Тэмсин Мьюир - Гидеон из Девятого дома

Пальцы лейтенанта Диас медленно, но решительно сомкнулись на рукояти рапиры. Камилла уже схватилась за свою. Вторую руку она положила на рукоять простого кинжала, висевшего на левом бедре. Гидеон, которая только что съела обед с четвертью, чувствовала себя невероятно неготовой для любого исхода. К счастью, некромантка второго дома велела:

– Не надо. Жребий брошен.

Они обе ушли. Паламед повел двух рыцарей в неподписанную комнату за неподписанной дверцей. Одну стену комнаты занимали большие полки, в углу громоздились столы на колесах, с которых кусками спадала резина. На каждом из столов уместился бы взрослый человек. Это был морг, пусть и невероятно обезличенный, и скучный.

– И долго ты уже знаешь о ключах? – спросила Гидеон.

– Довольно долго, – ответил Паламед, берясь за крышку одной из полок. – Твоя Нонагесимус подтвердила это после убийства Пятых. Да, я знаю, что вы все время знали.

Великолепно! У Харроу с Паламедом Секстусом дела в обход Гидеон. Она разозлилась, потом почувствовала себя ограбленной, потом снова разозлилась. Это походило на удар холода и жары одновременно. Не обращая на нее внимания, некромант Шестого дома продолжил:

– Я о том, что уже сказал. Осталось всего несколько драгоценных ключей. Вот теперь дерьмо полетит на вентилятор. Кам, ты взяла коробку?

– Ты о чем? – спросила Гидеон.

Камилла опустила тяжелую сумку на пол рядом с некромантом, и он зашарил в ней одной рукой, второй выдвигая полку. Хорошо смазанные направляющие быстро выдали тело, накрытое тонкой белой простыней. Выплыло оно ногами вперед.

Паламед отодвинул простыню, открывая тело примерно до пояса, и начал осторожно ощупывать ноги сквозь одежду. Это был Магнус, и после их с Гидеон последней встречи лучше выглядеть он не стал. Она снова пожалела о своем обеде с четвертью.

– Скажем так, – сказал он наконец, пальпируя бедро, – до этого момента я предполагал, что все будут вести себя подчеркнуто цивилизованно. Если на ранней стадии ключи добывали умом и тяжелой работой, то теперь начнется то, что ты только что видела, – тяжеловесные попытки заключать альянсы. Или что похуже. Как думаешь, почему Восьмой дом решил поссориться с Седьмым?

– Потому что он стремный извращенец и вообще мудак.

– Любопытная идея. Но помимо того, что он стремный извращенец и вообще мудак, не стоит забывать, что у Дульсинеи Септимус два ключа. Сайлас выбрал ее в качестве мишени.

Все казалось каким-то нереальным. Начиналась странная математика, которой Гидеон совсем не понимала. Но она была в достаточной мере Девятой, чтобы придержать язык за зубами. Она сказала только:

– Не хочу тебя обидеть, но какого хера ты делаешь?

Он выдавил на палец каплю желеобразной массы из протянутого Камиллой тюбика. И теперь втирал ее в тусклый золотой ободок обручального кольца на пальце Магнуса Куинна. Провел две полоски – выше и ниже кольца, – а потом прикрыл его рукой, будто там разгоралось пламя. Закрыл глаза. После многообещающей паузы над его рукой заклубился пар.

Что-то резко пробормотав себе под нос, он убрал руку. Дрянь из тюбика затекла под кольцо, и Паламед осторожно стер ее с обмякшего мертвого пальца.

– Мне нужен более тесный контакт, – сказал он своему рыцарю, – это коснулось брелока, но помех слишком много. – И добавил уже для Гидеон: – Судя по всему, наша репутация не бежит впереди нас. Танергия связана не только и не столько с телом, Девятая. Психометрия позволяет увидеть танергию, оставшуюся в предметах, если начать достаточно рано и если предмет достаточно важен. Дай ножницы, я хочу покопаться у него в карманах.

– Что ты…

– Брелок Куинна, Девятая, – ответил Паламед, как будто ее вопрос был безнадежно предсказуем. – Вчера на телах ничего не было. Вторые хотели посмотреть, но у них нет моих ресурсов.

– Ну да, или они забрали улику, – мрачно заметила его рыцарь, но адепт ей возразил:

– Это не в их стиле. Так или иначе, если я ничего не найду после вчерашнего осмотра, они тем более ничего не нашли.

– Не выпендривайся, Страж.

– Не выпендриваюсь. Просто я абсолютно прав.

– Погодите, – сказала Гидеон, – Магнус взял ключ от лаборатории только в тот вечер, вы же знаете. Он не добрался до испытаний. У него был только один ключ. Кто бы стал его брать?

– Именно это я и собираюсь выяснить, – ответил Паламед. Он опустил обручальное кольцо в маленький вылинявший мешочек, который держала наготове Камилла, взял крошечные ножницы и принялся резать штаны на трупе.

– Твой обет молчания имеет очень гибкие условия, Девятая. Удобно. Весьма тебя благодарен за это.

– Просто я временами жуткая грешница. Но вообще тебе стоит поговорить с Нонагесимус.

– Если бы я хотел поговорить с Нонагесимус, я бы говорил с Нонагесимус. Или лучше с каменной стеной, потому что, честно говоря, твоя некромантка – ходячий сборник штампов о Девятом доме. А ты и наполовину не такая ужасная.

Паламед смотрел на нее. Глаза у него были совсем необычные: как гладкий серый камень или грозовое небо. Он прочистил горло и спросил:

– На что ты готова ради госпожи Септимус?

Гидеон порадовалась, что накрасила лицо. Вопрос выбил ее из равновесия.

– Ну, она была добра ко мне. А какое тебе дело до госпожи Септимус?

– Она была… добра ко мне, – ответил Паламед.

Их взгляды скрестились. В них усталость мешалась со смущением и подозрением, а еще с чем-то совсем юным и совсем жутким.

– Восьмые решительно настроены и опасны.

– Зато Протесилай из Седьмого дома огромный. Она не одна.

– Великолепный ординарец, – подала голос Камилла, – никогда не берется за рапиру. Первый порыв – ударить. А двигается, как лунатик.

– Просто будь свидетелем, – отозвался Паламед, – просто… не забывай о ней.

Ножнички щелкали, и в другой льняной мешочек падали крошечные квадратики ткани. С уважением, которого странно было ждать от человека, облапавшего труп и снявшего с него все ценное, Паламед накинул простыню обратно на живот и ноги Магнуса из Пятого дома. Сказал довольно тихо:

– Мы докопаемся до сути, если ты дашь нам немного времени. – Гидеон вдруг поняла, что он обращается к телу. Ей очень захотелось услышать какую-нибудь мерзкую шуточку от Пятого. Просто чтобы вернуться к нормальному положению дел.

Ей надо было уходить – ее рука уже лежала на дверной ручке, – но что-то заставило ее обернуться и спросить:

– Что с ними случилось, Секстус?

– Тяжелая травма головы и всего тела, – ответил он. Замялся на мгновение и обратил на нее свой бритвенно-острый взгляд: – Я точно знаю, что это было не простое падение.

– Страж! – тихо предупредила его рыцарь.

– А что толку молчать? – спросил он. – В их раны попали крошечные фрагменты костей. Не однородные. Они происходят из нескольких разных источников, что является признаком…