Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Меня несколько удивляет то, что и вы, и Аланна до сих пор здесь, – сказал он. – Вряд ли стоит рисковать жизнью ради сомнительной возможности отыскать нескольких способных девчонок. И даже ради того, чтобы держать на привязи та’верена.

– А по-твоему, мы именно этим и занимаемся? – Сложив руки на груди и склонив набок голову, Верин немного помолчала и добавила: – Нет, все-таки я думаю, что нам не следует уходить. Ты очень интересен для изучения, так же как и Ранд – по-своему. Как и молодой Мэт. Если бы я могла разделиться натрое, то, наверное, следовала бы за вами день и ночь, пусть даже для этого пришлось бы выйти за каждого из вас замуж.

– У меня уже есть жена. – Слова эти звучали странно. Странно и приятно. У него есть жена. И она в безопасности…

– Да, есть. – Слова Верин прервали размышления Перрина. – Но ты еще не знаешь, что значит быть мужем Заринэ Башир. – Она потянулась к висевшему на поясе Перрина топору. – Когда ты собираешься сменить его на молот?

Уставившись на Айз Седай, Перрин непроизвольно заставил Ходока попятиться на шаг и лишь после этого задумался над ее словами. Он не знает, что значит быть мужем Фэйли? Когда откажется от топора? Что она хотела этим сказать? Что ей известно?

– ИЗАМ!

Гортанный громовой рев сотряс воздух, и на поля за пределами досягаемости луков лавиной во всю ширину деревни хлынули троллоки – каждый в полтора человеческих роста и крупнее человека раза в два. Тысячи звериных рыл, рогов, клювов, перьев, море черных кольчуг с шипастыми оплечьями и налокотниками, трезубцы, кривые мечи, копья с крючьями и топоры. Командовали этой свирепой ордой мурддраалы, скакавшие позади на конях цвета ночи. Их черные, как вороново крыло, плащи неподвижно свисали с плеч даже во время галопа.

– ИЗАМ!

– Интересно, – пробормотала Верин.

Перрин тоже отметил, что троллоки впервые кричали нечто членораздельное, – правда, он все равно не знал, что это значит.

Стараясь выглядеть спокойным, Перрин разгладил свадебную ленту и направился к центру двуреченских рядов. Спутники строем следовали за ним, ветерок шевелил знамя с волчьей головой. Айрам обнажил меч и держал его обеими руками.

– Приготовиться! – скомандовал Перрин, удивившись, что голос его не дрожит.

– ИЗА-А-АМ! – Черный вал с воем покатился вперед.

Фэйли в безопасности. Остальное не имело значения. Перрин не позволял себе смотреть на лица стоявших по обе стороны от него людей. Такой же дикий вой донесся и с юга. Троллоки атаковали с двух сторон одновременно – прежде такого не бывало. Но Фэйли ничто не угрожает.

– На четыреста шагов!..

Стрелки разом подняли луки. Завывающая черная лавина неслась вперед. Ближе… Ближе…

– Стреляй!

Из-за неистового рева троллоков нельзя было расслышать, как разом щелкнули спущенные тетивы, но град оперенных гусиными перьями стрел, расчертив небо, хлестнул по окольчуженной черной волне. Пущенные из катапульт камни взорвались в гуще врагов, поражая их огнем и острыми осколками. Стрелы и камни косили передние ряды троллоков, и те падали под сапоги и копыта напиравших сзади. Упало и несколько мурддраалов, но даже это не смогло сдержать неистовый натиск. Троллоки рвались вперед по телам своих сородичей, место каждого павшего занимали новые и новые. Казалось, им нет числа.

Командовать стрелками не было нужды: вторая туча стрел взлетела, когда первая находилась еще в воздухе. Вновь обрушились на врага тяжелые стрелы с широкими наконечниками. Следом прочертила небо четвертая волна. Пятая. Камни, превращавшиеся в огненные шары, летели один за другим со всей быстротой, с которой взводили катапульты. Верин металась от одной катапульты к другой, заряжая камни Силой. Но жаждущие человеческой крови и плоти чудовища, выкрикивая что-то на непонятном Перрину языке, неудержимо приближались. Люди, стоявшие у частокола, уперли в землю древки и изготовились к рукопашному бою.

Перрин почувствовал холодок внутри. Он видел за прокатившейся троллочьей ордой усеянную мертвыми и умирающими землю, но ему казалось, что их очень мало. Жеребец под ним нервно пританцовывал и тревожно ржал, но рев троллоков заглушал даже конское ржание. В руке юноши оказался топор – солнечный луч блеснул на стальном полумесяце и на толстом шипе. Еще не наступил полдень. «Сердце мое навеки с тобой, Фэйли». Он успел подумать, что на этот раз частокол, наверное, не…

Даже не замедлив бега, передний ряд троллоков налетел на заостренные колья. Многие чудища истошно взвыли от боли, но сзади, насаживая их еще глубже, напирала нескончаемая лавина. Троллоки лезли и лезли по черным кольчужным спинам убитых, то и дело падая, но орущая, кипящая злобой волна захлестнула частокол. Последние стрелы были выпущены почти в упор – в лица, изуродованные звериными рылами и клювами. Дальше в дело пошли копья, алебарды и самодельные рогатины – они кололи, рубили и пронзали огромные фигуры в черных кольчугах. Лучники стреляли в нечеловеческие морды через головы своих товарищей, мальчишки посылали стрелу за стрелой с крыш. Дикие крики, стоны, вой троллоков и лязг стали – все смешалось в безумном кровавом хаосе. Двуреченцы сражались отчаянно, но под напором врага их линия обороны медленно подалась назад на дюжину шагов. Если строй будет где-нибудь прорван…

– Отходим! – скомандовал Перрин.

Уже истекавший кровью троллок с кабаньим рылом проложил дорогу сквозь ряды копейщиков, с ревом нанося направо и налево удары широким кривым мечом. Топор Перрина раскроил ему голову. Ходок попятился и заржал, но ржание его потонуло в грохоте боя.

– Отходим!

Дарл Коплин схватился за бедро, пронзенное копьем с древком толщиной в запястье. Старый Били Конгар подхватил раненого одной рукой и попытался оттащить его назад, неуклюже отбиваясь рогатиной. Хари Коплин бросился на выручку брату, размахивая алебардой, – рот его был разинут, словно в беззвучном крике.

– Отступаем между домами!

Перрин не был уверен, услышали ли его приказ в этом кровавом хаосе, передали ли его по линии, но под чудовищным натиском троллоков двуреченцы – медленно, неохотно, шаг за шагом – начали отходить. Окровавленные топоры в могучих руках Лойала вращались, как крылья ветряной мельницы, его широкий рот был приоткрыт в рыке. Рядом с огиром мрачно нацеливал свое копье Бран. Шлем с головы мэра был сбит, венчик седых волос окрасился кровью. Томас с седла вырубал мечом пространство вокруг Верин. Айз Седай лишилась лошади, волосы ее растрепались. С ладоней Верин срывались огненные шары, и троллоки вспыхивали, словно просмоленные факелы. Но и это не могло их сдержать. Двуреченцы пятились, теснясь вокруг Ходока. Гаул и Чиад сражались спина к спине – у Девы осталось только одно копье, а Каменный Пес кромсал нападавших широким тяжелым ножом. Назад! Люди оттягивались от укреплений с севера и юга, по всей линии обороны, чтобы не дать троллокам зайти с флангов. Отступая, они отчаянно отстреливались, но врагов было слишком много. Назад!