Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

При каждом слове Борнхальд вздрагивал, как от удара. Перрину показалось, что он того и гляди с седла свалится, однако Дэйн выпрямился и, вперив в юношу взгляд, прохрипел:

– Мы остаемся.

– Но, милорд Борнхальд… – попытался возразить Байар.

– Я же ясно сказал – остаемся! – рявкнул на него Борнхальд. – Пусть мы сложим здесь головы, но совесть наша будет чиста! – Он вновь повернулся к Перрину и, брызжа слюной, выкрикнул: – Мы остаемся! Но знай, отродье Тени, рано или поздно я увижу твой конец. Ты умрешь. За мою семью! За моего отца! Я – увижу – твой – конец!

Рывком развернув коня, он поскакал к своей колонне. Байар, свирепо оскалясь, уставился на Перрина, но ничего не сказал и последовал за командиром.

– Ты ведь не собираешься выполнять это обещание? – с тревогой спросил Айрам. – Ты просто не можешь…

– Мне надо проверить, все ли готово, – сказал Перрин, будто не расслышав вопроса. Он сильно сомневался, что обещание придется выполнять, – шансов остаться в живых почти не было. – Времени совсем мало.

Ударив каблуками в бока Ходока, Перрин поскакал к западной околице.

За частоколом лицом к Западному лесу стояли мужчины с копьями, алебардами и насаженными на древки косами, приспособленными для боя Харалом Луханом. Сам кузнец, в кожаной безрукавке, с такой же косой, насаженной на жердину в восемь футов длиной, тоже находился здесь. За спинами копейщиков установили четыре катапульты и рядами выстроились лучники. Абелл Коутон медленно обходил ряды, стараясь перемолвиться словом-другим с каждым.

Подъехав, Перрин пристроился рядом с Абеллом и тихонько сказал:

– Мне доложили, что они идут и с юга, и с севера. Будьте начеку.

– Непременно. И я готов быстро перебросить половину своих людей на подмогу, куда потребуется. Они еще увидят, что двуреченцы не такая легкая добыча, – добавил он с ухмылкой, точь-в-точь такой, как у его сына.

К немалому смущению Перрина, люди приветствовали его громкими возгласами:

– Златоокий! Златоокий! Лорд Перрин Златоокий!

Эх, надо было пресечь это с самого начала.

Южнее располагались позиции Тэма. Седовласый кряжистый фермер двигался чуть ли не как Страж, с поразительной для его возраста легкостью и волчьей грацией. Тэм держал руку на рукояти меча и не улыбался, но слова его почти не отличались от того, что сказал Абелл:

– Мы, двуреченцы, куда крепче, чем иные о нас думают. Мы себя не посрамим.

Здесь же, возле одной из установленных тут шести катапульт, находилась Аланна – она хлопотала над большим камнем, который укладывали в «ложку» на конце толстого рычага. Неподалеку, в своем меняющем цвета плаще, сидел на коне Айвон, стройный, как клинок, и настороженный, как ястреб. Несомненно, Страж намеревался держаться поблизости от Аланны и сделать все, чтобы она уцелела. На Перрина он почти не смотрел. Зато Айз Седай проводила юношу оценивающим взглядом – даже руки ее замерли над камнем. Земляки приветствовали Перрина громкими криками.

Там, где частокол сворачивал на восток от гостиницы, располагались отряды Джона Тэйна и Сэмила Кро. Перрин предупредил их о необходимости быть начеку и в ответ услышал примерно то же, что от Тэма и Абелла. Джон, облаченный в проржавевшую в нескольких местах до дыр кольчугу, видел дым, поднимавшийся там, где стояла его мельница, а длинноносый, с лошадиной физиономией Сэмил был уверен, что вдалеке полыхает именно его ферма. И тот и другой полагали, что день будет нелегким, но были полны решимости и тверды как камень.

Сам Перрин решил, что будет драться на северной окраине деревни. Теребя свадебную ленту, спускавшуюся по отвороту, он всматривался в даль, в сторону Сторожевого Холма, куда ускакала Фэйли. «Лети, Фэйли. Лети на волю, сердце мое». Он и сам не знал, почему выбрал именно это место, – но не все ли равно, где умереть?

Считалось, что здесь командует Бран, но, завидев Перрина, мэр, в стальном шлеме и обшитой металлическими пластинками кожаной безрукавке, подбежал к нему и отвесил поклон – настолько низкий, насколько позволяла комплекция почтенного мастера ал’Вира. Рядом, обмотав головы шуфами и закрыв лица до самых глаз черными вуалями, стояли Чиад и Гаул. Стояли бок о бок, подметил Перрин. Кажется, между ними возникло нечто, заставившее забыть даже о кровной вражде их кланов. Лойал держал два топора, какими пользуются лесорубы, – в его ручищах они казались совсем маленькими. Остроконечные уши огира напряженно торчали, а кисточки на них подрагивали; широкое лицо было угрюмо.

«Уж не думаешь ли ты, что я брошу тебя? – спросил огир, когда Перрин предложил ему последовать за Фэйли. Уши огира обиженно надломились. – Нет, Перрин, с тобой я пришел, с тобой и останусь. – Неожиданно он рассмеялся, так гулко и раскатисто, что задребезжали тарелки. – Возможно, я тоже попаду в предания. Вообще-то, мы такими делами не занимаемся, но я думаю, что и огир может оказаться героем… Это шутка, Перрин. Я пошутил. Почему бы нам с тобой и не посмеяться, ведь Фэйли упорхнула из этой западни».

– Какие уж тут шутки, Лойал? – пробормотал Перрин, припомнив сейчас тот разговор. Объезжая ряды, он старался не слышать приветственных восклицаний. – Ты настоящий герой, хочешь ты того или нет.

Огир ухмыльнулся в ответ и устремил взгляд на открытое пространство за частоколом. Колышки с белыми полосками, вбитые в землю через каждые сто шагов – последний в пятистах шагах от оборонительной линии, – помечали расстояние для лучников. Дальше лежали вытоптанные троллоками в прошлых атаках ячменные и табачные поля, разделенные низкими каменными оградами, а за ними роща – сосны, мирты и дубы.

Лица многих и многих стоявших в строю людей Перрин знал с детства. Плотный Эвард Кэндвин и худощавый Пэт ал’Каар находились среди копейщиков. Как лунь белый Буэл Даутри, мастеривший стрелы, понятное дело, присоединился к лучникам. Были там и дородный, седовласый Джак ал’Син, и его лысый кузен Вит, и морщинистый, долговязый, как и все мужчины в его роду, Фланн Левин. Джайм Торфинн и Хью Марвин, побывавшие с Перрином еще в Мокром лесу, но не присоединившиеся к Спутникам, как будто они стыдились того, что тогда не угодили в засаду. Элам Даутри, Дэв Айеллин, Ивин Финнгар. Хари Коплин со своим братом Дарлом, старый Били Конгар. Брат мельника Берин Тэйн, толстый Атан Деарн и имевший уже взрослых правнуков Кеврим ал’Азар, плотник Тук Падвин и…

Заставив себя прекратить пересчитывать знакомых, Перрин поехал туда, где возле одной из катапульт под бдительной охраной восседавшего на своем сером жеребце Томаса стояла Верин. Пухленькая Айз Седай в невзрачном коричневом платье окинула своим птичьим взглядом Айрама и лишь потом повернулась к Перрину и приподняла бровь, словно спрашивая, что ему нужно.