Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

Серефин тут же поднял руки.

– Я безоружен и просто хотел выйти на улицу. Не знаю, какой приказ отдала вам царевна…

– Вы можете выйти, – пожав плечами, ответил солдат. – Но нет гарантий, что какой-нибудь деревенский житель не всадит нож вам в спину, как только ты переступишь порог.

Серефин сделал глубокий вздох. Значит, все уже знали, кто он. И хотя Катя не желала воспользоваться преимуществом того, что король Транавии оказался в плену, вряд ли остальные калязинцы думали так же. Да даже солдаты, что сейчас сидели перед ним, выглядели так, будто с радостью вонзили бы клинок ему в сердце.

Он даже не мог притвориться, что все считали главным транавийским злодеем его отца, ведь сам творил ужасные вещи с их народом во время этой войны. И будет делать это впредь. Потому что Серефин пришел сюда не для того, чтобы любезничать с калязинцами. Это они виноваты, что их бог завладел им.

Вот в чем причина этой войны. Гнев сковал сердце Серефина, когда он толкнул дверь и шагнул в темноту.

Во всем виноваты калязинцы и их проклятые боги, ведь до этого у Серефина все было хорошо. Он прекрасно себя чувствовал, когда от него требовалась лишь победа на поле боя и уничтожение всех врагов. Транавия почти добилась этого. Их отделяла такая малость от поражения Калязина. Но тут Изак Мелески приказал Серефину отправиться в горы Байккл, потому что, судя по слухам, там скрывалась клиричка.

Серефину следовало проигнорировать то послание. Сжечь его. И это стало бы не первым случаем, когда одно из посланий отца «терялось в пути». Игнорируя приказы отца, Серефин переломил ход сражений в пользу Транавии. И сейчас война бы уже закончилась, если бы он ослушался приказа и в тот день.

Но ему захотелось увидеть клиричку своими глазами. Захотелось узнать, действительно ли существует девушка, которую калязинцы считали своей надеждой и спасительницей.

А затем… все рухнуло.

Велес хотел заполучить ее. Есть ли возможность уговорить бога оставить Серефина в покое и отправиться мучить ее?

«Это работает не так, мальчишка. Ты всегда стремился убежать от своих монстров».

«Таких, как ты?»

«Нет, я намного страшнее».

Серефин медленно зашагал прочь от таверны, несмотря на предупреждение солдата. Должен существовать способ разорвать эту связь, не убивая самого себя. Ему не хотелось обращаться к Екатерине, но если и мог кто-то помочь, то только царевна, разбирающаяся в различных обрядах.

Порезы на его груди охватила режущая боль, а окружающий мир наполнился мрачными красками, вынуждая Серефина прикрыть глаза.

«Я больше не потерплю сопротивления, дитя мое».

Серефин едва не лишился сознания, почувствовав присутствие кого-то нового. И нескончаемую тьму. Того, кто бродил по опушке леса, усеянного костями. Того, кто, как надеялся Серефин, не снизойдет снова до разговора с ним.

«В игру вступили силы, которым ты не сможешь противостоять» , – продолжал голос.

В нем звучали резкие, скрежещущие нотки, от которых ныли кости и обрушивалась буря эмоций, сметающая все на своем пути.

«Если ты отступишь, если не станешь ничего делать, то что сделают боги твоих врагов?»

Серефин прислонился спиной к дереву. Ему не следовало позволять Велесу уводить его в лес. Но у него уже практически не осталось сил сопротивляться. И все, что он мог сейчас сделать, – это закрывать дрожащей рукой глаз, чтобы не отдаться на волю скрывающихся кошмаров.

«Вы – боги моих врагов», – сказал Серефин.

Эта ситуация дико его раздражала, и он уже не старался прятать свои чувства.

«Ты такой глупый. Однажды ты обнаружишь, что твой дом рушится, потому что то, что использовалось для его строительства, превратилось в прах. Ведь те боги, которых ты так ненавидишь, являются теми же существами, к которым ты взываешь».

Рот Серефина заполнился кровью, потому что сама мысль об этом казалась отвратительной. Он слишком долго сражался за свои принципы. Он верил в них.

«Нет».

«Ты не понял. У тебя нет выбора. Достаточно простого действия, совершенного кем-то другим, кто обладает достаточной силой, чтобы отнять у тебя и этот единственный выбор, а затем навсегда изменить мир».

Серефин нахмурился, а его рука почти соскользнула с глаза.

«Девчонка. Однажды тебе уже удалось выследить ее, но она сбежала. Теперь ты должен прийти к ней, притворившись другом».

«Ты же хотел смерти Черного Стервятника».

«Не забивай голову тем, как передвигаются фигуры в этой игре. Тебе не понять всей стратегии. Ведь она настолько велика, а ты столь ничтожен. Я желаю многого, мальчик, и ты сам отдал мне власть над собой, чтобы я мог добиться этого. Останови девчонку, а затем убей мальчишку, или потеряешь намного больше, чем можешь себе представить».

Серефин закрыл глаза, не сомневаясь, что не выживет в этом сражении.

Надя выскользнула из отведенной ей кельи. Ей не терпелось отправиться в путь, а тупая непрекращающаяся боль в руке не давала уснуть и не позволяла думать о чем-то другом.

Ночной воздух обжигал легкие, а холод сковывал кости. Но Надя даже соскучилась по этому привычному ощущению, пока находилась в Транавии.

Она забралась на крепостной вал, окружавший монастырь, и облокотилась на защитную стену, поставив локти между деревянными зубцами.

Из темноты донеслись приглушенные голоса. Приглядевшись, Надя увидела внизу Париджахан, которая привалилась к стене плечом. А у ее ног сидел долговязый Малахия, опираясь спиной на деревянные столбы.

Недоверие тут же сжало грудь Нади, хоть она и понимала, что для него нет причин. Париджахан и Малахия дружили еще до того, как столкнулись с Надей. И хотя она точно знала, что не может доверять транавийцу, но при этом ни капли не сомневалась в Пардж, придерживавшейся собственных моральных норм. И они точно не соответствовали ни прагматизму Нади, ни полнейшему пренебрежению всем и вся Малахии.

Так что Надя даже не догадывалась, какую игру ведет Париджахан, и это беспокоило ее.

– Ох, неужели сегодня никто не спит.

Надя вздрогнула, когда Рашид прислонился к стене рядом с ней. Он бросил взгляд на Париджахан и Малахию, а затем повернулся к Наде.

– Что они обсуждают? – спросила она.

Рашид пожал плечами.

– Париджахан опасается, что кто-нибудь из ее Траваша отправится за ней.

– Траваш – это же королевская семья, верно?

– Ну, это очень упрощенное сравнение. Но в целом да. Ее дом удерживает власть в Аколе три последних поколения. Что для нашей страны считается очень долгим временем.