Анастасия Соболевская - Пояс отчуждения [litres]

– Кто знает, какой здесь калибр?

Молчание.

– Двенадцать, – выкрикнула Айла.

Мортен обернулся, довольная улыбка с жёлтыми зубами мелькнула сквозь густые усы.

– Верно, ньети Адлер. Может быть, вы знаете и когда начали выпускать это оружие?

– В середине позапрошлого века. До пятидесятых годов их разрабатывали под тринадцатый калибр. Две насечки, красный ободок.

– И снова верно. И сейчас это одна из лучших винтовок современных снайперов, но и она превращается в кривых руках в бесполезный кусок металла. – Он повернулся к своей группе. – Здесь, по приказу полковника Скарпа, вас научат стрелять, а также собирать и разбирать оружие.

Он поднял винтовку и взвёл курок.

– Это самое совершенное оружие из того, что когда-либо попадёт в ваши руки. Научитесь им пользоваться, и оно запоёт в ваших руках.

Они стояли посередине стрельбища, напротив прямоугольных мишеней с чёрными кругами.

– Сегодня вам нужно будет постараться попасть хотя бы в большие чёрные круги и не пристрелить друг друга. С каждым днём, пока будет расти ваш опыт, мишени будут отодвигаться всё дальше. Пока в конце, на аттестации, вам не скажут попасть вон туда. – Он указал пальцем на невидимую точку на вершине столба, который вырастал из воды на фоне дальнего рубежа Пояса Отчуждения, на западе за островом.

– Куда? – тихо спросил кто-то из рядовых.

– Там, на столбе, на самом верху находится монета. Вам нужно будет попасть в неё.

– Но как узнать, её же не видно?

– Сработает жёлтый сигнал. В эти столбы, – он ткнул ногой полупрозрачную колбу по левую сторону от ближайшей лежанки, – встроены датчики. Красный сигнал – вы промазали, синий – попали, жёлтый – попали в монету, зелёный – вы в неё не попали. Сейчас жёлтый и зелёный сигналы отключены, так что не пытайтесь меня впечатлить. К моменту аттестации все ваши промахи будут подсчитаны. К экзамену соотношение попаданий и промахов может быть не более 1 к 100, с худшими результатами в монету не попасть. Так что пока стреляйте по чёрным мишеням и любуйтесь на столб. На позицию.

Звуки выстрелов звучали музыкой.

– Нравится? – Мортен снова обратил внимание на Айлу.

– Красивое оружие.

– Хотите пострелять?

– Моё занятие через тридцать минут.

– Подумаешь.

– Морт, не приставай.

Это был Доминик.

– Уже отдышалась? Не хочешь вернуться на пробежку?

– Капрал, не встревайте, вы её освободили. Теперь она моя.

– Не понял.

– Всего на пару минут. Не сидеть же ньети Адлер без дела?

– Заставишь её чистить стволы? Она же застрелится.

– Но вы же проследите, чтобы этого не случилось?

Вдруг Мортен быстро обернулся на подполковника и, убедившись, что тот не сводит глаз со своих людей, показал Доминику три пальца.

– Ставлю три, что она попадёт в одну мишень из пяти.

– Она и оружие-то в руках не держала, – усмехнулся Каан.

– Тогда вы не проиграете.

Оба снова проверили, не слушает ли их начальник. Начальник не слушал, занимаясь пультом, который регулировал расстояние от стрелков до мишеней.

– Ставлю пять.

– По рукам. Ньети Адлер, не сочтите за труд?

Мортен галантным жестом предложил Айле лечь на подстилку.

До мишеней было метров тридцать. Порывистый ветер со стороны города не внушал надежды попасть даже «в молоко». В промокшей одежде было холодно.

Доминик молча забрал у неё чехол и дал винтовку.

– С предохранителя снять?

Винтовка была тяжёлая, но её вес не казался каким-то препятствием. Почему-то на душе стало очень спокойно. Такую же волну спокойствия она ощущала в последний раз, когда брала в руки охотничью винтовку отца, с которой он ходил на оленя в лесу близ города, ещё до эпидемии. Удобная рукоять идеально входила в руку, будто они были деталями одной мозаики.

Айла щёлкнула предохранителем.

– Нет. – И легла, уперев резиновый затыльник винтовки в плечо.

– Для меткой стрельбы необходимо хладнокровие, – говорил Мортен, приводя её руки в правильное положение. – Настоящий снайпер не даёт своим эмоциям возобладать, он сидит, притаившись в засаде на самой высокой точке, недвижимый, незаметный, и, не имея права стрелять «в молоко», попадает точно в цель. И вы так делайте. Я не хочу ударить в грязь лицом перед капралом. И вы не хотите. Заглушите эмоции и мысли в своей голове, им там не место. Когда вы смотрите в прицел, есть только вы и цель, и больше ничего. Только так ваша пуля попадёт точно в центр. Поймайте цель, сделайте глубокий вдох, почувствуйте пальцем спусковой крючок, задержите дыхание и просто сжимайте кулак на медленном выдохе. Всё просто. Начинайте.

– Одну минуту.

Доминик нажал какую-то кнопку на пульте, и мишени Айлы отъехали назад не менее чем на десять метров. Эвдонец пожал плечами.

– Не трогать мишени уговора не было.

– Капрал, вы – засранец.

Сбоку у группы подполковника мелькали красные огни, снова и снова звенели выплюнутые на землю использованные гильзы. Новобранцы, удручённые собственной неточностью, ругались и снова мазали. Кто-то кусал губы, как отличник на экзамене, и старательно выцеливал чёрный круг, напрочь забыв снять винтовку с предохранителя. Кто-то просто любовался мишенями Айлы через прицел, кто-то выслушивал тираду Рошера за то, что неправильно держит винтовку.

Айла лежала не шелохнувшись, притаившись, как зверь в высокой траве. Холодный чёрный металл приятно холодил раскрасневшуюся после бега кожу, а палец методично гладил спусковой крючок.

– Верно, не торопись, солнце ещё высоко, – язвил где-то позади куратор, но Айле были безразличны его слова. Она плотнее прижала щёку к оружию и замерла, вглядываясь в окошко прицела. В линзе чёрная скучная мишень казалась совсем близко, так, что можно было рассмотреть трещинки старой краски, отбитой недавними попытками попасть пулей в самый центр. От мишени будто исходило слабое электрическое свечение, не видное человеческому глазу, но ощущаемое как волны непонятной энергии. Загипнотизированная ощущением спокойной мощи, готовой к её приказаниям у неё в руках, Айла выжидала.

Доминик упал рядом с ней, опустившись на локти, и прогудел ей прямо на ухо:

– Айла, я жду. Промажь быстрее и разойдёмся.

– Не каркайте, капрал. – Мортен ткнул его ногу носком ботинка.

Доминик встал.

Айла выдохнула и нажала на курок.

Колба у её лежанки загорелась синим. Одна из мишеней Айлы закрылась белым кругом.

Окружающие, уловив боковым зрением синий свет, оторвались от своих мишеней и изумлённо уставились на неё. Доминик застыл, Мортен выхватил из-за пояса бинокль. Ещё два выстрела и два синих сигнала – две мишени генеральской дочки стали белыми. Оставалось две. Люди из команды Рошера направили свои прицелы в сторону её мишеней. Выстрел. Синий свет! Поднялся сильный ветер и прижал траву на стрельбище к земле. Кожа покрылась мурашками. Айла застыла, затаив дыхание. Волнение на секунду заставило руку девушки дрогнуть. Она закрыла глаза. Вдох-выдох. Тишина. Чёрная мишень. Она дождалась момента, когда стих очередной морозный порыв, и палец надавил на спусковой крючок. Синий сигнал!