Сергей Лукьяненко - Не место для людей [litres]

– Нотти, Сева! – крикнула мать. – Охраняйте меня!

На миг Нотти замерла в возмущении, глядя на Тэль, которая, выпрямившись, тонкая как струна, смотрела на падающего дракона. Потом увидела, как двинулись в их сторону ряды солдат. Услышала, как чаще застучали барабаны Красных Беретов. Как Сева, взмахнув рукой, конь об коня с Ярославом повёл стражей навстречу армии.

И сжала губы.

Мама.

Знает.

Что делает.

Она увидела, как Лой, обняв маму, стоит рядом с ней и смотрит на отца. На секунду их взгляды встретились, и Нотти вдруг впервые в жизни поняла: «Да она ведь его тоже любит, у них что-то…» Поняла – и вытолкала из себя эту мысль, со стыдом и смущением. Это было не её, и не ей было их судить.

А её были сотни магов с Изнанки, приветствующих падение Дракона.

Нотти улыбнулась злой короткой улыбкой и, раскинув руки, побежала к магам. Воздух весёлыми вихрями закрутился у её пальцев, потом вспыхнул – она бежала, оставляя за собой две огненно-дымные полосы, – а маги Изнанки уже творили какие-то заклинания. Их было много, может, четыре сотни, может, пять, и они владели всеми четырьмя Стихиями, да ещё и природные маги среди них были, анимаги, оборотни – вот, один за другим перекидываются в гигантских волков и медведей…

Но она же Нотти.

Она же дочь Дракона и Единорога.

Она была в Замке-над-Миром, и тот принял её.

И она знает хорошее и плохое, и то, самое главное, чего не знают эти люди: если тебе дана сила, то тебе дана и ответственность…

Нотти вытянула руки перед собой – и стена огня и ветра встала между ней и Беретами.

Первые заряды ударили в стену и растворились в ней бесследно.

Нотти чуть наклонилась вперёд, чтобы было удобнее. От жара огненного барьера у неё начали курчавиться ресницы.

Она не знала, для чего матери нужно время.

Но она даст ей столько времени, сколько потребуется.

…Тэль и Лой стояли, взяв друг друга за плечи, глядя друг другу в глаза.

– Ты меня уж прости, – прошептала Лой.

Кошки не привыкли извиняться. Но уж если это делают – то искренне.

– Я давно простила, – сказала Тэль. – Нет, не так. Я и не обижалась.

– Прости за то, что завидовала. И завидую, – сказала Лой. Ухмыльнулась.

– Ещё б ты не завидовала, – гордо отозвалась Тэль. И посерьёзнела. – Пошли, подруга.

Они обе закрыли глаза.

Вовремя.

Потому что именно сейчас тяжёлая стрела из гномьего скорпиона ударила в грудь Всеволода. В последний миг Сева успел поставить перед стрелой воздушный щит, но удар был так силён, что его сбросило с коня. Пошатываясь, юноша поднялся, оказавшись за спинами несущейся в гибельную атаку конницы. Рядом, сжимая в руках топор, стоял Фалар Благонравный.

– Ох уж эти ваши арбалеты… – прошептал Сева. Пригнулся – и будто толкнул вперёд что-то невидимое.

Земля перед стражами вздыбилась и покатилась волной, ломая строй атакующей пехоты и разбивая в щепу подтянутые осадные орудия.

– Юный господин… – прошептал гном. – Я не видал такого со времён…

Но глаза Севы уже закрылись, и он упал. Фалар подхватил юношу, закричал:

– Ярослав! Стражи!

Удивительно, но Ярослав его услышал. Кони, перед которыми катился земляной вал, вставали на дыбы, останавливались. Удар Севы одновременно отбил атаку и остановил самоубийственный рейд стражи.

– Назад! – выкрикнул Ярослав. – Защищайте наследника!

Стража откатывалась обратно.

А неисчислимое множество уцелевших бунтовщиков, перебираясь через остановившийся земляной вал, с криками ярости вновь шло в атаку.

Виктор падал.

Он не понял, что произошло. Только что был миг его торжества, миг немыслимого облегчения, когда он понял, что и в этот раз отбил атаку Прирождённых. Да, там, внизу, оставались враги, но он решил, быть может, самую главную из проблем.

И если даже он проиграет – у этих странных миров есть шанс. Они вырастут, оживут, станут… чем? Новым Срединным Миром?

Хаос велик и бесконечен, он полон идей, желающих воплощения. Быть может, этот новый мир станет более счастливым и спокойным, чем его Срединный?

Виктору хотелось верить, что это так.

Но вот только он этого уже не увидит.

Что-то (нет, не что-то, а кто-то – Убийца) вырвал из него магию. Всю, начисто. Он даже не превратился в человека. Он остался драконом – огромной нелепой ящерицей, со жгучим пламенем в груди, разъедающим тело; с крошечными крыльями, неспособными поднять в воздух такую тушу. С сердцем, захлёбывающимся кровью в попытке прокачать её сквозь сосуды. Невозможное, дурацкое, несуществующее создание. Даже зрение отказало, драконьи глаза видели мир не так, как привык видеть человек, и перед ним, кувыркающимся в полёте, мелькали лишь тёмные и светлые пятна.

Он был жив до сих пор лишь потому, что на такой высоте не до конца принадлежал реальности, здесь властвовал Хаос, и рассеянная магия поддерживала его жизнь.

Что будет дальше?

Он превратится в человека и разобьётся как человек?

Или так и рухнет на камни, тяжёлый и нелепый, будто занесённый в стратосферу кит?

Но он всё-таки смог. Он отразил второе нашествие. Кажется, первым из всех поколений Драконов Срединного Мира он победил дважды.

– Муж мой…

– Тэль? – он оставался Драконом, он падал вниз, ветер свистел вокруг, но где-то в глубине сознания звучал голос жены.

– Извини, я тоже… рядом… – он узнал Лой. – И невольно слушаю.

– Что происходит?

– Мы спасаем тебя. Я не смогу одна, – голос Тэль казался виноватым. – Слишком тяжело, но Лой помогает…

– Что ты делаешь?

– Я спасаю тебя, муж мой. Это то, что делают Единороги. Маленькие девочки с несносным характером, когда-то забывшие, кто они есть… Это мой долг и моё предназначение. Ибо Дракон должен жить.

Виктор подумал, что ему не нравится, очень не нравится этот разговор.

– А ты?

– Я вспомнила себя, милый. Всё и вся. Мне не страшно, это мой долг и это мой путь. Мне же чертовски много лет, Виктор. Я была подругой бабы Веры, представляешь? Мы с ней играли в песочнице… и по одному Дракону сохли, только он потом её мужем стал… То-то она всегда так на меня смотрела… передай ей привет… и живи…

– Стой! – вдруг закричала Лой. Её голос удалялся, будто её выкинули из сознания Виктора.

– Земля уже близко, не надо ей умирать, – сказала Тэль тихо и умиротворённо. – Она хорошая. Ты, пожалуй…

Виктор вдруг всё понял. Неожиданно и вмиг. Каким бы образом Тэль и Лой ни проникли в его разум, но они пришли, чтобы смягчить падение, чтобы сохранить ему жизнь. А сейчас Тэль выкинула Лой, чтобы та жила…

– Я тебя тоже очень люблю, – сказал Виктор.

И, собрав те силы, о которых раньше даже и сам не подозревал, потянулся к Тэль – к бесплотному призраку в своём теле, обнимавшему его и готовящемуся умереть, смягчая падение.