Анастасия Соболевская - Пояс отчуждения [litres]

– А можно переключить на канал, где не бубнят про рак кожи? – жаловался Рэддгар Талли как раз в тот момент, когда Айла вернулась из заточения, и пытался найти пульт от телевизора.

– Зря ищешь, – ответили ему с соседней кровати, – пультов у нас нет от слова «совсем». Телевизоры включают и выключают на пульте наблюдателей в центре управления на тридцать каком-то этаже.

– То есть мы до отбоя будем вынуждены слушать про вот это вот? – Рэд ткнул пальцем в экран, где показывали человека, чьё лицо было покрыто ужасными бородавками.

– То есть да.

Койка Айлы оказалась по соседству с кроватями Ашантимы и Фернандо и была намного больше и удобнее, чем Адлер ожидала. Над ней, как и над всеми, полукругом от пола до потолка тянулись модные лет тридцать назад световые панели, на которых с помощью пульта можно было установить один из пятнадцати рисунков по вкусу, чтобы сделать своё спальное место чуть уютнее. Настоящее ретро. А ещё над изголовьями крепились небольшие экраны с красными горящими цифрами: номерами новичков из анкет и названиями сывороток. Помимо них почти по-спартански скверную обстановку казармы немного разбавляла ярко-жёлтая дорожка, ведущая от входной двери к двери в уборную, и яркие подушки.

– На обед всех загнали в столовую на втором этаже, – сказала Ашанти. – Еда здесь просто отличная. Подавали рис с овощами – я давно так вкусно не ела. Дома из еды одна репа, а тут – душистый рис. А на десерт давали персики размером с дыню, ты представляешь?

Айла почувствовала, как у неё засосало под ложечкой. Её-то в изоляторе поили только сладкой водой да кормили непонятными, полусухими и безвкусными котлетами из сои.

– А потом были ещё тренировки, – продолжала леванеска. – Доминик постоянно на всех кричал, будто мы стадо баранов, ругался и назначал штраф тем, кто не справлялся с его заданиями.

Эрнан молча лежал на соседней кровати, уставившись в цветастую панель над головой, по которой на фоне морских глубин неспешно плавали похожие на ажурные салфетки прозрачные медузы, и задумчиво перебирал колоду карт.

– Странно всё это, – отрешённо произнёс он, не глядя вынув туз пик.

– Что? – спросила Ашантима.

– Всё, котёнок. Перекинулся парой слов с Элорой. Её койка напротив. Она сказала, что ещё полгода назад здесь было семьдесят два человека. А теперь оглянись. Здесь пятьдесят семь коек. – Эрнан вытащил туз треф. – Куда, по-твоему, делись ещё пятнадцать? Я спросил у подполковника, а он сказал мне не говорить ерунды. Вот и думай.

– Задницей чую – темнит наша Аврора, – предостерегающе потряс пальцем из угла Рэд.

– Нет, их просто перевели. Куда ещё они могли деться? – ответила ему соседка, которую, как выяснилось позже, звали Ташей. – И вообще, мы должны быть благодарны госпоже Сантери, что она дала нам возможность участвовать в своём эксперименте, а не искать какие-то несуществующие подвохи. Она бережёт нас всех, как и стены Пояса Отчуждения, а вы!..

Роми, её подружка, кивнула.

Обитатели казармы обернулись на них, как на дурочек. Таша с укоризной посмотрела на них в ответ, устроилась поудобнее на своей койке и углубилась в чтение правил Пирамиды.

– Может быть, остальные на другом этаже? – пожала плечами леванеска.

– Жилой этаж для нас только этот, – ответил Монтонари.

– Говорю – темнит, – повторил Рэд. – У меня на таких глаз намётан. Как впервые её увидел, сразу понял – непростая штучка эта наша госпожа. А уж если в папашу своего пошла, так того и гляди, что на досуге младенцам кровь пускает.

Айла повалилась на подушку, уставившись на выключенную панель над головой. В душу закралось странное подозрение.

– А ведь и правда. Даже во время теста в комнате находилось гораздо больше человек, чем сейчас среди новобранцев… Что ж они? Не прошли?

– …Ох! – воскликнул наблюдатель, глядя в монитор. – Надо сообщить Авроре.

Доминик, который сидел рядом, отвлёкся от доклада Сели Аяр о пребывании Айлы в одиночке.

– Я сообщу.

– Я, признаться, подумал, что у Адлер сердце остановилось, когда она упала. А вы тоже так подумали? Вы бросились к ней, будто она умирала. Никогда бы не подумал, что вы можете так быстро бежать. Интересно, если бы так, Аврора бы и её тоже…

– У вас всё? – прервал его болтовню Доминик.

– Всё.

– Завтра подполковнику понадобится отчёт, о чём они ещё говорили.

– Так точно, – ответил наблюдатель и посмотрел на часы. Они показывали ровно десять. Он нажал на зелёную кнопку на пульте управления, и в ту же секунду в казарме раздался звуковой сигнал, уведомляющий о начале отбоя.

Доминик поднялся с кресла и покинул наблюдательный пункт.

Ночью Айле снова не спалось – сомкнуть глаза не давала докучливая ломота в затёкших суставах. Матрас пах дезинфицирующим раствором, и этот въедливый запах щекотал ей ноздри. Всё время хотелось чихнуть. Лампы над кроватью светили приглушённо, отдавая ровно столько света, сколько нужно, чтобы ночью найти дорогу в уборную и обратно. В коридорах было тихо, только едва слышное дыхание спящих нарушало звенящую тишину. Одна девушка, что спала в самом конце, кажется, это была Мира, иногда вздрагивала во сне и стонала, а Эрнан время от времени просыпался и поднимал голову над подушкой, как сторожевой пёс, проверяя, всё ли в порядке, и удостоверившись, что всё тихо, возвращался ко сну.

К середине ночи Айла вся извертелась под одеялом, сбив простыню в комок. Наконец, бросив попытку найти удобное положение, она улеглась на бок.

– Да что же это? – прошипела она, проведя ладонью по простыне, где непонятный прямоугольник впивался ей в рёбра, будто протёртую дыру на матрасе залатали куском жёсткой кожи. Под её рукой прямоугольник сдвинулся с места. Она провела по его краям пальцами – три ровные грани, четвёртая будто скошена. В темноте она нащупала стёганый край матраца и скользнула туда рукой. Длинные пальцы коснулись угла какой-то картонки. Айла продвинулась вглубь, ухватила угол и вытащила листок. Из прикроватной тумбочки она достала небольшой фонарик, предоставленный Пирамидой, забралась под одеяло и включила свет.

Это оказалась фотография, оборванная с одного края. Снимок был не старым, но сильно истёртым, будто несколько раз подвергался стирке. Фото было сделано на «Полароид» – странно, что ими ещё кто-то пользовался. Наверное, достали у какого-то старьёвщика.

На снимке была запечатлена скуластая девушка на вид чуть старше Айлы, на чьей голове красовался будто подстриженный опасной бритвой в темноте боб-каре. Огромные раскосые серебряные глаза делали её похожей на существо потустороннее, подобно народу эллари, который когда-то жил на востоке за горами. «Точно, эллари, – подумала Айла. – Разве они ещё живы?» Волосы девушки были почти белыми – она была самой светлой блондинкой, которую Айле приводилось когда-либо видеть, – а шея длинной и тонкой. Судя по чёрному воротнику-стойке, девушка эта была из военных, но Айла не припоминала в казарме кого-то похожего на неё. Кто она? На шее девушки – пожалуй, слишком властно, но не без какой-то интимности – лежала мужская рука, будто тот, кто остался на оторванной половине снимка, пытался оттеснить незнакомку, и та успела сделать снимок в последний момент. Почему её фото оказалось спрятанным под простынёй?