Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

Грудь Агаты сдавило так сильно, что затрещали рёбра.

Она почувствовала, что за нею кто-то наблюдает.

Посмотрев вокруг, она остановила свой взгляд на стоявшей посреди залива башне Школьного директора.

В верхнем, под самым шпилем, окне был виден Билиус Мэнли, он стоял рядом со Сторианом – волшебное Перо неподвижно зависло над раскрытой книгой. Но не на книгу и не на Перо смотрел профессор, а на Агату. Долго, пристально смотрел до тех самых пор, пока не набежали низкие облака и не скрыли за собой вершину башни вместе с окном.

Агата взяла себя в руки и двинулась дальше, а подходя к тому месту, где застеклённый переход пересекался с ведущим наружу туннелем, услышала голоса.

На Поляне, как всегда во время ланча, было людно. Только на сей раз не было здесь невидимой границы, разделяющей всегдашников и никогдашников, Добро и Зло. Все – друзья Агаты, преподаватели, первокурсники – собрались вместе возле ворот Синего леса. Выйдя из туннеля, Агата сразу заметила в толпе знакомые лица – здесь были всегдашники Бодхи, Лейтан, Деван, Берт, Беккет и Приянка. А рядом с ними – никогдашники, тоже первокурсники Валентина, Айя, Боссам, Ларалиса. И тут же – четверокурсники, экипаж, вывозивший их когда-то из Путси, – Векс, Раван, Мона и другие, уже оправившиеся от ран, полученных ими во время того приключения, включая широкого в кости, круглоголового Броуни, нога которого всё ещё была в гипсе. ( «Почему они до сих пор не вылечили его с помощью чёрной магии?» — подумала Агата.) Рядом с ними сидела команда самой Агаты – голый по пояс Хорт с ледяными компрессами на натруженных ногах и обожжённым на солнце лицом и руками. Ворча что-то себе под нос, он то и дело прикладывался к запотевшему стакану с сидром, превратившись из волка-оборотня в подобие сваренного в кипятке пирата. Рядом с ним были Богден и Виллем, перебинтованные и намазанные разноцветными мазями. Затем Эстер, Анадиль и всё ещё постаревшая Дот, прижимающая к груди младенца Мерлина. Ближе к краям лужайки расположились преподаватели – профессор Эмма Анемон, профессор Шиба Шикс, пёс Кастор и другие из Школы Добра и Зла. Отсутствовали только Юба, принцесса Ума и, как только что сообразила Агата, не было здесь Софи. И студенты, и учителя, бывшие до этого друзьями и старшими товарищами Агаты, смотрели на неё сейчас молча и хмуро. Раньше они были её семьёй, сейчас превратились скорее в присяжных на суде.

А над их головами, словно золотой шрам на голубом небе, горело сообщение Львиной гривы.

Собравшиеся дружно повернули головы к своему лидеру, сидевшему на пеньке между двумя туннелями.

Тедрос.

На нем, как и на Хорте, не было рубашки. Тело принца покрывали многочисленные резаные раны и царапины, к разодранным бриджам прилипла грязь, в его золотистых волосах всё ещё белели листья волшебного дерева. На правой щеке алел шрам, оставленный скимом. В отличие от Агаты он ещё не успел выспаться, поесть, вымыться. Найдя своими помутневшими голубыми глазами Агату, принц выпрямился на своём пеньке.

Агата хотела что-то сказать, но Тедрос опередил её.

– Сядь, – приказал он.

Агата повиновалась и, поискав ещё раз – безрезультатно! – взглядом Софи, она присела рядом с Хортом.

– Привет, Фатима, – пробормотал Хорт.

Агата непонимающе взглянула на него.

– Фатима из Неверленда, – пояснил Хорт. – Классику знать нужно. У этой Фатимы, как рассказывает Сториан, было очень много друзей. Но затем она стала совершать глупости и терять из-за этого своих друзей, одного за другим. В конце их у неё вовсе не осталось. – Хорт отхлебнул ледяного сидра и добавил: – Фатима, у которой нет друзей. Это ты теперь.

Агата пыталась не обращать на него внимания, но как это сделаешь, когда Хорт продолжал говорить, почёсывая свои солнечные ожоги:

– Ты знала , что Софи там. Знала и не сказала мне об этом. Поэтому, вместо того чтобы помогать ей, я заделался волком-шофёром. Перевёз через холмы Махадевы этого бездельника Богдена с его приятелем и ребёнком. И это в самую жару, заметь, в самое пекло! Потом вёз по лесам тебя с Тедросом и в результате получил солнечный удар, причём такой сильный, что Кастору пришлось положить меня в ледяной гроб, чтобы я пришёл в себя и вспомнил для начала хотя бы своё имя. И я вспомнил не только то, как меня зовут, но и всё, что ты сделала. Да-да, всё вспомнил и всё понял. Ты хотела придержать Софи для одной себя, и потому не дала мне помочь ей. – Он неприязненно взглянул на Агату. Точно с тем же выражением смотрел на неё сидевший на пеньке Тедрос.

– Ведьмы говорят, что это они одни догадались взять стимфов, чтобы прилететь нам на помощь, – лишённым выражения голосом произнёс Тедрос.

– Не обижайся, но мы тебе больше не верим, – объяснила Агате Эстер. – Тем более пока Змей на свободе. Добравшись до Школы, мы обо всём рассказали преподавателям. Решили, что они должны собрать команду вам в помощь.

– Рад, что от вас была хоть какая-то польза, учитывая, что вашей задачей было найти средство для старения, – хмыкнул Хорт.

– И мы нашли его, – резко перебила его Анадиль.

– Не знаю, что вы там нашли, но оно не работает, – фыркнул Хорт. – Дот по-прежнему старуха, а Мерлин ходит под себя – я даже отсюда слышу, как его подгузники воняют.

– Потому что это средство постепенно действует, не сразу, креветка ты варёная, – проворчала Эстер.

– Оно называется Восстановитель возраста, – добавила Анадиль, на плечах которой, словно погоны на мундире, спали две крысы. – Оно старит или омолаживает со скоростью один год за сутки и действует до тех пор, пока человек не станет таким, каким он должен быть. То есть достигнет своего настоящего возраста.

– Такое средство применяла моя мама, она родила меня уже в очень пожилом возрасте, – сказала Эстер. – А с рецептом нам помог профессор Шикс. В целом средство довольно простое. Сварить крысиные слёзы, черепаший панцирь и протухший сыр. Выпить горячим, если хочешь постареть. Хочешь помолодеть – выпей ледяным.

– Сегодня утром я дала немного этого снадобья Мерлину, ну, и сама выпила тоже, само собой, – сказала Дот, прижимая к себе младенца. – Ох и гадость на вкус это средство, скажу я вам! Думала, меня от него наизнанку вывернет.

Агата внимательнее присмотрелась к Дот. А что, пожалуй, вид у неё действительно стал чуточку свежее, чем тогда, в Бладбруке. И одетый в лиловый комбинезончик и пинетки на меху Мерлин слегка вытянулся, и взгляд у него стал… ну, более осмысленным, что ли.

– Мама! – пролепетал он, завидев Агату, и завозился на руках Дот, потянулся к принцессе. – Мама-лама, мама-лама!

«Да, умишка у него ещё маловато» , – подумала Агата.

Она взяла Мерлина у Дот, и тот прижался к её груди своим мягким животиком. От малыша пахло сладким молоком, а из-под конусообразного чепчика выбивались светлые, почти белые кудряшки.