Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Ранд считал, что иметь Авиенду под приглядом всяко лучше, чем гадать, кто из айильцев следит за ним, – а кто-то ведь непременно станет следить. Не будь Авиенды, он бы, вероятно, полагал, что даже самый невинный вопрос Руарка – не что иное, как излишнее любопытство. Правда, кто мог поручиться, что это и впрямь не так? Ведь Руарк женат на одной из Хранительниц Мудрости. Ранд порадовался, что не доверил клановому вождю слишком многого, и одновременно опечалился. С чего он взял, что айильцы более откровенны и простодушны, чем благородные лорды Тира?

– Пусть она останется со мной. Меня это устраивает.

– В таком случае это устраивает и всех нас, – произнесла Бэйр.

Он недоверчиво посмотрел на старую Хранительницу. Какая-то странная нотка послышалась ему в ее голосе – будто намек на то, что он не обо всем догадывается.

– Но она все равно не выведает у меня того, что вам нужно.

– А что нам нужно? – Мелэйн вскинула голову и тряхнула длинными волосами. – В пророчестве сказано, что «спастись могут лишь немногие из немногих». Так вот, Ранд ал’Тор, Кар’а’карн, все, что нам нужно, – это чтобы этих немногих оказалось как можно больше. Несмотря на айильскую кровь и айильскую внешность, ты не думаешь о нашем народе как о своем. Но я добьюсь, чтобы ты почувствовал себя айильцем, даже если для этого мне придется положить…

– Мне кажется, – деликатно прервала ее Эмис, – сейчас ему больше всего хотелось бы взглянуть на свою спальню. Уж больно у него вид усталый. – Она хлопнула в ладоши, и тут же появилась гибкая, стройная гай’шайн. – Отведи нашего гостя в приготовленную для него комнату и принеси ему все, что потребуется.

Оставив Ранда на попечении гай’шайн, все Хранительницы Мудрости направились к выходу, причем Бэйр и Сеана бросали на Мелэйн сердитые взгляды. Единодушия между ними явно не было – ни дать ни взять Круг женщин в Эмондовом Лугу. Мелэйн старательно не обращала на них внимания, а выходя за порог, пробормотала себе под нос что-то вроде «…вразумить эту глупую девчонку…».

Какую девчонку? Авиенду? Но ведь она и так делает то, что ей велят. Может, Эгвейн? Ранд догадывался, что Хранительницы ее чему-то учат. И что такое собралась Мелэйн «положить», чтобы он ощутил себя айильцем? Как она вообще хочет заставить его решить, что он – айилец? «Может, хотела сказать: „Положить в ловушку приманку“? Вот дурень! Так она тебе и скажет, если задумала ловушку поставить и приманку туда положить. Что еще можно положить? Вот, скажем, куры – они яйца кладут». Подумав так, Ранд тихонько рассмеялся. Он устал. Слишком устал, чтобы разгадывать загадки. Больше двенадцати дней в седле, под палящим солнцем… А ведь Авиенда прошла весь этот путь пешком. Ему даже думать не хотелось, как бы он себя чувствовал, пройди весь этот путь пешим. Не иначе как у Авиенды стальные ноги. Больше всего Ранду хотелось поскорее улечься в постель.

Гай’шайн была очень хороша собой, несмотря на тоненький косой шрам над бровью. Глаза у нее были светло-голубые, а волосы такие светлые, что казались серебристыми. Наверняка Дева Копья, отдающая долг чести.

– Не угодно ли тебе последовать за мной? – пролепетала она, потупив глаза.

Предложенную Ранду комнату трудно было назвать спальней в привычном понимании этого слова. И неудивительно – постель представляла собой плотно набитый соломой тюфяк, брошенный на пол поверх разноцветных ковров. Гай’шайн – звали ее Чион – очень удивилась, когда Ранд попросил принести воды для умывания, но ему надоели палатки-парильни. Он готов был об заклад биться, что Морейн и Эгвейн, чтобы смыть с себя пот и избавиться от грязи, не приходится торчать в заполненной горячим паром палатке. Воды Чион все-таки принесла. Горячую воду в большом глиняном кувшине, видимо предназначавшемся для поливки огородов, и большой белый таз, призванный, судя по всему, послужить умывальником. После этого гай’шайн предложила Ранду помыть его, и он поспешно отослал молодую женщину прочь. Что ни говори, а уж больно странный народ эти Айил, все до одного!

Окон в комнате не было, освещалась она висевшими на стенах серебряными светильниками. Когда Ранд закончил мыться, снаружи еще до конца не стемнело – он это чувствовал. Но ему было все равно. На тюфяке лежало только два одеяла, причем не особенно теплых, что указывало на закаленность айильцев. Припомнив холодные ночи, проведенные в палатках, Ранд снова натянул на себя одежду – кроме кафтана и сапог, потом задул светильники и в кромешной тьме нырнул под одеяла.

Несмотря на усталость, некоторое время он ворочался и размышлял о том, что же все-таки имела в виду Мелэйн. И почему Хранительниц не волнует то, что он догадался о роли Авиенды. Ох уж эта Авиенда! Такая хорошенькая, но упряма как мул. И все четыре копыта у этого мула все равно что каменные: лягнет – мало не будет. Дыхание Ранда замедлилось, глаза затуманились. Ждать еще месяц… Слишком долго… Нет выбора… Честь… Улыбочка Изендре… Настойчивые взгляды Кадира… Ловушки… Расставить ловушки… Чьи ловушки?.. Какие?.. Если бы он мог довериться Морейн… Перрин… Дом… Перрин, наверное, плавает в…

Закрыв глаза, Ранд мощными гребками продвигался вперед, всем телом ощущая приятную прохладу воды. Как хорошо в воде – раньше он об этом даже и не задумывался. Подняв голову, он открыл глаза и увидел ивы, окаймлявшие один берег пруда, а обернувшись, заметил высоченный дуб на противоположной стороне. Пышные кроны нависали над водной гладью, накрывая ее тенью. Мокрый лес. Как хорошо вернуться домой. Ранду казалось, что он вернулся после долгой отлучки, но куда отлучался и зачем – он не помнил. Впрочем, и не особенно стремился вспомнить. Кажется, побывал где-то возле Сторожевого Холма. Ну конечно… во всяком случае, дальше он никогда не бывал. А здесь хорошо. Вода, прохлада, и он один.

Неожиданно в пруд, подняв фонтаны брызг, плюхнулись разом два тела. Проморгавшись от плеснувшей в глаза воды, Ранд увидел над зеленоватой поверхностью пруда головы Илэйн и Мин – обе девушки улыбались ему. С разных сторон. Два гребка – и он окажется рядом с одной из них. Но только с одной. Ведь не может же он любить обеих. Любить? Почему это вообще пришло ему в голову?

– Ты не знаешь, кого ты любишь.

Ранд развернулся в воде, образовав маленький водоворот.

На берегу стояла Авиенда, одетая не в юбку и блузу, а в кадин’сор. И смотрела она вовсе не сердито.

– Иди в воду, – позвал девушку Ранд. – Я научу тебя плавать.

Необычайно мелодичный смех заставил его обернуться к другому берегу. Там стояла женщина, совершенно нагая и самая красивая, какую ему только случалось видеть. От взгляда ее больших темных глаз у него голова пошла кругом. И ему казалось, что он ее знает.