Сергей Лукьяненко - Цель и средства. Лучшая фантастика – 2021 [сборник litres]

– Ой, ну сейчас начнется! – вскинулся молодой, значительно младше меня, ареолог-практикант Леша. – Дай им волю, эти теоретики, – он поочередно указал пластиковой вилкой на своих коллег, – экстраполируют свои ошибочные знания на все планеты Солнечной системы. Земля у них круглая, видите ли! Вот если бы вы, уважаемые, ножками, ножками по Земле-то ходили, а не в виде формул ее себе представляли, вы бы знали, что пересечься на Земле можно исключительно за углом! А значит, она кубическая.

– А Марс? – со смехом уточнил я.

Леша взглянул на меня как на идиота:

– Марс? Плоский, разумеется! – Он протянул мне ладонь для рукопожатия. – Алексей! А этот молчаливый дядька – Федоров, но все называют его Квентин Дорвард. Уже никто не помнит почему, уже все заколебались выговаривать «Квен-тин Дор-вард», но продолжают ломать язык.

– Передайте, пожалуйста, тюбик с маслом, – попросил молчаливый Федоров. – Этот хлеб невозможно есть, только масло и в состоянии перебить привкус опилок, выдаваемых за злаки.

Я мельком взглянул на упаковку.

– А, ну понятно. Мы два года назад отказались от поставок этого производителя, теперь на базе с хлебом полный порядок.

– Вы счастливые люди, если можете сами расторгать и перезаключать договоры с поставщиками, – вздохнул Токарев. – Для марсианских станций все продукты закупают централизованно. Нас никто не спрашивает, нравится еда или нет. Ее просто сюда доставляют.

– А ваша база – она где? – оживился Леша.

– Центральная – на Луне, но сейчас я с фронтира, с Япета.

– А правда, что на Япете есть целый взвод… ну, девушек… ну, для личного состава…

– Полковых шлюх, что ли? Конечно, – не моргнув глазом соврал я. – С прошлого года в Академии отдельный факультет для их подготовки создали.

– Да ладно?!

– Угу. Будут оканчивать Академию сразу в звании лейтенанта.

Токарев поперхнулся.

– А вот фронтир… – не унимался Леша. – Вы, значит, патрулируете пространство. Но ведь всем известно, что Чужих нет!

– Лично я пространство не патрулирую, потому что давно уже демобилизовался из Военно-космических сил, теперь работаю по контракту в «Космофлоте».

Леша помолчал, ожидая, когда я отреагирую на вторую часть вопроса, точнее – утверждение, но я меланхолично жевал котлетку и нарочито не замечал его любопытства.

– Ну никто ведь Чужих не видел! – не выдержал практикант.

Я придал лицу каменное выражение: складка меж сурово сведенных бровей, челюсть чуть вперед, желваки напряжены, глаза глядят то ли внутрь себя, то ли в холодную космическую пустоту, в которой только что развеялся выхлоп грозного инопланетного крейсера. Юный ареолог с минуту пялился на меня, затем с придыханием повторил:

– Да ладно?!

Токарев раскашлялся, пришлось Федорову постучать его по спине.

– Прошу вас, перестаньте смущать умы юных гениев! – утерев губы салфеткой, проговорил начальник станции. – Алексей – человек пытливый и дотошный во всем, что касается исследований. Но в житейском плане он подчас ребенок ребенком: слишком доверчив.

– Ой, кто бы говорил! – возмутился Леша. – Я, что ли, в прошлом году пристроил дочку в «Интер-Сол»? Хорошая до-о-олжность, хорошая зарпла-а-ата, знакомые посове-е-етовали… И где теперь тот «Интер-Сол»?

Токарев крякнул и смущенно отвернулся.

– Кстати, действительно хорошая компания была, – встал я на его защиту. – Очень порядочные космические извозчики. Такие редко встречаются.

– Вот потому их и сожрал «Транс-галактик»!

– Угу, а после выигранного тендера на обслуживание внутренних планет «галактики» себя и вовсе богами почувствовали, теперь точно всех мелких перевозчиков под себя подомнут.

Токарев и Федоров переглянулись.

– А «галактики» выиграли тендер?

– За новостями вы тут, как погляжу, совсем не следите! – улыбнулся я. – Еще на прошлой неделе. Внешние планеты по-прежнему за «Космофлотом» остаются, а ближе к солнышку отныне территория «Транс-галактик».

Будто собака, встрепенувшаяся, когда кто-то из домочадцев ненароком упомянул в разговоре ее кличку, закатное солнце причудливо отразилось от чего-то снаружи и распласталось на остатках картофельного пюре оранжевой амебой. Я, изогнув шею, выглянул в «иллюминатор». Неподалеку от станции была расчищена и выровнена большая посадочная площадка – судя по всему, исключительно для грузовиков. Ближе к нам стояло два компактных «Семен Семеныча», то есть СЕМ-2. Оба изрядно покрыты марсианской пылью, я бы даже сказал – занесены песком. Видимо, именно на них когда-то было доставлено оборудование для обустройства станции. Бо́льшая часть приборов на этих кораблях либо универсальна, либо адаптивна; незачем везти на Марс дополнительный груз, если можно демонтировать и использовать на станции аппаратуру с «Семен Семенычей».

Над ними, будто для контраста, возвышалась сигара корабля-стотысячника. Именно от его отполированного борта отразился закатный луч, попавший в мою тарелку.

– Ишь ты, «Лазурь»! – удивился я. – Вот вы, Вилли, только что говорили о закономерности совпадений. Тогда попробуйте объяснить такой факт: до вчерашнего дня, при летном стаже более десяти лет, я лицезрел «Лазури» исключительно на картинках, однако за последние сутки вижу уже вторую старушку этой модели.

– А первую где встретили? – Леша тоже изогнул шею и с интересом посмотрел в «иллюминатор», будто всерьез решил, что на посадочной площадке непостижимым образом окажется еще один стотысячник.

– Чуть выше плоскости эклиптики, когда улепетывал от роя дробленого щебня из пояса астероидов. В смысле, когда улепетывал я. А что там делала «Лазурь» – понятия не имею.

– Здорово, Подружка! – раздался весьма и весьма знакомый голос от входа на кухню.

– Привет, Земноводное! – отозвался я, вставая и распахивая объятия. – А я все думаю – тот Игорь или не тот?

– И как? – спросил однокашник, похлопывая меня по спине.

Я чуть отстранился, придирчиво осмотрел улыбающуюся физиономию и утвердительно кивнул:

– Тот!

Ночью на дежурство заступил Федоров. Леша и Вилли отправились спать. А мы с Игорем все-таки урвали пару часов после отбоя – болтали, вспоминали, делились известиями о знакомых и уже полузабытых сокурсниках.

– Ленка замуж вышла.

– А я слышал, развестись успела. Но осела на Земле с двумя детьми. Вроде окончательно и бесповоротно.

– А Серега…

– А Саня…

…Наконец поток новостей иссяк, мы оба раззевались.

– Ты не переживай, Подружка, кораблик я твой спозаранок заправлю, – успокоил Игорь.

– Я и не переживаю. До завтра, Земноводное.

Сквозь дрему я слышал какие-то звуки: Леша вставал в туалет, Токарев заглядывал к Федорову – их приглушенные голоса мне, полагаю, не чудились. Еще показалось, что зашипел шлюз, но это уж точно из разряда сновидений – кому бы могло понадобиться выходить наружу после марсианской полуночи? Для чего?