Кристи Голден - Раскол. Прелюдия Катаклизма [litres]

– Когда-то я уже говорила тебе, Гаррош Адский Крик, что считаю тебя именно тем, кто нужен Орде в ее темный час. И что, когда придет время, ты получишь как мою поддержку, так и поддержку племени Зловещий Тотем. Позволь мне благословить твое оружие и подготовить его к сегодняшнему испытанию.

Гаррош внимательно посмотрел на нее.

– Ты пойдешь против Кэрна? Ты же тауренка, как и он.

Магата пожала плечами.

– Я хочу лишь блага для своего народа. И мне кажется, что следовать за тобой, Гаррош Адский Крик – это благо.

Он кивнул.

– Что ж, это разумно. И ты, похоже, мудрый вождь своего племени. Будущее – за мной, а не за каким-то старым быком, хотя и он был когда-то героем, – на мгновение Гаррош нахмурил брови. – Я… действительно уважаю его. Мне не хотелось бы становиться орудием его гибели, но именно он вызвал меня на поединок, и именно он оскорбил мою честь.

– Воистину, оскорбил, – согласилась Магата. – Тот удар, от которого ты так пошатнулся… Все только об этом и говорят. Это такой позор. За это нельзя не отомстить.

Гаррош тихо зарычал, и его лицо – по крайней мере, те его части, которые не были татуированы черным – вспыхнуло от ярости и стыда. Выражение лица Магаты оставалось нейтральным, но про себя она улыбнулась. Все получалось даже слишком просто.

– Ну так что, позволишь ли ты мне благословить твой топор и примешь ли поддержу моего клана Зловещего Тотема?

Орк смерил ее взглядом сверху вниз, а затем кивнул.

– В таком случае пусть все, кто это увидит, знают о твоем решении, Мудрая старица. Перед началом боя ты сможешь благословить мой топор.

Вскоре после этого на глазах у всей толпы Гаррош предоставил ей Кровавый Вой. Произнося ритуальное благословение, Магата едва смогла скрыть радость. Она вытащила пробку из флакона, который для нее подготовили всего лишь несколько минут назад, и уронила на лезвие топора три капли масла. По традиции шаманка должна была нанести масло голыми руками, но она этого не сделала. Гаррош же об этом не знал и ничего не заметил.

А еще он не понимал, что Магата его использует. Это лишь сыграло ей на руку. Орк зарубил бы ее на месте, если бы знал, что затевает тауренка. И если бы знал, что его наидрагоценнейший Кровавый Вой был смазан ядом.

«Да, – думала Магата, глядя на то, как Кровавый Вой разбивает древнее рунное копье в щепки и ранит Кэрна в грудь и руку. После этого таурен вдруг пошатнулся и несколько секунд просто моргал. – Все прошло почти что слишком гладко. Но столь многое из того, к чему я стремилась, давалось мне с таким трудом. Вот и баланс».

Гаррош воспользовался появившейся возможностью. Кровавый Вой заверещал, когда орк крутанул его над головой, прежде чем нанести последний удар. Топор вошел глубоко между плечом и шеей, разрубая мышцы и плоть. Из порванной артерии фонтаном хлынула кровь. Ноги могучого Кэрна Кровавое Копыто подкосились, и он рухнул вниз. Когда тело коснулось земли, он был уже мертв. Шквал аплодисментов, смешанных с потрясенными криками и плачем, заполнил арену.

«Так завершилась одна эпоха. С гибелью Кэрна начнется новая».

Преданные последователи таурена, скорбя, бросились внутрь ринга и подняли тело своего падшего вождя. Магата знала, чего они ждут от нескольких ближайших дней. Они собирались ритуально омыть тело, убрав с него грязь, кровь, пот и масло, а затем подготовить к сожжению, завернув в церемониальную материю. Затем они отправятся в долгое, скорбное шествие из Оргриммара обратно на Громовой Утес. Там все смогут отдать Кэрну дань уважения, прежде чем его тело сожгут, а пепел развеют по ветрам и рекам, чтобы он смог воссоединиться с Матерью-Землей и Отцом-Небом.

И эти ожидания, хотя они в конечном счете и не оправдаются, предоставят ей возможность, которую она так долго ждала.

Магата повернулась к одному из своих учеников и прошептала на таурахэ:

– Время пришло. Сейчас же отправляйте гонца. Кэрн наконец-то пал. Этой ночью начнется правление Зловещего Тотема.

Полная луна освещала Громовой Утес. Ночь выдалась ясной и безоблачной. Таурены в основном были дневными существами, и, хотя какая-то деятельность продолжалась почти все время – неважно, день стоял или ночь, – в этот ранний утренний час почти все спали. Ветер возносил дым от нескольких костров вверх, к звездному небу. Таурены дремали в своих шатрах.

Бойцы Зловещего Тотема передвигались незаметно, как тени или черные кляксы посреди освещенной серебристым лунным светом ночи. Некоторые из них прилетели на Громовой Утес на спине виверны – взмахи крыльев зверя практически не нарушали ночной тишины. Некоторые пришли пешком. Избегая лифтов, они карабкались по отвесному утесу и с, казалось бы, несвойственной им ловкостью приближались к своей цели. Они долгие годы оставались на своих позициях, ожидая этого приказа, и в течение нескольких секунд после прибытия гонца приступили к действиям.

У всех них было с собой оружие: удавки, ножи, мечи, топоры, луки. Но ничего огнестрельного – ничего, что могло произвести шум. Шум означал их обнаружение, обнаружение означало сопротивление, а их матриах вовсе этого не хотела. Их задача состояла в том, чтобы тихо прикончить одну жертву и идти к следующей.

Они держались в тени и, не торопясь, пробирались за шатрами первого, самого нижнего уровня утеса, пока, наконец, все не оказались на позиции. Тогда в ночной тишине послышалось негромкое уханье. Если бы кто-то и услышал этот звук, то не обратил бы на него внимания. А затем, как один, они напали.

Убийцы из клана Зловещий Тотем быстро перешли к следующему шатру. Некоторые из целей были им знакомы – это были эксперты по оружию или особенно могущественные друиды и шаманы. Но что толку от мощи медведя, если у друида нет времени, чтобы проснуться и перевоплотиться? И какой прок от умения владеть мечом, если он уже торчит у воина из груди? Как же просто было перерезать глотки, когда им не оказывалось никакого сопротивления.

Убийцы переместились в центр, оказавшись рядом с небольшим водоемом. Переговариваясь жестами, они проверили, все ли на месте и разделились на две группы. Одна отправилась к Вершине Духов, другая – к Вершине Охотников. На Вершину Старейшин никто не пошел. Еще задолго до этой эпохальной ночи там обосновалась Магата, и она оставила там верных ей подданных, наверняка уже казнивших всех незадачливых друидов, которым не посчастливилось оказаться в этом месте. Когда нападавшие пересекали мост, старые доски слегка заскрипели под их тяжестью. Но эти мосты скрипели даже на ветру, и потому убийцы не переживали, что их могут обнаружить.

Они сразу же бросились к своим жертвам, кинувшись прямо на шамана, который успел проснуться лишь для того, чтобы ахнуть и умереть. Это была семья Небесных Охотников, и всех их истребили, вплоть до последнего. Об Отрекшихся, расположившихся у Прудов Видений прямо под основным уровнем Вершины Духов, можно было не беспокоиться. Большинство из них негласно поддерживали Магату, а те, кто не поддерживал, не испытывали никаких теплых чувств ни к тауренам, ни к своим предводителям.