Кристи Голден - Раскол. Прелюдия Катаклизма [litres]

На Вершине Охотников убийц ожидали более яростные схватки.

Охотники быстро проснулись, и, будучи чрезвычайно сильными и крепкими, дали неплохой отпор. Но и они не могли сравниться с убийцами из Зловещего Тотема, на стороне которых был эффект неожиданности и, в конце концов, отравленные клинки. Очень скоро на вершине стало тихо, и убийцы двинулись обратно, в самое сердце Громового Утеса.

Те, кто представлял для Мудрой старицы Магаты наибольшую угрозу, были убиты. Настало время убивать безо всякой причины, просто чтобы вселять страх в сердца тех тауренов, которые пока что оставались в живых. Они должны понять, что во время правления Зловещего Тотема у них не будет ни права на ошибку, ни возможности получить прощение или сострадание.

Громовой Утес, словно дитя, переродится в крови.

– Подождите, – произнес шаман Зловещего Тотема, поднимая руку. Несмотря на то, что при рождении его нарекли Жеван, товарищи стали называть его Песнь Бури из-за связи со стихиями воздуха и воды. И хотя он возглавлял отряд, окруживший деревню Кровавого Копыта, Песнь Бури заявил своим подчиненным, что до последнего момента не станет использовать свои невероятные способности. Теперь его заместитель, Таракор, ожидал сигнала к началу наступления.

– Подождать? – недоуменно переспросил Таракор. – У нас есть приказ, Песнь Бури. Мы идем в атаку!

Шаман принюхался, и его черные уши задергались.

– Что-то не так. Возможно, кто-то предупредил их о нашем появлении.

Таракор усмехнулся.

– Маловероятно. Мы долгие годы готовились к этой ночи.

Песнь Бури посмотрел на него.

– Если у нас есть свои шпионы и способы передавать сообщения, то, можешь не сомневаться, у Кэрна они тоже были.

Перед бойцами, напавшими на Громовой Утес, стояла непростая задача: уничтожить всех, кто представлял угрозу для матриарха. Список был длинный, и многие, кто отправился на это задание, уже не вернутся. Но здесь, в деревне Кровавого Копыта, их ждала только одна цель. Лишь один должен был умереть. Вот только если у него получится выжить, то вся эта кровавая ночь окажется напрасной.

Бейн Кровавое Копыто, сын Кэрна Кровавое Копыто и его единственный наследник. Он вместе с отцом жил здесь, а не на Громовом Утесе.

Сейчас таурены крепко спали либо в своих шатрах, либо прямо на земле под лунным светом. Они находились в блаженном неведении того, что их любимый вождь присоединился к предкам. Скороходов, ставших свидетелями дуэли в Оргриммаре и планировавших доложить об этом Бейну, убили тихо и быстро еще до того, как они смогли хоть что-то предпринять. За магами и всеми теми, кто мог незамедлительно передать весточку на Громовой Утес, незаметно следили и ходили по пятам. А с некоторыми расправились иными способами. Дороги перекрыли. Магата все хорошо спланировала и не оставила абсолютно ничего на волю случая.

Эта деревня была первым поселением тауренов, которое основали на открытой равнине, а не на защищенном плоскогорье. Она стала иллюстрацией того, насколько уверенно таурены теперь чувствовали себя на земле, которая когда-то была для них такой чуждой.

Они действительно были хорошо защищены от нападения других народов или хищников.

Но ничто не могло защитить их от Зловещего Тотема.

– Если кого-то и предупредили о преждевременной кончине Кэрна на арене, то в первую очередь его сына, – пояснил Песнь Бури. – Один-единственный посланник мог и ускользнуть из наших сетей. Я пойду вперед и тихонько разведаю обстановку, чтобы убедиться, что мы не попадем в ловушку. Если там небезопасно, то нам придется немного изменить тактику. Ничего не предпринимай, пока не услышишь мой сигнал, понял?

Песнь Бури был одного возраста с Кэрном. Как и покойный бык, он все еще оставался силен и резв, несмотря на седину, появившуюся в его черном хвосте. Таракор тревожно замялся. Он был молод и горяч, и мечтал об этой ночи очень, очень долго. Он не хотел медлить ни минуты, но, в конце концов, кивнул.

– Ты возглавляешь эту операцию, Песнь Бури, – проговорил Таракор. По тону его речи стало ясно: молодой таурен хотел бы, чтобы было наоборот. – Я повинуюсь. Но поторопись, хорошо? Уж очень мой клинок жаждет крови Бейна.

– Мой клинок тоже, дружище, но я бы не хотел проливать собственную кровь, если этого можно избежать, – заверил его Песнь Бури. Две дюжины тауренов, составлявшие посланный той ночью на это задание отряд, тихонько засмеялись. – Я вернусь, как только смогу.

Таракор смотрел, как он неслышно уходит, и тени укрывают его черную шкуру.

Он ждал.

И ждал.

И ждал, неуверенно переминаясь с одного копыта на другое. Его уши подергивались от все возрастающего беспокойства. Стоящие рядом с ним воины тоже начали нетерпеливо переминаться. Они все жаждали битвы, и эта неожиданно навязанная им задержка никому не была по душе. Таракор не знал, как долго он оставался на месте, напрягая глаза и вглядываясь в темноту. Наконец, его терпение лопнуло.

– Песнь Бури уже должен был вернуться к нам! – прорычал таурен. – Что-то пошло не так. Мы больше не можем ждать. Зловещий Тотем, в атаку! За Мудрую старицу!

Что-то разбудило Бейна Кровавое Копыто. Он беспокойно ворочался на спальных шкурах, чувствуя, как по спине пробегает странный холодок. Перед этим молодой таурен видел сон, который никак не мог вспомнить, но который его сильно встревожил. Поэтому, когда Бейн услышал снаружи голоса, он встал, накинул одежду и вышел из шатра, чтобы узнать, в чем дело.

Двое воинов держали между собой еще одного таурена. Даже в слабом лунном сиянии Бейн узнал его.

– Я тебя знаю, – проговорил он. – Ты – один из тауренов Магаты. Что ты тут делаешь в такой поздний час?

Таурен из Зловещего Тотема был стар, но вовсе не казался слабым. Тем не менее он не предпринимал никаких усилий, чтобы сопротивляться хватке державших его воинов. Вместо этого он посмотрел на Бейна полным сочувствия и тревоги взглядом.

– Я пришел, чтобы предупредить тебя, Бейн Кровавое Копыто. Твой отец мертв, и ты – следующий. Ты должен уйти отсюда, тихо и быстро.

Бейн почувствовал пронзительную боль, но подавил ее. Этот таурен состоял в племени Зловещий Тотем, наверняка это уловка.

– Ты лжешь, – пророкотал Бейн. – И я не люблю шуток о здоровье и благополучии моего отца. Скажи мне, зачем ты на самом деле пришел сюда, и, возможно, я закрою глаза на твои глупые выходки.

– Это не ложь, вождь, – настаивал старый таурен. – Кэрн пал на арене, сражаясь с Гаррошем Адским Криком, которого сам же вызвал на мак’гора.

– Теперь я точно знаю, что ты лжешь. Тралл запретил подобные зверства. На мак’гора больше не сражаются насмерть.

– Старые традиции снова вошли в моду, – вздохнул Песнь Бури. – Кэрн бросил вызов и Гаррош принял его с условием, что они будут драться по старым правилам. Они действительно бились насмерть.