Анастасия Соболевская - Пояс отчуждения [litres]

– Во девчонка, а! – воскликнул Мортен и громко хлопнул ладонью о ладонь.

Айла опустила винтовку и поднялась на колени.

– И что это было? – рассвирепел Доминик. – Почему информации о навыке стрельбы не было в анкете?

Айла пожала плечами.

Мортен засмеялся:

– Наша ньети, как и её брат, обучалась стрельбе из «Глока» и «Барретта» у самого полковника Скарпа. Да-да, он мне всё вчера рассказал!

Капрал беззвучно выругался.

– Пять так пять, я не настаивал.

– Будет тебе пять. Вечером.

– Мне не к спеху.

– Ой, отстань.

На дне тёмных глаз куратора яркими искрами загорелись два злых огонька.

– Вот и славно, – продолжал веселиться Мортен. – Вот! Вот что мне от вас надо! – Он обвёл взглядом лежащих рядовых. – Все видели? Спокойствие и цель. Спокойствие и цель – только так вы попадёте в мишень.

– Свободна до девяти, – сказал Доминик, проходя мимо Айлы. – Чтобы я тебя не видел.

Заслуженный отдых Айла провела на скамейке, наблюдая за тщетными попытками Эрнана, Ашанти и остальных новичков, которых капрал пригнал после пробежки к стрельбищу, хотя бы отчасти приблизиться к её результату. Доминик к ней не подходил, но кидал в её сторону убийственные взгляды, полные ярости.

Лёгкие уже совсем не жгло, хотя прошло не больше десяти минут, голова после панической атаки снова прояснилась, никакой усталости. Выходит, ревинтол всё-таки действовал.

Команда подполковника М’гату продолжала тренировку на соседнем стрельбище. В их стороне красные вспышки среди новобранцев мелькали так же часто, как и в группе Доминика. Рэд стрелял лучше всех и жевал травинку, Мира воевала с предохранителем, зубастый парень с именем «Саул» на футболке тщетно пытался прицелиться, потому что у него на локте гнездилась Букашка и хватала его за рукав.

– Эй, – с улыбкой возмущался он, – вот подставишь хвост, я его отстрелю.

Рядом присела Джойс.

– Это было красиво, – улыбнулась она, поправив на поясе аппарат, который подгонял через трубки воздух ей в лёгкие. – Хотите пить?

Она протянула Айле бутылку с водой, и та её приняла.

– После смерти отца солдаты «Треангула» почти полностью разграбили наш дом – отцовское ружьё было единственным, что осталось, он прятал его на чердаке за стенкой. Кай нашёл его, когда нам исполнилось по шестнадцать. Он лепил к стволам деревьев монеты, и мы стреляли по ним по очереди. Когда об этом доложили полковнику Скарпу, он изъял оружие, но выделил нам одного майора, чтобы тот обучил нас стрельбе. Иногда занимался с нами сам. Так мы и научились стрелять сначала из ружья, потом из пистолета, затем из винтовки.

– Доминик вам это припомнит.

– Почему?

– Он только что проиграл пять сигарет, а их непросто пронести в Пирамиду.

– Так здесь всё-таки можно курить?

– Нет. Но когда этот запрет кого-то останавливал?

– И мне грозит наказание? – Айла испытующе посмотрела на Джойс.

– Возможно.

Из-под скамейки вынырнул Орешек и примостил свою мохнатую тушу к бедру хозяйки, стуча по асфальту хвостом, а получив долгожданную ласку, радостно тявкнул.

– Одиночка?

– Я пошутила, – засмеялась Джойс и постаралась остудить праведный гнев Айлы. – Железное Сердце вас не накажет. Пофыркает, но кусаться не станет. А одиночка существует только для особых случаев, а не для такой ерунды.

– Там, наверное, ужасно.

– Зато там нет камер наблюдения, как и в душевых, а микрофоны включаются только на момент опроса.

Она увидела на лице Айлы недоумение.

– Там же только «ВЭСПЕР», – шёпотом заговорщицы пояснила Джойс, – а эта система не предусматривает визуального наблюдения, и её протоколы подразумевают полную конфиденциальность. Вошедший в одиночку становится невидимкой. Поэтому подопечные сами иногда просят отправить их туда. Только я этого не говорила. Это известно только кураторам и руководству. Для остальных «Мэссив Генетик» всегда наблюдает за всеми своими обитателями.

Они замолчали. Айла заметила, как куратор бросает в их сторону косые взгляды.

– Почему он такой вредный? – пробормотала Айла, отпивая из бутылки. – Когда я упала на пробежке, думала, он меня убьёт.

– Инто не вредный. Он, конечно, чудной, но не вредный.

– Чудной? Боже, как это мило.

– Но он и правда чудной.

– Напомню себе об этом в следующий раз, когда он шваркнет кого-нибудь о стену.

Внезапно Джойс сильно закашлялась. Доминик сразу отвлёкся от винтовки Ашантимы и сделал пару решительных шагов в сторону скамейки, но Джойс жестом отогнала его обратно. Айла вернула девушке бутылку с водой.

– С вами всё хорошо? – спросила она.

– Да, спасибо. – Джойс перевела дыхание и отпила из бутылки.

– Капрал так на нас посмотрел, будто это из-за меня.

– Он мой личный дракон. Чуть что, начинает изрыгать пламя на того, кого посчитает моим обидчиком. Только враг-то не снаружи, а внутри.

Они наблюдали, как Доминик что-то внушает понурому Эрнану, который, расстреляв всю обойму, не закрыл ни одну мишень.

– И вы ему верите? В смысле, он же с Эвдона. Пять лет войны против нас нельзя просто взять и забыть.

– Доминик хороший человек, просто не привык это показывать.

Хороший человек в это время громко выругал Миру и со злостью швырнул её винтовку в кусты.

– Говорю же, он чудной. О! – Глаза Джойс внезапно загорелись. – А вы знаете, что у него и Эрнана Монтонари были общие предки?

Айла пожала плечами.

– Профессор Аяр проводит исследования генетического кода в одном из отделов лаборатории для какой-то статистики. Так вот, вчера после теста крови выяснилось, что в геноме Инто и Эрнана есть общие цепочки. – Джойс заёрзала на скамье, будто ей с прошлого вечера не терпелось обсудить с кем-нибудь эту информацию. – Родство у них, правда, очень дальнее, но это же удивительно, правда? А Эрнан происходит из рода графов южных земель. Выходит, теория о том, что у Многоженца и Полинес Даимах был общий ребёнок, может быть правдой.

– Или на Эвдон приплыл корабль с потомком опального рода Монтонари, и он, втайне от наблюдателей за чистотой крови, породнился с кем-то из касты дааримов, из которой происходит капрал. Они же все женятся только внутри своих каст, какие уж тут Даимахи?

– Вот бы нашли останки Полинес, тогда профессор Аяр бы точно сказала, родственники они или нет. Представляете, если это правда? Это бы доказало, что письмо, которое нашли в могиле Многоженца, не было подделкой. Вы же знаете? «Одного её взгляда с единственного портрета хватало, чтобы я начинал сомневаться в искренности своих чувств к своей жене. Пусть она меня за это простит, но здесь я не властен над собой и своим сердцем. Память ли это о моих чувствах, живущих где-то в глубине моего сердца с тех времен, как я был восторженным беспечным мальчишкой, или настоящее вызревшее чувство, что томилось во мне и нашло выход только спустя годы, я не знаю. Я знаю лишь, что сейчас я люблю её до такой степени, что мне от этого больно, как больно и от того, что я никогда не смогу изменить прошлое. И эта пропасть, из которой на меня смотрят мои ошибки, останется между нами уже навсегда…». Эти слова он писал о ней. А ведь Полинес вовсе не была красивой. Вековые близкородственные браки, что тут поделать? – Почему-то Джойс пребывала в уверенности, что Айле было дело до рода Полинес Перепёлки.