Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Руарк, однако, не обратил на него внимания, а повернувшись к тому, что постарше, заговорил:

– Я вижу тебя, Гейрн. Неужто кто-то из вождей септов решил, что я уже мертв? Кто хочет занять мое место?

– Я вижу тебя, Руарк. Ни один вождь из клана Таардад не вступал в Руидин и не стремится к этому. Эмис сообщила, что сегодня прибудет сюда, чтобы встретиться с тобой, а с ней прибыли и другие Хранительницы Мудрости. Дабы позаботиться об их безопасности, я взял с собой воинов из септа Джиндо.

Руарк с серьезным видом кивнул. Эгвейн же показалось, что сейчас, возможно вскользь, было сказано нечто важное. Хранительницы Мудрости не смотрели на рыжеволосого воина, так же как и Руарк с Гейрном, однако тот побагровел, – видимо, его что-то задело. Эгвейн украдкой глянула на Морейн, но та лишь чуть заметно покачала головой. Айз Седай тоже не поняла, в чем дело.

Лан склонился к ним и тихонько пояснил:

– Хранительницы Мудрости могут безопасно путешествовать где угодно, по владениям любого клана – им ничто не грозит, даже кровная вражда. Этот Гейрн явился сюда, чтобы защитить Руарка от враждебного клана, но признать это открыто не позволяет их представление о чести. – Морейн слегка приподняла бровь, и Страж добавил: – Не то чтобы я особо разбираюсь в их нравах, но мне доводилось сражаться с айильцами еще до того, как я встретился с тобой. Об этом ты никогда меня не спрашивала.

– Это моя ошибка, и я ее исправлю, – сухо отозвалась Айз Седай.

Эгвейн повернулась спиной к Хранительницам Мудрости и айильским воинам, но тут голова у нее закружилась. Лан сунул девушке в руки откупоренную кожаную флягу, и она, закинув голову, благодарно приникла к горлышку. Вода была теплой и отдавала кожей, но в такую жару и она казалась ключевой. Девушка предложила наполовину опустошенную флягу Морейн, но та, сделав всего несколько глотков, вернула ее обратно. Зажмурившись, Эгвейн с наслаждением выпила все до конца, и в этот момент Лан плеснул ей на голову из другой фляги. Девушка открыла глаза и увидела, что волосы Морейн блестят от влаги.

– Такая жара может и убить непривычного человека, – пояснил Страж. Он смочил водой два простых полотняных белых платка, которые достал из кармана своей куртки, и протянул их Морейн и Эгвейн. По его совету женщины обвязали головы влажными платками. Ранд с Мэтом последовали их примеру. Только сам Лан остался с непокрытой головой, будто не замечая палящего зноя, – казалось, ничто не может вывести из себя этого человека.

Затянувшееся молчание прервал Руарк, и обратился он к рыжеволосому воину:

– Куладин, выходит, в клане Шайдо больше нет вождя?

– Суладрик умер, – отвечал тот, – а Мурадин отправился в Руидин. Если его постигнет неудача, туда пойду я.

– Ты не спрашивал дозволения, Куладин, – пронзительным, но строгим голосом сказала седая Хранительница Мудрости с морщинистым лицом. – Если Мурадину не повезет, проси. Нас здесь четверо, есть кому ответить «да» или «нет».

– Это мое право, Бэйр, – сердито буркнул Куладин с видом человека, который не привык, чтобы ему перечили.

– Твое право просить дозволения, – возразила Хранительница с высоким, звонким голосом, – а наше – дать его или не дать. И я не думаю, что тебе будет позволено вступить в Руидин, что бы там ни случилось с Мурадином. Есть у тебя некий внутренний изъян. – Хранительница осеклась и плотнее натянула серую шаль на угловатые плечи. Видно было, что она сказала больше, чем хотела.

Рыжеволосый покраснел.

– Мой первый брат вернется, вернется, отмеченный знаком вождя клана, и мы поведем Шайдо к великой славе! Мы обязательно… – Воин спохватился и сжал губы, его чуть ли не трясло.

Эгвейн решила, что рядом с этим человеком надо быть настороже. Он напомнил ей Конгаров и Коплинов из Двуречья, которые своим бахвальством натворили немало бед. До сих пор ей не приходилось видеть, чтобы айилец столь неприкрыто выказывал свои чувства.

Не обращая внимания на Куладина, Эмис обратилась к Руарку:

– Меня интересует кое-кто из тех, что пришли с тобой.

Эгвейн рассчитывала, что Хранительница заговорит с ней, но та перевела взгляд на Ранда. Морейн восприняла это как должное, и Эгвейн поняла: Айз Седай скрыла многое из того, что содержалось в письме, посланном ей четырьмя Хранительницами Мудрости.

Похоже, Ранд на какой-то момент растерялся и заколебался, но затем зашагал вверх по склону и, подойдя к Руарку, остановился рядом с ним перед Хранительницами. Потная светлая рубаха прилипла к его телу, голова была обмотана белой тряпицей, на штанах виднелись темные пятна; выглядел он отнюдь не так величественно, как в Сердце Твердыни. Неожиданно юноша замер в странном поклоне: левая нога выставлена вперед, левая рука на колене, а правая простерта ладонью вверх – и произнес:

– По праву крови я прошу дозволения вступить в Руидин – в честь наших предков и в память о минувшем.

Эмис, не сумев скрыть удивления, моргнула.

– Он просит по древнему обычаю, – пробормотала Бэйр, – но просьба высказана, и я отвечаю «да».

– Я тоже отвечаю «да», Бэйр, – поддержала ее Эмис. – А ты, Сеана?

– Но этот человек не айилец, – возмутился Куладин. Выглядел он крайне рассерженным, и Эгвейн подозревала, что это его обычное состояние. – Его надо предать смерти за то, что он явился на эту землю. Почему Руарк привел его сюда? Зачем?..

Бэйр нахмурилась, отчего морщины на ее лице стали еще глубже.

– Ты что, хочешь стать Хранительницей Мудрости, Куладин? – спросила она. – Тогда надевай платье и приходи ко мне – посмотрим, можно ли тебя чему-нибудь научить. А до тех пор молчи, пока говорят Хранительницы!

– Я айилец по матери, – напряженным голосом произнес Ранд.

Эгвейн ошарашенно уставилась на него. Она была еще ребенком, когда умерла Кари ал’Тор, но если бы Тэм взял в жены женщину из Пустыни, об этом знало бы все Двуречье и она, конечно, тоже. Девушка взглянула на Морейн, но гладкое, спокойное лицо Айз Седай ничего не выражало. Благодаря высокому росту, серо-голубым глазам и рыжеватым волосам Ранд и впрямь смахивал на айильца, однако его слова прозвучали просто нелепо.

– Не по матери, – медленно сказала Эмис, – а по отцу.

Эгвейн покачала головой, – похоже, все они тут малость спятили. Ранд открыл было рот, но Эмис не дала ему заговорить и снова обратилась к Сеане:

– Ну а ты что скажешь?

– Да, – сказала женщина с проседью в темных волосах и в свою очередь спросила: – А ты, Мелэйн?

Последняя из четырех, миловидная золотоволосая женщина годами десятью-пятнадцатью старше Эгвейн, ответила после некоторого раздумья и с явной неохотой:

– Тут ничего не поделаешь, я тоже говорю «да».

– Итак, – подытожила Эмис, обращаясь к Ранду, – твоя просьба удовлетворена. Ты можешь войти в Руидин и…