Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

Тедрос закричал, его крик смешался с отчаянным криком Агаты…

Но они уже падали, падали во тьму, в холодные недра змеи, и перед ними открывалось безбрежное странное небо.

Прошлое – это настоящее, и настоящее – это прошлое.

Змей.

Сын Школьного директора.

Сын Рафала.

Чистокровное Зло.

Следующее за ними сквозь время. Сквозь смерть.

До самого конца, до последней точки.

И нет больше времени на раздумья…

У Агаты стали ватными ноги, глаза устремились к мерцающему зелёному облаку, на которое приземлился Тедрос, оказавшись у неё над головой. Вокруг них раскинулось бескрайнее чёрное небо, слегка блестящее, словно поверхность его была влажной. На этом небе висели звёзды, но не кривые пятиугольные, нарисованные детской рукой, а похожие на стальные снежинки с острыми, как клинок, лучами. В центре каждой звезды светился мраморный зелёный шар, похожий на недремлющее око. В слабом свете звёзд Агата заметила линии, вырезанные на небе словно гигантским ножом на стволе дерева, но было слишком темно, чтобы она могла их рассмотреть.

– Помоги мне, – попросила Агата, протягивая руки к своему принцу.

– Селестиум, – сказал Тедрос, втаскивая Агату на своё облако. – Только сильно изменился. Наверное, отражает настроение Мерлина…

Агата тем временем уже поднялась на цыпочки и зажгла свой палец, чтобы прочитать, наконец, то, что было нацарапано на небе.

Прочитала и почувствовала, как у неё мурашки побежали по коже.

– Нет, не Мерлина. Смотри.

Она повела по небу своим лучом.

– Яфет и Арик, – попятился назад Тедрос. – Агата… это не Селестиум. Это место Змея для размышлений.

– Кровь Рафала… – негромко ахнула Агата. – Кровь волшебника…

– А это означает, что Змею известно, что мы здесь, – сказал её принц. – И он привёл нас сюда.

Они в панике принялись прощупывать небо лучами своих пальцев, но повсюду были только мерцающие зелёные облака, острые как бритва звёзды и бесконечные надписи «Я + А».

У них за спиной раздался шорох, и они резко обернулись на него.

Но это были появившиеся на облаке Гиневра и маленький Мерлин.

– Большая мама! – радостно пропищал Мерлин, указывая на Гиневру.

– Я говорила тебе, Тедрос, что это зеркало – опасная игрушка, – сказала Гиневра своему сыну. – Яфет узнал, что вы вошли в его тайны. Как только вы это сделали, Мерлин почувствовал, как дух Яфета улетел в своё место для размышлений. К счастью, волшебники обладают способностью проникать в места для размышлений других волшебников.

– Ти-ти, тебе нужна Большая мама… для большой работы… – сказал Мерлин и залихватски подмигнул Тедросу.

Агата заметила, как переглянулись Тедрос и Гиневра, словно оба они понимали, что за работу имеет в виду Мерлин. Что бы ни задумали Тедрос и его рыцари, старая королева определённо имела к этому самое непосредственное отношение.

«Силы , – вспомнила Агата. Тедрос сказал, что они просили джинна дать им с Гиневрой сил. За этим они, собственно, и ходили в Пещеру желаний. – Но что это за силы?»

– Если это место Яфета для размышлений, то где же в таком случае он сам? – проворчал Тедрос. – Наверняка наблюдает за нами из какого-нибудь укрытия, это вполне в его духе. – И он закричал, запрокинув голову к небу: – Ну, ты, слизняк паршивый! Райен действительно думал, что он сын моего отца. Но ты-то, ты-то? Ты всегда знал правду. Знал, что ты сын Рафала и той ведьмы…

– Что? – произнёс рядом с ними новый голос.

Тедрос и Агата обернулись.

Софи с побледневшим лицом стояла одна на соседнем облаке.

– Я не мог вспомнить, кто будет нужен Ти-ти – Большая мама или Не-мама, поэтому привёл их обеих, – писклявым голосом пояснил Тедросу Мерлин.

Агата в это время уже успела перепрыгнуть на облако к Софи.

– Н-не понимаю, – пробормотала Софи, дрожа в руках своей подруги. – Сын Рафала? Яфет – сын Рафала? Рафала и Эвелин Садер? – Её глаза наполнились страхом, даже ужасом. – Р. Я. – разве не так его называла декан Брунгильда? Р – Рафал, Я – Яфет… Райен и Рафал – имена близнецов, бывших Школьными директорами, передались от отца сыновьям… Следовательно, у Змея кровь волшебника… А глаза… Отцовские у него глаза, холодные как лёд. Ах, Агги! Все ответы были у нас перед глазами с самого начала!

– Вот почему ты можешь исцелять их. Вот почему они должны жениться на тебе, – сказала Агата. – Потому что твоей крови дала силу кровь Рафала. Точно так же она даёт силу его сыновьям.

– Значит, они точно не сыновья Артура? – спросила Гиневра. – Но в таком случае Артур должен был знать, что Тедрос – его единственный сын. Зачем же тогда он придумал этот турнир и дал шанс какому-то самозванцу? Зачем ему было рисковать своим законным наследником?

Агата и Тедрос переглянулись. Это был вопрос, который они часто задавали себе, но так и не смогли найти на него ответа.

– Мер-Мер знает, – пропищал Мерлин. – Рафал старый… уга-буга… потом молодой и снова уга-буга!.. Целует Не-маму… обижает Маму и Ти-ти… потом Рафал умер… затем не умер… – Он изобразил неуклюжего зомби. – Потом снова умер. Теперь маленький Рафал. Со змейками.

Тедрос только моргал, глядя на него, а Агата сказала, с тревогой вглядываясь в небо:

– Да, Мерлин, да. Маленький Рафал со змейками… Где он, Тедрос?

– Крик Софи сильно его оглушил. Может, он до сих пор оправиться не может, чтобы прийти сюда, – предположил Тедрос.

– Когда-то, давным-давно, я мечтала выйти замуж за принца, – продолжала размышлять вслух Софи. – А теперь я сразу невеста Отца Зла и двух его сыновей! Ничего себе расклад!

– Но ты не вышла замуж за Рафала, не вышла замуж за Райена и за Яфета тоже, – возразила Агата. – Все они думали, что ты с ними одной крови, но это не так, потому что ты здесь вместе с нами.

– Да, вот только долго ли мы ещё продержимся? – удручённо сказала Софи. – Он сделал из нас злодеев. Он настроил все Леса против нас. И каков результат?

– Мы – результат, – сказал Тедрос. – Сториан верит в нас. Наша Школа верит в нас. Мой отец в нас верил. Вот почему я ношу на пальце его кольцо. Я его сын. Я – король. Я, а не отродье Рафала. Этому гадёнышу только в аду королём быть.

– В таком случае добро пожаловать в ад, – послышался ответ.

Мороз пробежал по спине Агаты.

Она и Тедрос медленно обернулись.

Яфет ждал их, стоя на облаке.