Сергей Лукьяненко - Не место для людей [litres]

И Виктор очутился в том самом дворе, где они с Тэль спрашивали у детворы дорогу.

В человеческом обличье.

Но ощущая, что стоит на той самой точке опоры, посредством которой можно, как уверяли древние, «сдвинуть землю».

Этот мир никуда не падал. И в нём не было Прирождённых. Вернее, были, но набрать силу ещё не успели. Придётся потом почистить…

Однако самое главное, что мир был лёгок, подвижен, невесом. Наверное, можно было его уподобить спутнику Земли, выведенному на высокую орбиту. Или космической станции в равновесной точке Лагранжа меж нашей планетой и Луной.

Виктор поднатужился. Сейчас он старался разом и остаться человеком, органической частью этого мира, и вернуть себе драконье зрение, взглянуть сквозь ряды домиков и домов за дальний лес, за россыпь полей, за голубой росчерк речки – за грань здешнего мира, узреть Хаос вокруг него и повести туда, где из незримой прорехи в сущем сыпались на владения господина Дракона обречённые мирки.

Мир дрогнул и поплыл. Никто из его обитателей ничего не заметил, да и заметить не мог, как не замечаем мы вращения Земли вокруг Солнца.

Виктор сжал кулаки, упрямо нагнул голову – чувство было такое, словно к каждой кости его привязали по грузу. Однако он тянул и двигал, поистине отталкиваясь от той самой точки опоры, которую нашёл в самом себе.

…Миры слились. Тот самый, с Йормунгандом, мягко и неслышно сделался частью другого, одушевлённого мощью и волей Дракона. Обитатели, конечно, ничего не заметят – до поры до времени, но с этим он, Виктор, разберется. Поднимет культмассовую работу, наладит политпросвет… ну, после победы, разумеется.

И он повёл свой (уже без сомнений – свой) мир на перехват других, вверх, по спирали, туда, откуда исходили они все.

Да, в этих лесах, под этими горами, в здешних небесах свили гнёзда твари-Прирождённые. Но с ними он справится. Это он умеет хорошо, для этого и создан Дракон – суровый, но справедливый хранитель. Всему своё время… А может, здешние обитатели сумеют справиться и сами. Или он отправит сюда, на охоту, Севу с Нотти. Или тех охотников на чудищ, что не дают дикой магии разгуляться на Крайнем Востоке.

Неважно. Он придумает. Главное – что этот мир останется жить.

…Мир встал на место.

Виктор ощутил это всем своим существом, тело враз перестало ныть. Точка эквилибриума достигнута.

Заражённым Изначальными зародышам миров больше нет дороги вниз.

Он последний раз взглянул на сквер, на пятиэтажки вокруг, мельком подумал, что всё это надо снести и дать людям построить себе нормальные дома – и начал проваливаться сквозь землю.

Домой.

Битва в Срединном Мире продолжалась.

…Кранг казался ошеломлённым.

– Не думал, что он справится, – сказал он, глядя в очистившееся небо. – Как тогда, на море… ох и пожёг же он тогда наших… и дракона Сотворённого испепелил, и корабли…

– Вы уже сражались? – поразился Эрик.

– Прирождённые испокон веков сражаются с владыкой Срединного Мира, – досадливо ответил Кранг. – Суть это наша… их, точней… Всё захватить, растворить, из реальности вывести…

Он хмуро посмотрел на озерцо, где покачивался всплывший труп твари – карикатурно похожей на исполинского уродливого человека, но с растущими из морды щупальцами. Большей частью щупальца были оборваны или сожжены, остатки вяло шевелились. Выстроившаяся у берега толпа эльфов ритмично осыпала чудовище стрелами.

– Ладно, не вышла любовь с предками, значит, и не было её, – решил Кранг. – Пора, мальчик. Дракон сделал своё дело, пора Дракону уходить.

Эрик поёжился под своим белым плащом – так холодно прозвучали слова бывшего трактирщика. Накрапывал дождь, начавшийся с того мига, как Дракон в небе принялся отбивать опускавшиеся сферы. От плаща, пусть мягкого и тёплого, ощутимо несло мокрым козлом.

– А может, не стоит? – спросил Эрик. – Если ваши Прирождённые всё время лезут, так значит, нужен здесь кто-то такой? Страж Срединного Мира? Этот-то Дракон хоть ничего… даже человека в руины спасать полез, сам чуть не погиб…

– Спасать? – Кранг искоса глянул на него. – Значит, спасать? Видать, невнимательно ты смотрел, парень. Не спасать он его лез, а убивать! Потому как каждый убитый-сожранный этой тварью – сила для неё.

– Но он же…

– Спустился, – кивнул Кранг. – Посмотрел на паренька – ровесник твой там о помощи взывал. Поглумился, можно сказать, надежду подарил! А потом дохнул огнём и сжёг!

– Ты врёшь, – беспомощно сказал Эрик.

– Я? – Кранг выпучил глаза. – Избавитель, я перед тобой открыт, как на ладони! Глянь на меня – вру я? Или то говорю, что видел?

Эрик посмотрел. И прошептал:

– Видел…

– Вот, – кивнул Кранг. – Дракон жалости не знает, мальчик. Прирождённых сразил, сейчас спустится – нас прикончит, магов изнаночных сожрёт живьём. А потом по всему Срединному Миру пройдётся, огнём и пастью зубастой порядок наведёт!

В голосе его была убеждённость и неподдельный страх.

– Нет у тебя выбора, – сказал он. – Нет и не было. Убей Дракона, мальчик! Сам ведь знаешь, Драконам не место среди людей, а людям – среди Драконов!

Эрик сглотнул вставший в горле ком. Подумал: «Нотти мне никогда не простит. Хотя… она же всё забыла? Это для неё не отец, а просто правитель…»

– Давай! – рявкнул Кранг.

Эрик протянул руку вверх, нацеливаясь на спускающуюся крылатую тварь.

Прошептал:

– Не время для Драконов…

Сжал пальцы, ощущая, как тянется далеко-далеко, за грань реальности, за миллионы километров, в странный бурлящий мир, где звёзды разговаривают между собой и звенят, будто хрустальные колокольчики, где солнце может улыбаться и хмуриться, где можно летать без крыльев или с крыльями, где есть всё и ничего не существует…

Нащупал сердце Дракона: пылающий в нём огонь четырёх Стихий, заключённый в страх собственных поступков, ответственность за чужие решения, гордость, боль, раскаянье, тревогу, напряжение, – всё то, что составляет суть власти, что зовётся служением и ежеминутно, ежечасно искушает каждого, взявшего на себя этот груз… нет-нет, нельзя об этом думать, нельзя это чувствовать, иначе он не сумеет, не рискнёт, не решится…

Сжал и дёрнул, разбивая сгусток силы, живущей в Драконе, обнажая живое человеческое сердце и человеческую суть…

Раздался крик, от которого содрогнулись земля и небо.

Парящий Дракон сложился, будто сломались крылья, не способные больше удерживать огромное тело.

И понёсся вниз.

– В атаку! – проревел Кранг, взмахнув рукой.

Собравшееся воинство отозвалось дружным воплем.

Дракон закричал.

Нотти, ошеломлённая, смотрела, как отец падает вниз. Она потянулась внутрь себя, почувствовала бурлящую, ждущую приказа силу. Она сможет. Она… она взлетит, так или иначе, подхватит отца, накажет предателей…