Гарт Никс - Ангел-Маг [litres]

Сестуро подвел их к последнему ряду деревьев перед вымощенной камнем площадкой под фонарем и снова остановился, собрав всех около себя. Приглушенные голоса царедворцев у трона теперь доносились слышнее. Густые деревья образовывали что-то вроде живой изгороди, но кое-что удавалось рассмотреть.

– Отсюда потихоньку, – шепнул Сестуро, указывая рукой. – Видите вон то дерево – выше других? С такими крупными апельсинами?

Все кивнули, выражая разную степень недоумения. Те апельсины были по крайней мере вдвое больше всех, виденных ими дотоле.

– Магия, полагаю? – пробормотала Агнес.

– Нет, – ответил Сестуро. – Они искусственные. Из меди и золота. Это дерево – самое первое, здесь посаженное. Ее величеством Луизой Шестой, собственными королевскими ручками… Ну-ка становитесь за ним и ждите, пока вас позовут!

– А вы куда? – спросил Анри.

– Капитану доложусь, – ответил Сестуро. И указал на небольшой промежуток в зелени. – Вон она стоит чуть позади королевы, по левую руку, как всегда. Видите?

Все сгрудились, едва не стукаясь головами. Даже дружески повозились, устанавливая очередность. Анри выпало смотреть первым.

Сквозь крохотную прореху в плотной листве просматривалась бо́льшая часть беседки. Трон в центре не выглядел особенно грандиозным, больше напоминая кресло с высокой спинкой. Естественно, сплошь позолоченное, с пурпурными подушками, отороченными опять-таки золотом. Королева София Тринадцатая сидела откинувшись и чуть склонив голову к плечу. Она слушала немолодую женщину: алый грим на лице, золотая шапочка, ярко-красные долгополые одежды, окаймленные горностаем… Анри без труда узнал кардинала Дюплесси. Разглядывать ее издали оказалось проще, чем лицом к лицу, как во время того памятного представления кардиналу младшего писца. По крайней мере, ничто не давило, заставляя упираться в пол взглядом. Икону Ашалаэли кардинал на этот раз не надела. Наверно, чтобы Архангел не угнетал менее значительные образа, принесенные царедворцами.

Сама королева слегка разочаровала Анри. Она заметно уступала Дюплесси ростом и носила на голове длинный, очень густой и курчавый черный парик, увитый множеством золотых ленточек и мешавший как следует рассмотреть лицо. Парик венчала невысокая маленькая корона из золота с изумрудами. Крепила корону узенькая, усыпанная самоцветами заколка, больше походившая на клинок.

На протяжении последних ста лет дамы благородного происхождения облачались в платья разве что на балы. В повседневной жизни господствовала мода на стилизованный охотничий костюм. Поэтому вместо «настоящего» королевского платья София была одета в белую льняную рубашку, камзол из матово-голубой оленьей замши с низким складчатым воротником и золотым кружевом, венчающим рукава. Темные полотняные бриджи, стянутые на бедрах золотыми шнурками, играли роль кожаных охотничьих брюк. Темно-красные, начищенные до блеска ботфорты спускались отворотами пониже колен. Прислоненным к трону стоял меч королевы: «придворная» шпага, так густо усеянная дорогими камнями, что в бой вряд ли годилась. Правда, острое зрение могло подметить на ножнах четыре маленькие иконки: оружие предназначалось скорее для ангельской магии, нежели для мирских битв. Хотя слава ангельского мага королеве как будто не сопутствовала…

Лицо, которое Анри худо-бедно рассмотрел сквозь локоны парика, показалось ему вполне обыкновенным, выделяясь лишь остреньким носом. Кожа у королевы Софии, темно-коричневая, выглядела очень ухоженной. Или цвет объяснялся гримом вроде алого кардинальского? Руки монархини покрывали перчатки, расшитые мелкими самоцветами.

За левым плечом королевы в позе сдержанного внимания стояла капитан Дартаньян. Взгляд полуприкрытых глаз скользил по лицам придворных, столпившихся перед троном. К неполным пятидесяти годам капитан оставалась подтянутой и жилистой, ее ладонь лежала на рукояти видавшей виды шпаги, на тыльной стороне кисти белел шрам, резко контрастировавший с темно-оливковой кожей. В отличие от королевского, ее меч не имел никаких украшений. Одежду капитана составляли накидка, брюки, камзол – самая обычная мушкетерская форма, черная с серебром. Даже золотой шарф, знак высокого ранга, красовался не на плече, а на поясе. Лишь узел виднелся в боковом разрезе накидки. Ни иконных колец, ни брошей – ничего, что могло бы сойти за образок. Находясь в присутствии королевы и не будучи герцогом высочайших кровей вроде Дюплесси, капитан стояла без шляпы. Коротко стриженные волосы серебрились, точно вышивка на накидке, а кожа цветом напоминала ее же ткань.

В общем, ни дать ни взять пожилая ворона в стайке расфуфыренных попугаев!

На центральной платформе помещались лишь они трое, больше рядом с королевой не было никого. Анри переступил с ноги на ногу, желая рассмотреть еще и придворных, но угол зрения не позволял.

– Моя очередь, – шепнул Симеон.

Анри неохотно подвинулся. После Симеона настала пора Доротее с Агнес рассматривать свою королеву, кардинала и почетного капитана мушкетеров.

– Вот бы знать, как она выглядит на самом деле, – пробормотала Доротея.

– Кто? – спросил Симеон.

– Королева. Я имею в виду, без парика…

– Посмотри на монету, – сказал Анри. – Ливр там или королевский золотой.

– На обоих устаревший портрет, – прошептала Доротея. – Ему лет десять, не меньше. Кроме того, Депюинь славился своим обыкновением льстить изображаемым…

– Кто? – спросила Агнес.

– Депюинь, – повторила Доротея. – Королевский гравер по иконам и монетам. Бывший, правда. Теперь Делизье на этом посту.

– И откуда ты только все это знаешь? – спросила Агнес.

– А как мне не знать? Ты же небось знаешь все, что касается войны и солдатского дела.

– И все-таки на что ей парик? – озадачился Симеон.

– Наверно, волосы поседели, – предположила Доротея. – С другой стороны, есть же несколько ангелов, способных это исправить. Может, ей просто нравятся парики?

– Тихо вы! – громким шепотом осадил их Анри. Он снова замер у щелки в листве. – Король на подходе!

Вновь поднялась небольшая возня, но Анри отказался сходить с места. Зато Симеон, бережно отведя веточку, сделал так, чтобы успешно подглядывать смогла вся четверка. Сам он смотрел через голову Анри, а Доротея – положив подбородок Анри на плечо, Агнес же высунулась сбоку.

– Вполне себе хорошенький, – отметила Доротея. – Та монета в два ливра, что отчеканили к их свадьбе, не слишком привирает…

Король, по происхождению принц из Восьмидесяти Шести Держав, лет на пять был младше супруги и славился как любитель роскоши и развлечений. Невзирая на беспутную жизнь, длившуюся все двенадцать лет брака, он как-то сохранил фигуру и внешность, за которую его некогда выбрала тогдашняя принцесса София… давно потерявшая к нему супружеский интерес. Он не отличался высоким ростом, будучи вровень с королевой. Курчавые волосы по-прежнему оставались совершенно черными, юношески чистая кожа отливала полированной слоновой костью. У него не имелось никакой нужды красить лицо.