Владимир Матвеев - Своя-чужая война [litres]

– Да? – прищурился Атей и повернулся к Элетре Яркой, что вместе с еще несколькими командирами находилась в комнате. – Элетра, милая, скажи мне, как тебе Асанта Заноза как лучница?

– Альвийка, только уши круглые, – улыбнувшись, ответила та. – Даже удивляюсь иногда этому. Многим моим сородичам даст фору во владении луком. Не зря ей сама Кармин Сполох воинскую косицу заплела, а она ведь девочка совсем. А что будет дальше?

– Вот, – Призрак снова повернулся к Стойкому. – И ты хочешь мне сказать, что среди людей или андейцев не найти воинов, что ни в чем не уступят гномам в организованном строю? Стоп, борода, – вытянул он перед собой руку, останавливая очередное возражение гнома. – Иди строй свой малый хирд.

– Зачем? – настороженно поинтересовался Гаспар.

– Затем, – передразнил его Атей и повернулся к другим командирам. – Эрдаг, а ты собирай свой хирд из «верных», гномов не бери, пусть к этому твердолобому идут, – кивнул он на Гаспара. – Шесть десятков, ну а довеском до сотни пойду я с «детками».

– Сделаем, княже, – предвкушая потеху, вскочил бывший гвардеец герцога Тенпиль, а теперь гвардеец князя Сайшат. – Разомнемся, Стойкий?

И воины размялись. Да так, что на этот учебный бой собрались чуть ли не все жители Урьяка, разноцветными многоголосыми пичугами рассевшись на городской стене, под которой и веселились воины, выбивая друг из друга дух. Ну а те, кому не хватило места на стене, широким кольцом обосновались прямо на траве вокруг стихийного ристалища.

Поединок шел почти на равных, хотя гномы и теснили первое время «верных». Все же веками наработанная тактика их плотного строя давала свои результаты. Но все это продолжалось лишь до тех пор, пока числом «больших жертв» отряду князя не удалось вскрыть стальную скорлупку гномьего хирда, в трещину которого ринулись застоявшиеся за спинами «верных» вайрон и «мышки». После этого участь воинов Гаспара была решена.

– Ну что, каменная твоя голова, – вытирая кровь из разбитого носа, выкрикнула прямо в лицо Стойкому раскрасневшаяся Тахере, что верхом сидела на распростертой на траве тушке гнома. – Получил?

Звонкий торжествующий девичий крик, прозвучавший в относительной после поединка тишине, тут же был подхвачен оглушительным гоготом сотен мужских глоток, в который скоро вплелись детский восторженный визг и заразительный девичий смех.

– Вот козявка, – беззлобно усмехнулся Гаспар, вместе с девушкой поднимаясь на ноги, но, увидев у нее кровь, забеспокоился (любили Птаху воины): – Это я, что ли, тебя приложил?

– Да кто его знает? – беспечно пожала та плечами. – Все, уже не течет.

Несмотря на смех, обыватели, ставшие невольными свидетелями этого незапланированного поединка отрядов, с немым обожанием смотрели на воинов, которые при нужде станут живым щитом между ними и врагом, что решит попробовать княжество на прочность.

Те, кто жил на этих землях всегда, воздавали хвалу богам, что наконец у нее появился настоящий хозяин, думающий не только о себе. А кто прибыл совсем недавно, до конца уверовали в то, что сделали правильный выбор, приняв решение обрести новую родину. Молодые же легионеры, еще недавно державшие в руках только косу и плотницкий топор, теперь видели, к чему им надо стремиться. И их уже не пугали ведра пролитого пота, сорванные в кровь мозоли от рукоятей клинков и сношенных сапог, что им сулили в будущем их командиры. Ради тех взглядов, что обычный народ бросал на своих защитников, они были готовы на все.

В это время, отряхивая с себя пучки зеленой травы, к гному подошел Атей.

– Ну что, борода, – ухмыльнулся он. – Теперь ты понял, о чем я тебе говорил?

– Если бы не твои «детки», княже, – поставив на землю Тахере, пробурчал Гаспар, – мы бы вас смяли.

– Вот уж действительно каменнолобый, – тяжело вздохнул Призрак, а затем пристально посмотрел в глаза Стойкого и серьезно сказал: – В бою нет «если».

– Да понял я уже, – махнул тот рукой. – Ну характер у гномов такой упертый, что я могу поделать?

– Пойдем, командир, – князь хлопнул Гаспара по плечу. – В баньке синяки отпарим, да и дальше все обговорим.

– А вот это дело, – улыбнулся в бороду гном, разворачиваясь в сторону городских ворот.

После этого, памятного для всего Урьяка дня князю и его командирам все же удалось, по их мнению, найти оптимальный количественный состав легиона. А вот какого он будет качества, зависело от самих командиров, причем всех рангов: от десятника до командующего легионом.

В конечном итоге основная единица княжеского войска стала насчитывать до пяти тысяч воинов. Это три тысячи пешцов (основа легиона), пять сотен лучников и столько же урукхайской конницы. Хотя в последнем случае всадники были не только из недавних жителей степей. Немало было любителей и знатоков лошадей и среди людей, которые могли сидеть в седлах и управляться с клинком не хуже урукхаев.

Вообще со временем состав легиона так перемешался, что подразделений, основу которых составляла какая-то одна раса, уже и не осталось. Командиры постоянно тасовали составы, подбирая в отряды воинов со сходными внешними параметрами. До тех пор, пока самое малое подразделение (десяток) не становился единым организмом. И неважно, был ли это гном или похожий на него телосложением андеец или человек.

Кроме этого, в легионе были еще отряды обеспечения, разведки (диверсанты), которая набиралась из «детей леса», ну и воинов, что бились вне строя, основу которых составляли негабаритные или легкодоспешные бойцы, привыкшие работать двуручниками, большими секирами, или просто обоерукие воины, предпочитающие щиту второй клинок. Ну и на первых порах численность Стального была чуть больше, чем предполагалось. Вместе с основным составом в нем обучались те, кто станет остовом следующего легиона, создание которого было уже не за горами.

Со временем, конечно, из Стального выйдут «верные», что составят вместе с оборотнями и «летучими мышами» личную гвардию князя. Ну и верховых туров Атей не планировал приписывать к какому-либо легиону, оставив их как личный резерв. В основном потому, что их было всего пять сотен, слишком трудное это дело поставить быка «под седло», а размазывать их по всем будущим легионам просто нерационально. Бычий клин страшен, прежде всего, своей численностью и монолитностью.

Сведения, что сплошным потоком стекались в Урьяк, на время ставший военным центром княжества, могли только радовать Атея. Хальд и Лайгор успешно навели порядок в Восточном округе. Определенные трудности у них возникли только с городом Грентом, где засел благородный, объявивший себя новым герцогом Гальт-Резен. Основу его воинов составляли наемники, которые, как и предполагал в свое время Щепа, были набраны им в Наракте и Никее, королевствах, что были на самой границе Андейского хребта. И «псы войны» были выходцами именно из холодных северных земель. А репутация у них была такова, что проще было сравнять с землей целый город, чем склонить их к предательству нанимателя, по крайней мере пока действует контракт. Но в конечном итоге все обошлось.