Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

«Мою маму. Я убил мою маму».

Тедрос пытался заглушить чувство вины и боль воспоминанием о том, каким спокойным было лицо его умирающей матери.

« Ланси ждёт меня…»

Именно этого она хотела. Вновь быть вместе со своим рыцарем.

Но сначала она сделала всё, чтобы защитить своего сына. Принесла себя в жертву, чтобы он мог приступить к третьему испытанию.

Экскалибур.

«Грааль Льва» , как назвал его отец.

Меч, который однажды уже отверг Тедроса как короля.

Меч, который ему теперь нужно найти и заявить на него свои права.

Как это сделать? Тедрос ни малейшего представления не имел пока что о том, как это сделать. Он не мог перебрать все поддельные мечи в поисках одного настоящего – на это никакого времени не хватит. Он не знал, куда и как далеко заведут его поиски Экскалибура, не знал, разумеется, и того, есть ли свой, лучший план поисков у Змея, да и где он сам, этот Змей.

«А сам-то я где? Я этого тоже не знаю», – подумал Тедрос. Он не узнавал того места, где сейчас оказался. Что это – ледяные поля Фростплейнз? Но снег, пожалуй, для этого слишком мягкий, да и холмы… Девичья Долина? Альтазарра? Незервуд, может быть? Но не было, не было ничего, что помогло бы ему сориентироваться, – ни города, ни замка, ни моря, ничего , что подсказало бы, где очутились они с принцессой. Только снег и торчащие из него мечи – без начала, без конца, до самого края Бескрайних лесов…

– Быстрее, Тедрос! – выдохнула, задыхаясь, Агата.

– Слушай, а что будет, если ты прикоснёшься к мечу? – спросил её Тедрос.

– Ничего не будет. Это твой тест.

– Но ты просто попробуй, а?

Агата взялась за рукоять первого попавшегося меча, потянула – меч не шелохнулся, торчал в снегу так, словно врос в камень.

– Видел? Оставь пока что мечи. Софи нам нужно поскорее найти, Софи. – И Агата ещё быстрее припустила вперёд.

– Меч нам надо искать, а не Софи! – проворчал Тедрос, хотя и понимал, что если настоящий меч не мигнёт ему, как маяк, или не споёт песенку, как сирена, искать его придётся бесконечно долго.

«А что, если я всё-таки найду Экскалибур, а он снова отвергнет меня как короля? Возьмёт и снова отвергнет?»

Впереди перед ними вновь блеснула розовая вспышка и прокатилась ударная волна, от которой рассыпались, превратились в дым мечи на её пути. Поплыл розовый туман, окутал Тедроса и Агату. Туман был настолько плотным, что Тедрос нашёл в нём свою принцессу только после того, как она закашлялась. Найдя Агату, Тедрос её больше не отпускал, держал за руку до тех пор, пока туман не рассеялся.

А из тумана прямо на них вышел паренёк.

Был он сухопарым, с буйной копной каштановых волос на голове, одетый в бархатный лиловый костюм, а в руках держал светящийся розовый шар.

Тедрос моментально прикрыл собой свою принцессу, схватился было за ближайший меч, но тот, как и следовало ожидать, рассыпался в пыль.

– Чёртовы подделки! – прорычал Тедрос. Он поспешно зажёг свой палец, направил его луч на паренька и приказал: – А ну ты, не знаю, как там тебя, отойди назад!

Но Агата уже бросилась к пареньку с каштановыми волосами, густыми бровями, высокими скулами и зелёными, близоруко мигающими за толстыми стёклами очков, глазами.

– Мерлин? – сказала Агата.

– Я уже устал ждать, пока вы проснётесь, – звонко и слегка нараспев произнёс юный волшебник, после чего заставил свой шар снова вспыхнуть, уничтожив ещё пару сотен мечей.

– Нет, но… ты такой высокий… – вытаращил глаза Тедрос.

– Узнаю Тедроса, которого помню. Я наконец-то вышел из того возраста, когда писают в постель и называют тебя Ти-ти, а ты с моего роста начинаешь, – хмыкнул паренёк. – Может, потому, что большинство принцев, о которых пишет Сториан, высокие, а ты… не очень.

Тедрос почувствовал себя так, словно пощёчину получил.

– Ах, Мерлин, мы так скучали по тебе, – поспешила загладить возникшую неловкость Агата, обнимая его.

– Я всё тот же мальчик, который думал, что ты моя мама. Просто могу теперь длинными предложениями говорить, – хмыкнул юный маг, разглаживая свой лиловый костюмчик. – Первая ночь ужасная была. Шестилетний мальчонка, предоставленный самому себе! Я был напуган до смерти. А потом у меня всё тело начало ломить и словно разрывать на части, а к утру я вымахал сразу сантиметров на тридцать. Пытался разбудить вас, но куда там… Оказалось, что магия, которая забросила нас сюда, на взрослых действует сильнее и дольше, чем на меня. Честно говоря, просто сидеть и ждать, когда вы проснётесь, было довольно скучно, поэтому я начал восстанавливать свою собственную магию. Вот, буквально только что изобрёл заклинание, чтобы с помощью этого шара превращать в пыль фальшивые мечи. А уже завтра, наверное, у меня начнётся переходный возраст и голос будет ломаться. Уф-ф. Помнится, мне не очень это понравилось, когда происходило со мной в первый раз. Ладно хоть, что теперь это не займёт нескольких лет, в пару дней уложится.

– Но как тебе удалось… – всё ещё не переставая удивляться, начал было Тедрос, но Агата не дала ему договорить.

– Снадобье Эстер, – сказала она, шаря у себя в кармане. – А где оно, кстати?

Из снега выскочила синяя шляпа Мерлина – грязная, мятая – и буквально выплюнула из себя пузырёк.

– Извини, но я его стащил и принимал строго по расписанию. Самое худшее вы, по счастью, пропустили. В восемь лет у меня была ветрянка, и я почти на целый день зарылся в снег, чтобы не чесаться. В девять у меня начался конфликт с моей шляпой из-за еды. Я взбунтовался против того, что она пичкала меня овощами, которых я терпеть не могу. У-у, зараза! Э… о чём это я? Ах да. Детские проблемы. В десять лет у меня молочные зубы выпали, а завтра я совершенно официально стану подростком. Думаю, что моя шляпа просто в восторге от этого.

На эти слова Мерлина шляпа ответила неприличным звуком, который не принято издавать в хорошем обществе, а особенно за столом.

– Постой, – побледнела вдруг Агата. – Это значит, что мы проспали…

– Шесть дней, восемь часов и двадцать три минуты, – бодро отрапортовал Мерлин.

– Шесть дней? – переспросила Агата.

– Стоп! Если тебе сейчас почти тринадцать, ты наверняка должен уже помнить то, что было раньше, свою прежнюю жизнь, – подскочил от нетерпения Тедрос. – А значит, ты можешь рассказать мне, зачем мой отец затеял этот турнир. И поможешь мне выиграть третий тест! И вообще всё уладишь!

– Мне двенадцать , Тедрос, и мне трудно сосредоточиться на чём-либо кроме боли во всём теле и желания принять горячую ванну. Да вот ещё буквально час назад первый прыщик у меня выскочил, а прыщик – дело такое, его никакой магией не уберёшь, – сказал Мерлин, теребя свои волосы. – Я помню бо́льшую часть своей жизни до того, как превратился в ребёнка, и способность нормально владеть языком, хвала небесам, ко мне вернулась тоже, потому что если бы мне пришлось объясняться на том убожестве, которое называется подростковым сленгом, я бы от стыда своей шляпой глотку себе заткнул. А вот моё владение магией до сих пор остаётся именно на подростковом уровне, мои лучшие заклинания стёрлись из памяти, и всё тут. Возможно, с каждым днём я буду постепенно вспоминать их, однако кто знает? А насчёт того, чтобы помочь тебе… Знаешь, я, к сожалению, понятия не имею, где и как искать настоящий Экскалибур или чего хотел твой отец, когда задумывал этот турнир, потому что, насколько мне помнится, он держал всё это в тайне от меня. Так что об этих тестах я знаю только то, что твой соперник не меньше твоего стремится первым их пройти, и вот ещё одно тому доказательство.