Кейти Роуз Пул - Когда восходит тень [litres]

Король Некромант посмотрел на человека так, словно тот был особенно интересным насекомым.

– Звучит ужасно.

– Ты… играешь со мной? – неуверенно спросил тот. – Ты же это сделаешь, да?

– Конечно, – ответил Король Некромант. – Как говорят, сделка есть сделка.

Беру застыла на месте, а Король Некромант прошел мимо нее.

– Пойдем, Беру, – бросил он через плечо.

Беру больше не понимала, что может его остановить. Но она несла за это ответственность, за него. Именно из-за нее его выпустили из клетки. Кажется, что бы Беру ни делала, ей было суждено приносить лишь смерть и разрушение. Но в этот раз она не станет сбегать.

Беру бросила последний взгляд на золотоглазого человека и последовала за Королем Некромантом.

Иерофан держал Хассана взаперти весь путь – через Пелагос и пустынную местность до самого Города милосердия. Теперь в Бехезде Хассана заперли в маленькой комнате внутри пещеры, оказавшейся когда-то давно заброшенным лагерем рабочих-заключенных. У двери Хассана постоянно стоял свидетель.

Он не видел Иерофана с тех пор, как они покинули Назиру, и не знал, что случилось с Арашем. Он знал точно только одно: если и есть надежда остановить Иерофана, то нужно бежать.

На второй день в его комнату вошел свидетель с миской супа на подносе.

– Я не стану это есть, – Хассан скрестил руки на груди, стараясь выглядеть вздорным, разбалованным принцем. Он демонстративно оттолкнул поднос.

Свидетель казался раздраженным.

– Откуда я знаю, что вы его не отравили? – спросил Хассан. – Попробуй его первым.

Свидетель вздохнул и взял ложку. Поднес ко рту и сделал глоток.

И тут же упал на пол.

Паралитический порошок. Зарин подарила такой Хассану много недель назад, посчитав, что он может как-нибудь понадобиться.

Она оказалась права.

Через несколько мгновений страха и суеты Хассан выскользнул из комнаты в одеяниях парализованного свидетеля. Прислушиваясь к приближающимся шагам, он начал красться по темному коридору, пока не добрался до открытой двери. Там горел огонь, и до него доносились тихие голоса.

Хассан подобрался ближе. Заглянул внутрь и, с колотящимся сердцем, прижался к стене. Засунув руку в карман, он достал маленькую подзорную трубку, которую стащил из коллекции старых артефактов отца в Библиотеке. Он прижал ее к стене и посмотрел внутрь, заглядывая в комнату словно через окно.

Иерофан стоял у камина, окруженный дюжиной свидетелей, один из которых был почему-то укутан с ног до головы, а его лицо было скрыто под маской.

– Чашу наконец нашли, – мягко сказал Иерофан – Мне нужно, чтобы один из вас встретился с Ильей Алиевым.

– Чаша у него? – недоверчиво спросил свидетель в маске.

– Да, – ответил Иерофан. – И он поставил некие… условия. Я должен отправить вас троих, чтобы забрать ее.

Опасения Хассана оправдались. Иерофан не просто хотел заполучить Корону, он искал все Реликвии. А если сказанное в свитке было правдой, то он хотел с помощью них выпустить древнюю силу.

– Я пойду, – сказал свидетель в маске. – Я заставлю Илью Алиева бояться вашего гнева и сожалеть об эгоистичном обмане. Он никак не помог нашему делу. Его преданность не надежна и меняется от малейшего ветерка.

– Ты никуда не пойдешь, – ответил Иерофан. – Ты останешься здесь, со мной, чтобы защитить Корону. Не забывай, что ты подводил меня не раз, а дважды. Я ожидал от тебя большего, когда отправил подчистить ошибки Алиева.

Свидетель в маске напрягся.

– Безупречный, дайте мне еще один шанс показать себя. Вы же знаете, что я отдал нашему делу.

– Достаточно, – сказал Иерофан чуть резко, хотя не громко. – Ты сомневаешься в моих суждениях?

Свидетель в маске упал на колено.

– Нет, конечно, нет, Безупречный. Никогда. Я… я останусь здесь, как вы и приказали.

Иерофан вздохнул и отвел взгляд от мужчины.

– Вы трое. Идите на встречу с Алиевым и принесите мне Чашу к Алым вратам. Вот его послание и адрес, где вы его найдете.

Свидетель, стоявший у локтя Иерофана, шагнул вперед и протянул сложенный лист пергамента. Один из трех свидетелей, которым доверили эту миссию, выступил вперед, чтобы забрать его.

– Вы получили приказ, – сказал Иерофан, осматривая своих последователей. – Выполняйте.

Иерофан отпустил свидетелей, а Хассан убрал подзорную трубу в карман и поспешил прочь по коридору. Он нырнул в альков и подождал, пока свидетели не пройдут мимо. Справа на низком столике стояли подсвечники разной высоты. Хассан схватил один из них, засунул в карман одеяния и слился с группой свидетелей. Он старался не терять из виду троицу, которой поручили вернуть Чашу, и поспешил по похожим на лабиринт коридорам пещеры вслед за ними.

– Мы близко.

Антон потянул Джуда за рукав назад. Они оказались лицом к ряду разрушенных зданий на берегу грязной реки, прорезающей центр города. Ощущение эши Ильи скреблось в душе. Это был лед, тьма и страх.

– Он там, – сказал Антон, указывая на одно из зданий.

Джуд повернулся к нему, хмурясь в тревоге. Антон привык видеть это выражение лица, но в этот раз ему не нужно было справляться с желанием коснуться большим пальцем виска Джуда.

– Возможно, мне стоит пойти одному. Все-таки в последнюю встречу с братом ты пострадал.

Предложение было заманчивым. Антон все еще иногда видел смеющееся лицо Ильи в своих кошмарах. Но сама мысль о том, чтобы отпустить Джуда туда одного, после всего что они преодолели вместе, заставила Антона отказаться.

– Я в порядке, Джуд. Я пойду с тобой.

Он импульсивно приблизился, чтобы поцеловать паладина. Открыв глаза, он понял, что Джуд смотрит на него так, словно Антон дал ему подзатыльник. Из-за этого что-то теплое раскрылось в груди Антона.

Вздохнув, он подошел ко входу. Он чувствовал, что Джуд рядом с ним принял боевую позицию. Его мышцы напряглись, а глаза и слух сосредоточились, дыхание стало тяжелее, но спокойнее. Эша Ильи шумела в ушах Антона.

Антон открыл дверь. Прежде чем он успел сделать шаг внутрь, Джуд прыгнул вперед.

Раздался тихий ах и удар, когда Джуд прижал Илью к стене.

Илья взглянул на Антона, потом на Джуда и поднял руки, словно сдаваясь. На его лице было написано спокойствие.

– Ну, – мягко сказал он. – Ты удивил меня, брат.

– Нет, – ответил Джуд, сурово глядя на Илью. – Не разговаривай с ним. Не смотри на него. Будешь иметь дело со мной или острием моего меча. Ясно?

Большую часть времени мягкие черты и поведение Джуда заставляли забыть, что в битве он смертоносен. Но потом случались вот такие моменты, и в голосе Джуда появлялся лед, а во взгляде пламя, и можно было лишь повиноваться ему. Антон заметил тревогу в глазах Ильи, когда тот посмотрел на паладина.