Кассандра Клэр - Последние часы. Книга I. Золотая цепь

– Войдите, – крикнул он.

Это оказался отец, но Уилл был не один: за его спиной стоял дядя Джем, безмолвный, словно призрак, в обычных широких одеждах желто-бурого цвета. Капюшон был низко опущен на лицо – он часто накидывал его, когда приходил в Институт. Как-то раз, много лет назад, Уилл рассказал Джеймсу, что некоторое время после вступления в орден Безмолвных Братьев Джему не нравилось, что люди видят его шрамы. Странно было думать о том, что дядя Джем может испытывать подобные суетные чувства.

– К тебе пришли, – сказал Уилл и отошел, чтобы пропустить Джема. Он перевел взгляд с сына на своего бывшего парабатая . Джеймс знал, что за маской беззаботного весельчака, забавляющего гостей шуточками и песнями, скрывался человек, способный на глубокие чувства. В этом он, Джеймс, походил на своего отца: оба любили слишком сильно, и сердечные раны причиняли им слишком сильную боль.

Если Уиллу и не нравилось, что у его сына и Джема были секреты, о которых он, Уилл, ничего не знал, и которыми с ним никто не делился, то он этого не показывал. Джеймсу было очень плохо до того, как Джем научил его контролировать свои странные способности. Уилла интересовало только то, что после занятий с Джемом его сын стал спокойнее и счастливее.

Голубые глаза Уилла потускнели и были обведены темными кругами; Джеймс знал, что они с Тессой с раннего утра были на ногах – сначала в лазарете, потом в библиотеке. Джеймс и Люси оставались с Томасом до тех пор, пока взрослые не забрали его и Кристофера домой; они не могли говорить от горя и усталости и просто молча сидели рядом. После этого Люси отправилась в библиотеку, чтобы присмотреть за Александром, а Джеймс заперся у себя в комнате. Он всегда переживал свои неприятности и несчастья в одиночестве.

Уилл взъерошил волосы Джеймса, пробормотал что-то о делах, призывающих его в другое место, и незаметно вышел из комнаты. Когда дверь закрылась за ним, Джеймс откинулся на спинку стула и взглянул на дядю Джема снизу вверх.

«Ты посылал за мной?» – заговорил Джем.

– Да. Мне нужно тебе кое-что сказать. Или, может быть, рассказать тебе кое о чем. Не уверен, что́ именно, первое или второе.

«Это насчет Барбары? Или остальных? – спросил Джем. – Мы не знаем, отчего она умерла, Джеймс. Можно предположить, что яд проник в ее сердце. Состояние Пирса и Ариадны пока не ухудшается, но поиск противоядия стал для нас первоочередной задачей» .

Джеймс вспомнил пробирку с кровью, которую Кристофер принес из лазарета, подумал о лаборатории в доме на Гровнор-сквер.

Он знал, что Кристофер делает все возможное, чтобы найти средство против демонического яда, но Генри, обычно помогавший ему, судя по всему, не собирался в ближайшее время возвращаться из Идриса. А ведь он еще обещал исследовать песок, прихваченный Джеймсом из царства теней…

– Я отправил для тебя сообщение еще до того, как узнал насчет Барбары, – сказал Джеймс, заставляя себя вернуться к реальности. – И теперь чувствую себя глупо. Мои проблемы – ничто по сравнению с…

«Расскажи, зачем ты меня вызвал , – перебил его Джем. – И я сам решу, важно это или нет» .

Джеймс помолчал немного.

– Я не могу рассказать тебе всего, – заговорил он, – по причинам, о которых мне сейчас нельзя распространяться. Скажу лишь, что я встретил демона, и этот демон сообщил, что мой дед – Принц Ада. – Он снова взглянул в лицо дяде. – Ты знал об этом?

Белая прядь заметалась в волосах Джема, когда он отрицательно покачал головой.

«Занимаясь выяснением имени твоего деда, я слышал великое множество рассказов от самых различных существ. Одна чародейка сообщила мне, что он – Принц Ада. Но были и другие, они называли имена демонов пониже рангом. Поскольку я не знал, кому доверять, я решил, что лучше не огорчать твою семью до тех пор, пока я не буду в этом полностью уверен» .

– Может быть, ключ к разгадке моего происхождения можно найти в царстве теней, – предположил Джеймс. – Я вижу его все чаще по мере того, как в Лондоне появляется больше демонов. Если здесь существует какая-то связь…

«С тобой говорили демоны у озера? Они упоминали твоего деда?»

Джеймс отрицательно покачал головой.

«Предполагаю, что демон, говоривший о твоем предке – это тот самый цербер, который жил в оранжерее Чизвик-хауса , – сказал Джем. И Джеймс не стал возражать, потому что догадка была близка к истине. – Возможно, этот демон, связанный с Бенедиктом и Татьяной, слышал раньше твое имя и сказал тебе это для того, чтобы побольнее ранить тебя. Демоны – лживые существа. Может быть, это неправда» .

– А если демон сказал правду, что это может означать? – прошептал Джеймс. – Что, если я действительно прихожусь внуком Принцу Ада?

«Это ничего не меняет в твоей личности , – сказал Джем. – Посмотри на свою мать, сестру. Ты можешь найти в них какой-нибудь порок, недостаток? Ты сын своих матери и отца, Джеймс. Только это имеет значение. Только это имело значение с самого начала» .

– Ты всегда был добр ко мне, – пробормотал Джеймс. – Но если то, о чем я говорю, окажется правдой, Конклав не проявит ко мне снисхождения.

Джем взял в руки голову юноши. Пальцы его, как всегда, были прохладными, а лицо – молодым и в то же время древним. Неужели это возможно, подумал Джеймс, выглядеть не старше восемнадцати лет и в то же время так, словно у тебя нет возраста?

«Если бы ты видел человечество моими глазами, ты бы понял , – произнес голос дяди Джема у него в голове. – Для меня в этом мире очень мало света и тепла. Во всей вселенной существуют лишь четыре ярких огонька, которые заставляют меня почувствовать себя хоть немного похожим на того прежнего человека, которым я был когда-то. Твоя мать, твой отец, Люси и ты. Вы любите, вы испытываете страх, вы пылаете. Не позволяй тем, кто не в состоянии видеть истину, указывать тебе, кто ты есть. Ты – пламя, которое невозможно затоптать. Ты – звезда, которая никогда не угаснет. Ты – тот, кем был всегда, с самого рождения, и этого более чем достаточно. Тот, кто смотрит на тебя и видит тьму – слепец» .

Он отпустил Джеймса и резким движением отстранился, будто испугался, что сказал слишком много.

«Этого тебе недостаточно, верно?» – произнес Джем, и в его бесплотном голосе Джеймсу почудилось бессилие и отчаяние.

«Неуверенность пустила корни в твоей душе. Ты не найдешь покоя, пока не узнаешь» .

– Да, – очень тихо сказал Джеймс. – Мне очень жаль.

«Что ж, хорошо , – произнес Джем. – Я отправлю весточку своему старому другу, но при одном условии. Ты никому не расскажешь о нашем разговоре до тех пор, пока он не ответит нам» .

Джеймс молчал. Ему уже пришлось хранить столько секретов – отношения с Грейс, атака демонов на мосту в Челси, возможная причастность Эммануила Гаста. Однако он не успел ничего ответить: во дворе раздался стук колес экипажа, какой-то грохот, затем, судя по звуку, парадные двери Института распахнулись.