Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

Аквондисе должны были наблюдать, чтобы никто не мошенничал, а потом, когда с одной из сторон никого не останется, объявить бой законченным. Все просто – как на настоящей войне; нужно было только продержаться до истребления всех врагов.

– Чешуй Джавьеда, оружие к бою! Чешуй Чизомо, оружие к бою! – приказал один из аквондисе.

По полю пронеслось лязганье бронзовых клинков, вынутых из ножен. Посмотреть первый день стычек пришли многие умквондиси, аквондисе, посвященные, Бывалые и даже несколько Батраков, и Тау, стоя недалеко от края поля, слышал, как они делают ставки. В основном преимущество отдавали Чизомо. Чешуй Джавьеда хоть и состоял из верзил, но, считали многие, им было не сравниться с бойцами строгих правил.

– В бой! – прокричал все тот же аквондисе.

Двое судей отбежали к боковым линиям, и Чешуй Джавьеда с воем кровожадных хищников ринулся вперед. Люди Чизомо не испугались. Они разделились на три равные группы. Тау узнал построение по рассказам отца о войне. Это была стандартная боевая тактика Избранных, которая обычно использовалась целым Крылом, но принципы годились и для меньшей силы.

Крайние зубцы трехглавой атаки нацелились на фланги Чешуя Джавьеда, а в среднем сомкнули щиты и держали линию. Середина была готова принять основную часть грубой атаки, и если бы им удалось выдержать начальный натиск, то крайние зубцы смогли бы быстро расправиться с половиной людей Джавьеда. Предотвратить это можно было лишь одним способом. Чешуй Джавьеда должен был прорваться посередине и высвободиться из окружения.

Хадит увидел то же самое.

– Трехглавая атака! – крикнул он. – Прорывайтесь посередине!

Они врезались в своих противников и оказались в гуще мечей и щитов. Всюду были ощерившиеся лица, мелькающие клинки, металлический лязг промасленной бронзы и запах пропитанных потом гамбезонов. Это было совсем не похоже на тренировку. Скорее напоминало Дабу. Хаос.

Тау увидел, как Удуак сбил с ног бойца из линии обороны Чизомо и последовал за ним в глубь вражеского построения. Хадит попытался его отозвать, но Удуак то ли не слышал, то ли ему не было дела. Чинеду дубасил несчастного посвященного, который мог лишь защищаться, держа щит достаточно высоко, чтобы не получить удар по голове, а Яу уже повалил одного бойца Чизомо и принялся за второго.

Долговязый боец Чизомо столкнулся с Тау лицом к лицу и ткнул его мечом, словно пытался разжечь огонь. Тау отвел его меч в сторону и ударил щитом по лицу так, что тот упал. За павшим вырос высокий посвященный со слезящимися глазами. Посвященный бросил взгляд на своего поверженного товарища и, зарычав, двинулся на Тау – они скрестили клинки.

Тау после долгих занятий с деревом все не мог привыкнуть к тяжелой бронзе, но его противнику приходилось и того хуже. Он двигался так, словно утопал в болотной грязи. Медленно, неимоверно медленно, он пытался вывести фигуру интака – одно из первых боевых движений, которое Тау узнал еще в детстве.

Тау уклонился от первого и от второго взмаха его фигуры, а потом заехал своим мечом ему в бок. Затем стукнул кулаком по носу и ударил щитом в слезящиеся глаза, повалив посвященного на землю и положив конец его участию в стычке.

Потом на Тау бросились двое – но они, похоже, были больше озабочены тем, чтобы не столкнуться друг с другом. Тау занес меч повыше, ожидая, что первый противник выставит блок. Но тот не выставил, и Тау просто стукнул его по шлему, а посвященный растянулся на земле. Второй провизжал боевой клич и замахнулся на Тау. Тот принял удар щитом, запястье пронзила боль, и он отвел щитом меч противника пониже к земле. А потом, убрав щит в сторону, Тау замахнулся мечом сверху. Удар пришелся в цель, и визгун согнулся, но не упал. Тау ударил еще раз. Противник очутился на земле.

Тау поднял глаза, ища взглядом следующего нападающего. Но впереди никого не было. Вместе с Удуаком, Хадитом, Яу и Чинеду они прорвали центр Чешуя Чизомо. Теперь битва велась позади них. Левый и правый фланги противника сражались с остальными бойцами Джавьеда, и там все смешалось в кашу. Дисциплина Чешуя Чизомо буквально растаяла от жара первого контакта.

– Удуак, Тау, со мной на правый фланг, – приказал Хадит. – Яу, Чинеду, помогите на левом.

– Чего это? – спросил Чинеду. – Почему я должен… тебя слушать?

– Давай просто их победим, – ответил ему Тау и двинулся направо.

– Не туда, направо! – крикнул Хадит. – Направо оттуда, где мы впервые с ними столкнулись.

Тау остановился, пожал плечами, не понимая, какое это имело значение, но все же сменил направление.

– Ну ладно, – сказал Яу, увлекая Чинеду за собой.

Сражаться рядом с Удуаком было куда приятнее, чем против него. Тау завалил еще одного бойца и увидел, как Удуак пустил кровь одному, сломал ногу другому, а третьего швырнул на землю. Затем, приспособившись к инерции боя и преодолев трепет перед мощью Удуака, Тау принялся искать следующего противника, но никого не нашел.

Чешуй Чизомо был выкошен до последнего бойца. Чтобы осознать победу, Чешую Джавьеда потребовалось какое-то время, и когда они поняли, то разом заголосили, вскинув мечи и щиты высоко вверх, а со всех сторон поля боя раздались ругательства и ворчание проигравших спорщиков.

Из пятидесяти четырех человек в Чешуе устояло тридцать два. Лицо Яу сияло в улыбке до ушей, когда он похлопал Чинеду по спине. Удуак и Хадит тоже устояли. Хадит был рядом с великаном, что-то говорил ему и указывал на какие-то детали на поле боя. Тау подумал, что тот уже рассуждает, что они сделали правильно, а где могли бы поработать лучше.

Тау отвернулся, пытаясь сохранять угрюмое выражение лица, но сдерживать улыбку было невозможно. Сначала слабая, она поползла по лицу, пока он не стал ухмыляться так, будто слишком долго пробыл на солнце. Он поднял кулак, но не тот кулак – и чуть не свалился от боли. Глаза заслезились, но настроение ничуть не омрачилось. Вся пятерка Джавьеда выдержала бой, состязание закончилось. Его Чешуй победил!

Тау знал, что остаток дня может провести по своему усмотрению. Таково было право устоявших в бою, но он решил не тратить время впустую – тем более после речи Джавьеда.

– Вы хорошо дрались, – сказал Джавьед, обращаясь к Чешую. – Но мы понесли слишком большие потери, и я сам в этом виноват. Я уделял чересчур много внимания индивидуальным боям, думал, что пятьдесят четыре бойца с лучшей подготовкой и так обеспечат победу. Но это не так. Если мы должны быть лучшими, то мы не можем просто быть лучше подготовлены и лучше драться. Мы должны стать лучшим Чешуем. Чизомо переиграл нас на флангах, только его посвященные не смогли воспользоваться преимуществом. Верно? Хорошо, что они указали нам на нашу слабость. Теперь мы знаем, что не так, и можем это исправить. Мы научимся, как стать более слаженными… завтра. Те, кто устоял, распоряжайтесь этим днем, как пожелаете. Кто не устоял – вы сражались хорошо и самоотверженно. Вы можете собой гордиться. И все же вам еще есть чем заняться, и я оставляю вас в умелых руках аквондисе Анана.