Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Я такое проделывала… – воскликнула Эгвейн. Взгляды Хранительниц Мудрости обратились к ней, и она, вздрогнув, поспешно пояснила: – Еще до того, как встретилась с вами, даже до того, как мы отправились в Тир.

Стало быть, все дело в необходимости, в стремлении найти нужное. Получив какой-никакой совет, Найнив прониклась симпатией к Хранительницам, которые уже не казались ей слишком суровыми.

– Приглядывайте получше за Эгвейн, – сказала Найнив, крепко обнимая подругу. – Ты права, Бэйр, она вечно пытается забежать вперед – такая уж у нее натура.

Бэйр, подняв седую бровь, взглянула удивленно почему-то на Найнив.

– А вот я вовсе не нахожу ее такой, – сухо заметила Эмис. – Нынче Эгвейн послушная ученица.

Эгвейн упрямо поджала губы. Плохо эти Хранительницы, какими бы мудрыми они ни были, знают двуреченских женщин. Чтобы такая девушка, как Эгвейн, прилюдно признала себя послушной… Но с другой стороны, возражать она тоже не стала, а это говорит о многом. Видать, эти айильские Мудрые не уступят и Айз Седай.

Время уходило, в распоряжении Найнив был всего час, и ей не терпелось испробовать предложенный метод: ведь если Илэйн ее разбудит, неизвестно, когда она снова попадет в Мир снов.

– Через семь дней одна из нас снова будет ждать вас здесь, – сказала Найнив, давая понять, что пришло время расставаться.

Эгвейн кивнула:

– Через семь дней Ранд предстанет перед вождями кланов. Он объявит себя Тем-Кто-Приходит-с-Рассветом и возглавит всех Айил.

Хранительницы Мудрости незаметно переглянулись, и Эмис поправила шаль. Эгвейн не обратила на это внимания:

– Но одному Свету ведомо, что он собирается делать дальше.

– Через семь дней, – эхом откликнулась Найнив, – мы с Илэйн заполучим то, за чем охотится Лиандрин. – Впрочем, она понимала, что все может сложиться совсем по-другому. Не исключено, что удача улыбнется Черной Айя. Эгвейн не знает, как собирается поступить Ранд, а Хранительницы Мудрости, кажется, отнюдь не уверены, что все айильцы с готовностью последуют за ним. Ни в чем нет уверенности. Но что толку обременять Эгвейн еще и своими сомнениями. – Когда в следующий раз кто-нибудь из нас встретится с вами, мы уже поймаем их и посадим в мешки, чтобы спровадить в Башню, на суд.

– Постарайтесь быть осторожнее. Я знаю, Найнив, что у тебя это не очень-то получается, но все равно постарайся, – сказала на прощание Эгвейн. – И Илэйн передай, чтобы она тоже… береглась. Конечно, она не такая… смелая, как ты, но тоже может… зайти далеко.

Эмис и Бэйр – каждая – положили руки на плечо Эгвейн, и все исчезли.

«Быть осторожнее, – размышляла Найнив, – вот уж глупости! Да осторожнее меня никого и не сыщешь. Интересно, что хотела сказать Эгвейн вместо „смелая“? Может, лучше и не знать?»

Найнив вновь сцепила руки, чтобы не затеребить косу.

И тут она спохватилась, что так и не успела рассказать Эгвейн об Эгинин. Впрочем, может, это и к лучшему. Зачем бередить такие страшные воспоминания. Найнив слишком хорошо помнила, что еще многие недели после освобождения подругу мучили нескончаемые кошмары и она вскакивала посреди ночи с криками, что не позволить вновь посадить себя на привязь. Лучше об этом не заговаривать: забыла – и ладно. Правда, это не значит, что Эгвейн никогда не встретится с этой шончанкой. «Чтоб ей сгореть! Сгори она дотла, эта несносная Эгинин!»

– Не на то я должна тратить время, – спохватившись, вслух укорила себя Найнив. Слова ее эхом отдались среди высоких колонн Сердца Твердыни. Сейчас, когда исчезли Хранительницы Мудрости и Эгвейн, место это выглядело еще более мрачным и ощущение угрозы усилилось – то ли прячутся в тенях невидимые соглядатаи, то ли оттуда хочет наброситься нечто неведомое. Пора отсюда убираться.

Однако сначала Найнив изрядно изменила внешность – косы ее стали длинными и тонкими, платье легким и облегающим, сшитым из темно-зеленого шелка, а лицо наполовину скрыла слегка колебавшаяся от дыхания полупрозрачная вуаль. Поморщившись, Найнив вплела в косы еще и зеленые нефритовые бусинки. Если кто из Черных сестер, воспользовавшись одним из похищенных тер’ангриалов, чтобы проникнуть в Мир снов, увидит ее в Панаршем дворце, то наверняка примет за простую тарабонку, которой все это снится. Правда, некоторые из них знали ее в лицо. Приподняв собранные в пригоршню медового цвета косы, Найнив усмехнулась. Надо же, раньше она и не думала, что такое возможно. «Интересно, на кого я сейчас похожа? Сумеют ли они меня сейчас узнать?»

И в то же мгновение рядом с Калландором появилось высокое стоячее зеркало. Найнив увидела, как потрясенно расширились большие карие глаза, приоткрылся рот, напоминающий розовый бутон. Ее глаза – или не ее? В зеркале отражалось лицо Рендры! Растерянность Найнив будто передалась отражению – оно затуманилось, замерцало, но в конце концов вновь обрело черты хозяйки гостиницы. Уж теперь Найнив никто не узнает. А ведь Эгвейн небось и впрямь поверила, что она, Найнив, не умеет быть осторожной.

Закрыв глаза, она сосредоточилась на Танчико, на Панаршем дворце и на том, что ей крайне нужно… Она ищет то, что может угрожать Ранду, Возрожденному Дракону… Мир снов сдвинулся; Найнив ощутила это – будто качнуло вбок – и открыла глаза, чтобы узнать, куда в конце концов угодила.

Она находилась в огромной спальне, раз в шесть больше любой из имевшихся во «Дворе трех слив» комнаты. Белые оштукатуренные стены были украшены рисованными фризами, с потолка свисали на золоченых цепях золотые светильники. Огромный балдахин над постелью поддерживали резные столбики в виде раскидистых деревьев. У одного из столбиков, в изножье кровати, возле окна, стояла женщина, еще не достигшая средних лет. Держалась она напряженно, но была прелестна со своими плаксиво надутыми губками – совсем как у придуманного Найнив образа. На ее темных волосах, заплетенных во множество кос, красовался венец из золотых трилистников, усыпанных жемчугом, рубинами и лунными камнями величиной поболее гусиного яйца. С плеч ее свисал застегнутый на шее широкий палантин, расшитый изображениями деревьев. Кроме короны и палантина, на ней ничего не было, но все ее тело лоснилось от пота.

Трепетный взор обладательницы короны был устремлен на другую женщину, непринужденно раскинувшуюся на постели. Лежала она на боку, спиной к Найнив, и очертания ее фигуры были столь же смутны, сколь немногим раньше очертания Эгвейн, но она казалась невысокой и хрупкой. Распущенные темные волосы до плеч, платье из бледно-желтого шелка с пышной юбкой – явно не тарабонского фасона. Найнив незачем было видеть ее лицо – наверняка похожее на лисью мордочку, с большими синими глазами, – или видеть потоки Воздуха, удерживавшие женщину в короне у столба, чтобы понять, что перед ней Тимэйл Киндероде.