошло всего полгода, мне казалось, что с тех пор минули десятилетия.

Эдвин поднял свой импровизированный факел и вошёл в туннель.