Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

На его щеке запеклась кровь, но левый глаз не кровоточил. Да и видел он все прекрасно и четко. Серефин не привык полагаться на свой больной глаз, поэтому чувствовал себя немного странно.

«Это нереально, нереально, нереально», – повторял про себя он, пока поворачивался.

Он находился… не в лесу, в котором очнулся в прошлый раз. И окружающая обстановка не казалась такой же реальной, как тот лес.

Дерево, растущее чуть справа, выглядело бледным и покрытым шрамами, ветви из обломанных костей тянулись к небу. А в дупло медленно затекало что-то темное. Кровь.

По лесу разнесся громкий, мучительный и болезненный крик. Неподалеку раздался треск, словно кто-то переломил ветку дерева. Серефин резко обернулся. И застыл, не в силах даже вдохнуть. Если в прошлый раз череп оленя напоминал маску, то сейчас выглядел как причудливая реальность. Вокруг шеи обвивался плющ, скрываясь в трещинах на черепе. Нижняя челюсть практически сгнила, а зубы стали острыми, словно гвозди.

– Не ожидал увидеть тебя так скоро, – сказало существо. – Я думал, ты решишь сопротивляться.

– Я появился здесь не по собственной воле, – угрюмо ответил Серефин.

Существо – чудовище, бог – прижало тонкую руку к костяному дереву. Череп склонился набок, и бездонная темнота его глаз вызывала тревогу. Серефину следовало отвернуться, но все, что окружало его, пугало еще больше.

Неужели проклятая царевна убила его? Поэтому он оказался здесь? Сможет ли он очнуться?

– Ты наконец готов поговорить? – спросило существо.

– Каждый раз, когда мы разговариваем, ты отвечаешь на мои вопросы загадками и твердишь, что жаждешь мести. Это не особо помогает, – сказал Серефин.

Но он хотел этого разговора. Хотел дать имя этому ужасу, чтобы понять, как избежать его. Он не собирался сопротивляться и затягивать это как можно дольше.

Но сдался ли он? Позволил ли этому существу забрать его глаза и разум, делать с Серефином все, что ему заблагорассудится? Он надеялся отыскать другой выход.

Серефин попытался отойти от существа, но чуть не споткнулся из-за того, что смотрел на мир другим глазом.

– Полагаю, несложно догадаться о твоей цели, – сказал Серефин. – Уверен, ты калязинский бог, но какой именно?

– Я уже говорил тебе, что я не бог. Меня зовут Велес. Ты не заслужил знать его, но можешь сохранить это знание, если наконец перестанешь сопротивляться.

До этого момента Серефин думал, что существо лукавило. Конечно же, боги не считали себя таковыми, а… кем-то еще.

– Но позволь спросить, кто же ты?

– Что происходит с богом, который перестает им быть?

Значит, чудовище.

– Тебя изгнали?

– Изгнали, осудили, заключили в тюрьму – я могу придумать множество слов, чтобы описать то, что случилось со мной, – ответил Велес.

– И теперь ты хочешь отомстить пантеону, который тебя изгнал, – прямо заявил Серефин.

Мог ли он что-нибудь сделать с этим?

– Мы все чего-то хотим, – сказал Велес. – Богине смерти хочется, чтобы ее маленькая клиричка сожгла дотла твою страну, и готова пойти на все, лишь бы довести дело до конца. Она – богиня мести. Но я существо особого рода.

Ужас пронзил Серефина до костей. Он знал, что не стоит доверять Наде, но все же очень хотел сделать это. Поэтому на мгновение ему стало обидно от напоминания, что это невозможно.

Хотя, если задуматься, в этом виднелся и выход из ситуации. Заключив эту смертельную, выходящую за пределы разумного сделку, он, несомненно, добьется цели, к которой так сильно стремится. Калязинские боги даровали Наде силы. И возможно…

– Если я хочу убить Стервятника… – Серефин вздрогнул.

Костяное дерево зашевелило своими тонкими ветвями-когтями, впиваясь в землю и оставляя борозды, полные крови.

– Если ты хочешь убить чудовище, то обратись к тому, в чьих владениях обитает величайшее из чудовищ, – сказал Велес. – И добьешься желаемого.

Серефин опасался, что совершил огромную ошибку, дав Велесу то, чего не следовало давать. Но и отступать уже было поздно. Серефин столкнулся с чем-то более могущественным, чем он сам.

Он опасался, что существо посчитает его опасным и лишит Серефина глаза. И хотя тот практически ничего не видел, ему нравилось, что глаз занимал положенное ему место на лице.

К тому же Серефину совсем не хотелось выяснять, что скрывалось за этим черепом.

Перед ними возник огромный каменный храм. Перед дверным проемом, уходящим ввысь, возвышались темные колонны. Серефин молча обдумывал услышанное. Он чувствовал исходящую от этого места грубую, чистую силу, но не мог определить ее источник. Она отдавалась болью в груди и костях. Ощущалась, как нечто более древнее, чем сама земля, пропитанное жаждой и скрывающееся в глубине. Выжидающее, многие века выжидающее, чтобы разбить оковы и поглотить все.

– Что это? – спросил он.

– Ты хочешь убить монстров, – ответил Велес. – Я привел тебя к существу, которое способно на это.

По телу Серефина пронесся озноб.

– А ты не можешь?

Видимо, ему предстояло столкнуться с одним из калязинских ужасов во плоти.

– Нет, не могу. Он сильнее. И знает монстров. Но видишь ли, он спит.

Ну, от этого Серефину не стало легче.

– Вся проблема с притязаниями транавийцев в том, что вы ничего не знаете, – пожаловался Велес.

Серефин едва не поморщился, так как ненавидел слово «притязания».

– Увы, – сухо отозвался он. – Полагаю, тебе следует выбрать кого-нибудь более подходящего для этой роли.

– Дорогой мальчик, боюсь, она закрылась от всех, и сейчас никто не подойдет лучше, чем ты.

Серефин с трудом сглотнул.

– У меня нет времени рассказывать о своем виде, – устало произнес Велес. – Найди себе кого-нибудь другого в учителя. Мои владения распространяются только на лес и… мертвых.

– А его? Того, что спит?

– Тьма и голод, – просто ответил Велес. – Хаос. И он удерживал твердой рукой чудовищ из тьмы. Но они просыпаются. Тот мальчик, другой…

– Малахия, – прошептал Серефин.

– Да. Другой транавиец. Забавно, конечно. Но именно он пробудил тьму, которой эти земли не знали много веков. Повсюду. В себе и даже в тех, кого тьма никогда не должна была коснуться.

– Это можно остановить?

– А разве не за этим ты пришел? – поинтересовался Велес.

Ну, скорее да, чем нет. Но сможет ли остановить Малахию то, что просыпается?

– Но у тебя не так много времени. Вскоре остальная часть пантеона обрушит бурю разрушений на твою ничтожную страну. А может, они уже приступили к задуманному? Какая малость – божественное прикосновение к миру. Но оно способно породить такие распри, которые смогли посеять лишь немногие народы за столь короткое время. Такой гнев богов.

Серефина затошнило.

– Что же их остановило?