Кассандра Клэр - Последние часы. Книга I. Золотая цепь

– С тех пор как он – что?

– Влюбился, – повторила Люси с видом заправской сплетницы. – Он, естественно, ни за что не назовет ее имя, потому что это же Джейми, он никогда нам ничего не рассказывает. Но отец сразу поставил ему диагноз: он говорит, что это, вне всяких сомнений, любовь.

– Ты говоришь таким тоном, словно речь идет о чахотке. – У Корделии голова шла кругом от неожиданного известия. Джеймс влюблен? Но в кого?

– Ну, между любовью и чахоткой есть что-то общее, верно? Он бледнеет и худеет, стал угрюмым и молчаливым и часто неподвижным взглядом смотрит в окно, словно Китс.

– А разве Китс постоянно смотрел в окно? – Иногда ей было нелегко следить за ходом мысли Люси.

Люси продолжала щебетать, нисколько не задетая вопросом о том, как проводил свои дни самый знаменитый английский поэт-романтик.

– Он никому ничего не рассказывает, кроме Мэтью, а Мэтью нем, как могила, когда дело касается Джеймса. Но сегодня утром я случайно услышала их разговор…

– Случайно? – Корделия приподняла бровь.

– Да, я случайно оказалась под столом, – с достоинством ответила Люси. – Я искала там потерянную сережку.

Корделия прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

– И что ты услышала?

– Он определенно влюблен, но Мэтью считает, что он ведет себя глупо. Эта девушка живет не в Лондоне, но она собирается переехать в город и провести здесь довольно долгое время. Мэтью не одобряет выбор Джеймса… – Внезапно Люси смолкла и с силой вцепилась в запястье подруги. – О!

– Ой, Люси, больно…

– Прекрасная молодая леди, которая собирается приехать в Лондон! Какая же я дурочка! И почему я сразу не догадалась, о ком идет речь, это же ясно как день!

– Ты так считаешь? – пробормотала Корделия. Они подошли к знаменитому Долгому озеру; солнечные лучи, плясавшие на воде, слепили ее.

– Он говорил о тебе, – выдохнула Люси. – О, как же это чудесно! Только представь, что будет, когда вы поженитесь! Тогда мы по-настоящему станем сестрами!

– Люси! – Корделия понизила голос до шепота. – У тебя нет никаких оснований считать, что это я.

– Знаешь ли, я сочла бы его просто безумцем, если бы он не влюбился в тебя, – возразила Люси. – Ты просто ужасно красивая, и, как сказал Мэтью, ты только что приехала в Лондон, чтобы поселиться здесь на продолжительное время. Кто же это еще может быть? Анклав не настолько велик. Нет, это наверняка ты, и никто другой.

– Я не знаю…

Глаза Люси сделались круглыми от изумления.

– Значит, дело в том, что он тебе не нравится? Что ж, сейчас нельзя требовать этого от тебя. Я хочу сказать, что ты знаешь его чуть ли не с рождения, так что я понимаю, он не производит на тебя особенного впечатления, но я совершенно уверена в том, что со временем ты сможешь привыкнуть к его лицу. Он не храпит, не отпускает грубых шуток. Правда, он совсем не так уж плох, – рассудительно добавила она. – Ты просто пообещай, что подумаешь об этом, ладно? Потанцуй с ним завтра один раз. Ведь у тебя есть бальное платье, правда? Для того, чтобы сразить его наповал, нужно сногсшибательное платье.

– Да, платье есть, – поспешила заверить ее Корделия, хотя и знала, что наряд отнюдь не «сногсшибательный».

– А когда ты сразишь его наповал своей красотой и изяществом, – продолжала Люси, – он предложит тебе руку и сердце. Потом мы с тобой решим, стоит ли принимать это предложение, и если ты согласишься, то поставь условие: отложить свадьбу на неопределенный срок. Так будет лучше, мы успеем закончить совместные тренировки и станем парабатай .

– Люси, перестань, ты сводишь меня с ума! – воскликнула Корделия и бросила озабоченный взгляд через плечо. А вдруг Джеймс нечаянно услышал кое-что из их разговора? Нет, ей так не показалось: он по-прежнему шагал по дорожке, обходя встречных, и читал свою книгу.

В сердце девушки зародилась предательская надежда, и на миг она позволила себе перенестись в страну фантазий: представила себе обручение с Джеймсом, представила, как ее принимают в семью Люси. Люси, ее сестра уже в глазах закона, несет букет цветов на свадьбе. Их друзья – конечно же, у них множество преданных друзей – восклицают: «О, какая прекрасная пара… »

Внезапно она нахмурилась.

– А почему Мэтью не одобряет меня? – спросила она и закашлялась. – То есть, я хотела сказать, если они действительно говорили обо мне. А я уверена, что это вовсе не так.

Люси беззаботно махнула рукой.

– Он считает, что девушка, о которой идет речь, равнодушна к Джеймсу. Но, как мы уже установили, ты довольно быстро сможешь влюбиться в него, если приложишь немного усилий. Мэтью слишком трясется над Джеймсом, но бояться нечего. Возможно, он и недолюбливает многих людей, но он очень добр к тем, кто ему нравится.

Корделия подумала о Мэтью, парабатае Джеймса. Мэтью практически неотлучно находился рядом с Джеймсом еще с тех лет, когда оба они учились в школе, в Идрисе, и время от времени она встречала его в обществе. На первый взгляд это был любезный молодой человек с золотыми волосами, но она подозревала, что если кто-то причинял боль Джеймсу, ласковый пушистый котенок превращался в свирепого льва.

Но она никогда не сможет причинить боль Джеймсу. Она любит его. Она любила его всю свою жизнь.

И завтра у нее появится возможность сказать ему об этом. Она не сомневалась в том, что его любовь придаст ей уверенности, решимости обратиться к Консулу и попросить о снисходительности к отцу. Может быть, Джеймс будет сопровождать ее.

Корделия высоко подняла голову. Да, после завтрашнего бала жизнь ее изменится навсегда.

Каждый год, сколько Джеймс себя помнил, его семья проводила лето в Идрисе, в особняке Эрондейл-Мэнор. Это было величественное здание из золотистого известняка, выстроенное на невысоком холме; склоны холма, на котором был разбит сад, спускались к волшебному Лесу Брослин, высокая стена отделяла поместье от владений семьи Блэкторн.

Джеймс и Люси проводили целые дни за играми на опушке загадочного темного леса, купались и рыбачили в речке, протекавшей поблизости, катались верхом по зеленым полям. Иногда они пытались заглянуть через высокую стену, окружавшую дом Блэкторнов, но ограда сплошь заросла ползучими растениями с длинными, острыми шипами. Шиповник, ощетинившийся колючками, обвивал ворота; казалось, что Блэкторн-Мэнор давно покинут обитателями, и дикая природа захватила его. Они знали, что Татьяна Блэкторн живет там, но видели лишь ее экипаж, и то издалека, а двери и окна особняка были наглухо заперты.

Однажды Джеймс спросил у родителей, почему они не общаются с соседкой, ведь, помимо всего прочего, Татьяна приходилась родственницей дядьям Джеймса, Гидеону и Габриэлю Лайтвудам. Тесса дипломатично объяснила, что их семьи в плохих отношениях между собой в тех пор, как отец Татьяны был проклят, и они не сумели спасти его. В тот день погибли отец и муж Татьяны, а ее сын Джесс умер несколько лет спустя. Во всех этих несчастьях Татьяна винила Уилла и своих братьев. «Иногда случается так, что люди не в состоянии справиться со своим горем, они замыкаются в себе, проклинают весь свет, – говорила Тесса, – и им хочется найти объект ненависти, кого угодно, чтобы свалить вину на конкретного человека. Все это очень печально, потому что Уилл и твои дядья обязательно помогли бы ей тогда, если бы могли».