Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Я тебя не о том спрашивал. Давно ли…

Он осекся. Что-то было не так. Ранд чувствовал это. Чувствовал присутствие зла. Возможно, конечно, что это ощущение пришло оттуда, из сна. Осталось после пробуждения. Возможно, но…

Авиенда охнула, увидев, как в его руках появился пламенный меч со знаком цапли на слегка изогнутом клинке. Ланфир укоряла Ранда, что он использует едва ли десятую часть своих возможностей, но и этому он научился путем догадок, проб и ошибок. Если бы он знал – по-настоящему знал, – как использовать хотя бы десятую часть способностей правильно… Но как пользоваться этим мечом, он знал.

– Держись позади меня.

Он почувствовал, что девушка вытащила из ножен свой нож. Не обувшись, Ранд, бесшумно ступая по ковру, двинулся к выходу. Странное дело, воздух был ничуть не прохладнее, чем тогда, когда он лег спать. Вероятно, толстые каменные стены удерживали тепло: чем дальше он шел, тем становилось холоднее.

Должно быть, к этому времени и гай’шайн уже улеглись на свои тюфяки. Переходы и комнаты были тихи и пусты и освещались лишь редкими, развешенными то здесь, то там лампами. Некоторые светильники оставляли горящими на всю ночь, иначе вырубленные в скале помещения погрузились бы в непроглядную тьму. Тревога оставалась смутной, но не исчезала. Зло.

Под широким арочным проемом, ведущим в освещенную бледным светом двух серебряных ламп комнату, выложенную коричневой плиткой, Ранд замер. Посреди передней стоял высокий, закутанный в черный плащ мужчина, сжимающий в объятиях гай’шайн и склонившийся над ней. Белый капюшон Чион откинулся назад, голова запрокинулась, глаза были полузакрыты, она блаженно улыбалась. Мужчина припал губами к ее горлу. Смущение – вот что ощутил бы Ранд, не будь он погружен в пустоту. Мужчина поднял голову и взглянул на Ранда.

На бледном, изможденном лице выделялись огромные темные глаза. Морщинистые красные губы растянулись в хищной улыбке, обнажив острые зубы. Когда он выпустил Чион из своих объятий, она безжизненно упала на пол. Полы черного плаща развернулись, превратившись в широкие крылья, наподобие крыльев летучей мыши. Драгкар! Драгкар переступил через тело гай’шайн, и его длинные бледные руки с тонкими, оканчивающимися острыми когтями пальцами потянулись к Ранду. Однако опасны были не когти и не зубы драгкара. Убивал – хуже чем убивал – его поцелуй.

Монотонная, погружающая в сон песня драгкара плотно обволакивала кокон пустоты, но проникнуть в него не могла. Черные кожистые крылья поднялись, когда Ранд ступил навстречу драгкару, – тот собрался заключить его в свои смертельные объятия. На миг в огромных темных глазах промелькнула растерянность – и сотворенный Силой меч рассек череп порождения Тени. От макушки до переносицы.

Стальное лезвие непременно застряло бы в кости, но свой сплетенный из огня клинок Ранд отдернул без труда. Драгкар рухнул на пол. Несколько мгновений, оставаясь бесстрастным в коконе пустоты, юноша рассматривал эту тварь. Не будь Ранд огражден от чувств, не сохраняй он бесстрастность и отстраненность, песня усыпила бы его, опутала бы его разум. Драгкар был уверен, что не встретит сопротивления, потому и двинулся навстречу юноше так беспечно.

Авиенда подбежала к Чион, опустилась на колени и коснулась горла гай’шайн.

– Мертва, – произнесла она и пальцами опустила веки погибшей женщины. – Может, это и к лучшему. Драгкары сначала пожирают душу и лишь потом лишают жизни. Подумать только – драгкар! Здесь! – Авиенда бросила на Ранда гневный взгляд. – В становище Имре – троллоки. Здесь, в холде, – драгкар. Беды следуют за тобой, ты привел зло в Трехкратную зем…

Авиенда с криком повалилась на тело Чион, когда Ранд, развернувшись к двери и опустив меч, ударил появившегося на пороге второго драгкара сорвавшейся с острия клинка струей пламени. Исчадие Тени, вспыхнув, завопило, забило кожистыми крыльями. Горящий драгкар, шатаясь и роняя огненные капли, рванулся прочь.

– Поднимай всех, – спокойно приказал Ранд Авиенде. Сопротивлялась ли Чион? Долго ли ей придавало сил ее понятие чести? Но сейчас все это не важно. Убить драгкара было вроде бы легче, чем мурддраала, но в некотором смысле он мог представлять даже большую опасность. – Если ты знаешь, как поднять тревогу, сделай это немедленно.

– Гонг у двери…

– Этим займусь я. Беги, поднимай кого сможешь. Драгкаров, возможно, и больше чем два.

Кивнув, Авиенда побежала обратно тем же путем, каким они и пришли, крича на бегу:

– За копья! Поднимайтесь! За копья!

Ранд с опаской, держа наготове меч, выглянул из дома. Бурлящая Сила наполняла его радостью, порча вызывала тошноту. Он почти не ощущал морозного холода ночи.

Уже мертвый, горящий драгкар распластался на засаженном овощами уступе, добавляя отблески пламени к слабому свету луны. В воздухе висел тошнотворный запах горящей плоти. Чуть ниже по дорожке, уставясь в небо широко раскрытыми невидящими глазами и веером рассыпав по земле длинные седеющие волосы, лежала Сеана. Рядом с ней валялся поясной нож. Она не сдалась без боя, но устоять против драгкара было ей не под силу.

Ранд ухватился за деревянную, обтянутую кожей колотушку, висевшую рядом с бронзовым гонгом, и в этот миг внизу, у выхода из каньона, началось что-то невообразимое. Завывание троллоков, лязг стали, крики людей доносились словно отовсюду. Он ударил в гонг – бронзовый гул, заглушая все другие звуки, поплыл по каньону. Эхом отозвался другой гонг, третий…

– За копья! – слышались новые и новые крики. – За копья!

Испуганные возгласы донеслись снизу, где находились фургоны торговцев. У двух фургонов распахнулись двери – яркие прямоугольники света четко вырисовывались в темноте. Раздался женский – кажется, женский – крик; кто именно из женщин кричал – Ранд не понял.

В воздухе над головой захлопали огромные крылья. Взревев, Ранд воздел пламенный меч. Единая Сила, переполнявшая его, клокотавшая в нем, ударила по круто снижавшемуся драгкару, и тот взорвался, рассыпался огненными брызгами, полетевшими вниз, во тьму.

– Я здесь, – послышался голос Руарка. Над темной вуалью вождя клана поблескивали суровые глаза. Он был полностью одет и держал в руках копья и круглый кожаный щит. Позади него, неуверенно щурясь, стоял Мэт – с непокрытой головой, без кафтана, только наполовину заправив рубаху, но с черным копьем в руках.

Ранд принял у Руарка шуфу, но не закрыл лица, а уронил вуаль на плечи. Еще одна темная крылатая тень промелькнула по освещенному луной небу. Низко пролетела на ту сторону каньона и растворилась в сумраке.

– Они охотятся за мной, – заявил юноша, – так пусть видят мое лицо. – Сила всколыхнулась в нем, пламенный меч засиял, словно был частью самого солнца. – Они не смогут найти меня, если не знают, где я.