Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

– Мама-лама! – радостно загукал Мерлин, лупя Агату по щекам своими пухлыми ладошками.

– Пройдёт всего несколько дней, и Мерлин начнёт говорить, тогда с ним можно будет общаться, – сказала Эстер. – А через пару недель он станет нашим ровесником, обладающим при этом своей магической силой.

– Если только сумеет сохранить её, эту силу, – озабоченно покачал головой профессор Шикс. – Пока что мы не можем сказать, что он мог сохранить, а что утратить в результате своего… э… превращения .

– К тому же нет у нас этих недель! – пролаял пёс Кастор, указывая лапой на послание Львиной гривы. – Сейчас все Леса сюда на охоту за Агатой ломанутся!

– Кастор прав, – поддержала его необычно взъерошенная профессор Анемон. – Здесь мы Агату защитить не сможем. Такой атаки нам не выдержать.

– Неправда, выдержим! – вскакивая на ноги, сказал мускулистый рыжий всегдашник Лейтан. – Добро всегда побеждает. Защищать свою землю и сражаться за свою королеву – долг каждого всегдашника.

– И каждого никогдашника тоже, – поднялась с травы темнобровая Валентина. – Мы защитим Агату! Мы защитим Школу!

– Точно! Защитим, как тогда, против Рафала, – присоединился к ним Раван. – Победили же мы Рафала вместе с его армией зомби, вот и теперь можем повторить!

– Нет, не можем, – возразил Тедрос. – Зомби Рафала были именно зомби . Мы убили Рафала, и они умерли вместе с ним. А теперь против нас все Леса – мужчины, женщины, самые разные существа из сотни королевств, и все они будут сражаться за своего короля, совершенно не ведая того, что он на самом деле их злейший враг. Лидер куда более злой и опасный, чем Рафал. Робин Гуд не смог победить Змея. И Кей тоже не смог, хотя был профессиональным киллером. Яфет убил Динь-Динь, сжёг её. Убил между делом, походя, мою старинную подругу Бетти. Убил Ланселота, Чеддика, Шерифа из Ноттингема и многих, многих других прекрасных бойцов и моих друзей. Вот вы думаете, что сможете выиграть эту войну ради меня. Агата тоже думала, что сможет, а чем это закончилось, вы сами видите.

Агата покраснела так, будто её по щеке ударили.

И все посмотрели на неё. Даже слюнявый гукающий младенец Мерлин.

Тедрос тоже долго, пристально смотрел на неё. Не сердито, не холодно, нет, но устало и сокрушённо, словно сожалел о том, что и он сам вёл себя не как принц, и она вела себя не так, как подобает принцессе. И вот вам результат.

– Ну, так что же мы будем делать? – спросил светловолосый Берт.

– Как нам победить-то? – добавил Беккет. У него волосы были ещё светлее, почти белые.

– Как, как?.. Да очень просто. Заставим Тедроса убить Агату, и дело с концом, – произнёс низкий хриплый голос.

Все повернулись к Хорту.

– А что? Это же только второй тест, не так ли? – ворчливо продолжил он, размахивая рукой и расплёскивая во все стороны сидр из своего стакана. – Наш дорогой старина Тедди прирежет её и выиграет. Потом мы все поможем ему справиться с третьим заданием, и Змею крышка. Обменяем жизнь Агаты на наши жизни. Во благо Лесов любой настоящий король именно так и поступил бы.

Агата, раскрыв рот, смотрела на Хорта, не в силах вымолвить ни слова.

– Вот такой будет твоя расплата за то, что ты хотела держать Софи только при себе и не делить её ни с кем другим, – пробормотал ей Хорт.

– Но у тебя же есть… девушка, – выдавила из себя Агата.

– А у тебя и подруга, и парень! – сердито парировал Хорт. – Целуешься с кем захочешь, хоть с ней, хоть с ним!

– Довольно! – прикрикнул профессор Шикс. – Покуда Агата и Тедрос остаются студентами нашей Школы, никаких убийств не будет!

– Но Агата уже не студентка, – заметил трёхглазый волосатый Боссам. – И Хорт прав. Если умрёт одна Агата, спасёмся мы все .

– А ты не думаешь, что так называемый «король Яфет» при первой же возможности сотрёт нашу Школу с лица земли? Причём вместе со всеми её обитателями? – горячо возразила ему профессор Анемон. – И пока Агата находится в стенах Школы, она считается нашей студенткой. Нашей лучшей студенткой, на минуточку.

– Если она лучшая , то почему такая неумёха? От неё только вред один, – не хотел успокаиваться Боссам.

– Да-да, – подхватил Айя. – Почему это мы должны умирать из-за того, что она столько напортачила?

Многие никогдашники поддержали его своими выкриками. И всегдашники тоже.

– Потому что ничего она не напортачила , тупицы, – раздался голос из туннеля, а следом показалась и сама его обладательница – Софи. Она вышла на поляну – идеально причёсанная, с тщательно нанесённым макияжем, в ярком, расшитом блёстками кимоно с крылышками. – Прошу простить меня за опоздание. Я так усердно лечила сломанную ногу Агаты, что себе косточку сломала. – Она подняла над головой и показала всем перебинтованную в запястье руку. – Но косточка что, косточка ерунда, до обеда заживёт, а вот знали бы вы, как трудно себе макияж сделать, когда у тебя всего одна рука рабочая! Удовольствие, скажу вам прямо, сомнительное, это примерно как ночь с Хортом провести. – И она улыбнулась хорьку так, как если бы подслушала всё, что он сам говорил Агате у неё за спиной.

Хорт покраснел, насколько это было возможно с его обгоревшим на солнце лицом.

– Так вот, о так называемой «ошибке», которую совершила Агата, – продолжила Софи, помахивая собравшимся своей здоровой рукой. – Она проглотила жемчужину с ответом на первый тест, чтобы не дать сделать это первым Змею. Тедрос имел много шансов на то, чтобы выиграть, но он, по своему обыкновению, умудрился все их прохлопать. Агата спасла его от поражения. Агата не позволила Змею возглавить гонку за короной Камелота. Если уж на то пошло, это именно она действовала так, как подобает истинному королю.

Агата порозовела от радости, её переполняла любовь к Софи.

Софи…

Её верный рыцарь в сияющих доспехах. Софи, сломавшая себе руку, стараясь вылечить ногу своей подруге. Софи, всегда находившая в ней Добро, хотя сама Агата считала себя Злой – целиком и полностью. Нет, её лучшая подруга никогда не была только ведьмой. Точно так же, как сама Агата никогда не была настоящей принцессой. Они обе всегда были и тем и другим одновременно – отчасти злыми, отчасти добрыми. Каждая из них была немножко принцессой, а немножко ведьмой, не без этого. И граница между этими противоположностями была тоненькой и размытой, как между выдумкой и реальной жизнью.

– Ага, значит, это я во всём виноват, – холодно посмотрел на Софи Тедрос. – Моя принцесса вмешивается в мой тест, и это моя вина. Мой отец приказывает мне её убить – и снова я виноват. Интересно получается.

– Неужели ты думаешь, что я стала бы глотать жемчужину, если бы знала, чем это обернётся? – выпрямилась Агата, прижимая к груди беспокойно завозившегося младенца. – Я пыталась спасти нас. Да, я не думала…