Владимир Матвеев - Своя-чужая война [litres]

Впрочем, всей этой братии в шатре давно не было (за исключением девиц), их всех отправили помогать раненым соотечественникам. Да и мериты избежали этой участи лишь потому, что князь опасался, что обозленные поражением воины потребуют от них совсем иной помощи, нежели перевязка их ран.

– Да осторожнее ты, не порежь шелк, – раздался снаружи возмущенный голос Нияры, а может быть, Нэрин, что возглавили под светом костров работу по срезанию родовых гербов герцогов Морич со стен шатра.

– Да я и так осторожно, – возразил кто-то из вайрон. – А если и порежу ненароком, темно все-таки, потом нашим гербом прикроем.

– Партат, – послышался возмущенный девичий дуэт, оказывается, близняшки были там обе. – Зачем сразу украшать новую вещь заплатами?

– Батин герб не заплата, – возразил вайрон.

– Согласны, но ведь можно все аккуратно делать.

Рассматривающий убранство шатра князь повернулся в его центр.

– Им что, заняться нечем? – посмотрел он на Катаюн и кивнул в сторону говоривших.

– А чем еще заниматься? – пожала та плечами. – Со своими павшими простились. Раненые обихожены. Все накормлены и напоены.

– А мертвые моричцы?

– На них все равно не хватит дров, – отмахнулась та. – По предварительным подсчетам две тысячи убитыми и еще примерно столько же не доживет до утра. И это я раненых не считаю.

– И мы оставим их разлагаться на нашей земле?

– Нет, – покачала она головой. – Небольшой отряд Уздечки ушел в ближайшие деревушки наших соседей. Утром дров будет в достатке, так что золы, чтобы порадовать землю перед вторым севом, будет вдосталь.

Языки погребальных костров действительно уже закончили свой танец, и души воинов князя отправились в дружинную избу Парона. Настало время подумать о живых. Потянулись в темнеющее небо дымные столбы костров, забулькали огромные котлы. И запахи, что вскоре потянулись от них, стали безжалостно вытеснять из распадка запах крови и смерти. Воинами доставались запрятанные от командиров небольшие фляжки с самым крепким вином и пускались по кругу. Они еще раз отдавали дань уважения тем, кто совсем недавно стоял рядом с ними в одном строю и кто без колебаний променял свою жизнь на спокойствие тех, кто обживался в их новом общем доме. Ну а командиры делали вид, что не замечают этих фляжек, а то и вовсе присоединялись к своим бойцам. Патрули разосланы, караулы выставлены, да и князь их не запрещает, если делать это разумно, – так почему бы еще раз не вспомнить своих друзей?

Пленные моричцы тоже не остались без внимания. Из их числа были организованы команды, которые стали готовить к погребению своих товарищей, сложивших головы за непомерные амбиции наследника герцога. Князем были выделены отряды, которые, к всеобщему удивлению моричцев, стали помогать им врачевать своих раненых. Организовано горячее питание для пленных, чем еще больше озадачили их. Ну не принято так было обходиться с побежденными. С благородными, взятыми в плен, – да. Но не с обычными же сервами, согнанными в ополчение. Да они такой еды и дома-то не пробовали, не говоря уж о походе. Создавалось впечатление, что и не было в этом распадке несколько часов назад кровавой битвы. И лишь летающие до самой ночи стервятники, сладковатый запах пролитой крови и общее угнетенное состояние половины разумных, что здесь собрались, говорило о том, что это не так.

Ну и конечно, никто не забыл о трофеях, которые бережливые хозяйственники княжеского войска собирали по полю.

Из тыльной части шатра, отделенной от его основного пространства, вышел магистр и тут же напоролся на пристальный взгляд Призрака.

– С княжной все хорошо, ваша светлость, – ответил он на незаданный вопрос. – Сейчас она просто спит.

– А теперь, уважаемый Пит Непоседа, – прищурившись, начал князь, – я хочу услышать реальную историю того, что случилось в распадке с Дариной. И сразу говорю: не вешай мне на уши неправдоподобную лапшу, приправленную вашими магическими терминами.

– Ваша светлость? – попытался возмутиться магистр.

– Пит, – успокоил его Атей. – Я говорю не о том, что ты меня можешь обмануть, а о том, чтобы ты говорил понятным для всех нас языком.

– А-а-а, – протянул тот, успокаиваясь, и на миг замолк, решая, с чего начать. – Дело в том, ваша светлость, что княжна, в результате сложившихся обстоятельств, не получает того образования, что в свое время получил, к примеру, я. Я говорю сейчас не о качестве самого обучения, а об отсутствии его системности. Те одаренные, что остались в Оплоте, – да. Им дают знания так, как надо. Сначала много теории по общей магии, потом та же теория, но с уклоном в специализацию ученика, и лишь потом практические занятия по развитию Дара, изучению плетений, магические поединки и так далее. По нарастающей. С княжной же все иначе. Я с коллегами ей, конечно, даю много теории, но она девушка нетерпеливая и эту теорию тут же хочет проверить на практике. Причем не всегда в нашем присутствии.

– Это я знаю, – кивнул Атей, вспоминая горящую кровать Иглы и ее испуганные глаза.

– То, что произошло на поле боя, и было такой практикой, – продолжил Непоседа. – Как вы уже знаете, Дарина имеет очень большой потенциал. Ее магический резерв еще до боя был вровень с моим, а теперь он вышел на архимагистерский уровень.

– Поясни, – попросил его князь.

– Одним из способов увеличения резерва является постоянное его опустошение под ноль, до последней крупицы, вы об этом, по-моему, уже знаете. – Атей кивнул, подтверждая это. – Процедура совсем безвредная: сливай его в накопители каждый день, и он будет неумолимо повышаться. Пусть небольшими порциями, но за несколько десятков лет таких процедур резерв увеличится и придет к окончательному своему размеру. Так делают все одаренные. Вернее сказать, подавляющая их часть.

Но кроме этого есть и еще один способ. Довольно опасный, но очень действенный, потому как помимо приведения резерва к его конечным размерам, еще и увеличиваются энергетические каналы самого мага: после такого даже самый обычный «огненный шар» в его исполнении получается просто ужасающей разрушительной силы, потому как влить он в это плетение одномоментно может почти всю свою Силу. Ну и скорость создания, а в особенности активации плетений возрастает на несколько порядков.

– И в чем опасность? – спросила внимательно слушавшая Пита Катаюн.

– Начинающий маг может выжечь те самые каналы, – сказал он тихо. – И если при этом останется жив, больше никогда не сможет оперировать своей Силой. Они, конечно, могут и восстановиться со временем, были известны и такие случаи, вот только количество таких магов совсем ничтожное.

– И именно это сделала сестренка? – нахмурив брови, спросил князь, только сейчас почувствовав запоздалый страх – не за себя, за Дарину.