Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

– Глупо было с их стороны, – продолжил Анан, – отправлять пятерых Индлову против сорока девяти наших.

Палатка была открыта с двух сторон. Тау чувствовал это, не поворачивая головы. Но внутри все равно было жарко. Просто кошмарно жарко.

– Если честно, мне казалось, это разумно, – возразил Джавьед. – Это сработало бы с любым другим Чешуем Ихаше. Сколько человек ты взял бы атаковать Одаренную, если бы увидел, что с ней четверо Индлову?

Тау закрыл глаза. Голова все еще болела, было ощущение, будто она опухла и стала вдвое большего прежнего.

– Думаешь, они ожидали, что мы отошлем к ней еще несколько человек? – Анан хмыкнул.

– Ты бы отослал, – ответил Джавьед. – И я бы отослал. Но Хадит нет – Хадит отослал Тау, Удуака и еще четверых.

Анан усмехнулся.

– Видит Богиня, клянусь, я бы дал жрецу Саха отрезать мне яйца, лишь бы посмотреть на лица тех пяти Индлову, когда они обошли дюну и наткнулись на сорок девять Ихаше!

– Пока они туда ползли, наверняка думали, как им там будет легко, – сказал Джавьед. – Они бы выскочили, Одаренная бы поразила столько, сколько могла, и потом пятеро Индлову разобрались с теми, кого она не задела. Потом они бы вернулись и помогли тем, кто остался в засаде.

– Восемь Индлову, – проговорил Анан с благоговейным трепетом. – Он погнался за их инколели и еще семерыми. И поборол их!

Джавьед хихикнул.

– Ты так говоришь, будто он их победил.

– Ты этого не видел, Джавьед. Да, мы наблюдали за ним на тренировках. Что он творит… Что он… Там было восемь Индлову, слышишь, восемь… И он заставил меня поверить, что справится с ними. Один Вельможа остался почти без языка. Другой до сих пор не очнулся после того, как Тау его вырубил… а их инколели? Богиня прослезилась, да у этого идиота глотка видна сквозь дыру в щеке.

– Тау исключительный боец, я согласен, хоть и он не Ингоньяма. И хватило же ему глупости вступить в бой с восемью, зато повезло выйти из него всего лишь с несколькими царапинами и просто демонической раной головы. В этот раз он оправится, но будь у Индлову на три дыхания больше, сегодня у нас был бы не праздник, а сожжение.

– Акк, у иньоки и то кровь теплее, – ругнулся Анан, – я хоть тебя и хорошо знаю, но ни разу не видел, чтобы ты гордился.

Последовала пауза. Достаточно долгая, чтобы Тау успел подумать, не настало ли самое время сообщить им, что он очнулся.

– Я, может, никогда и не гордился, – проговорил Джавьед.

Видимо, еще было рано, подумал Тау, но тут же услышал шаги, и Джавьед с Ананом повернулись к вошедшим.

– Умквондиси. Аквондисе. – Это был голос Хадита.

– Хадит, Удуак, Чинеду, Яу, рад встрече, – поздоровался Джавьед.

– Проснулся? – спросил Удуак.

– Еще нет.

– Почему у него голова перевязана? – спросил Яу. – Череп треснул?

Вот почему, понял Тау, голова казалась ему такой тяжелой. Из-за бинтов.

– Ничего не сломано, – ответил Анан. – Перевязали, чтобы остановить кровотечение и отек. Из порезов на голове кровь хлещет, как из женщины в лунный цикл.

Тау надоело слушать, как все его обсуждают, и он повернул голову на голоса.

– Я проснулся, – просипел он. – Не могу спать, когда Удуак гремит у меня над ухом.

– Я к тебе и близко не подходил, – пророкотал Удуак.

– Тау! – воскликнул Чинеду, кашлянув. – У нас… получилось!

Тау все понял, но хотел все равно услышать.

– Что?

– Королевская Сеча! – ответил Яу, взметнув кулак в воздух. – Королевская Сеча! Мы вышли!

– Впервые за… – начал Хадит. – Сколько там циклов? – Тау был уверен, что Хадит и так это знал задолго до нынешнего дня.

– Для Меньших это впервые за двадцать три цикла, – сообщил Джавьед. – И Ихаше никогда не занимали там призовых мест. Никогда.

– Пришло время новых традиций, – сказал Хадит.

– Мир горит, – проговорил Яу.

– Так и будет, – пообещал Тау, и все ответили широкими улыбками – все, кроме Джавьеда, который лишь отвел взгляд.

– Видит Богиня, Тау, – сказал Яу. – Зачем ты пошел на восьмерых Индлову?

– Я гнался за одним, – объяснил Тау. – Не знал, что у него там друзья.

Братья по оружию рассмеялись.

– Рад слышать, что ты не совсем свихнулся, – ответил Хадит.

Яу от души ухмыльнулся.

– Я буду рассказывать по-другому. В моей истории ты видишь всех восьмерых и идешь на них! Я же сам там был, верно? Кто скажет, что там было не так?

Хадит покачал головой.

– Все ты со своими историями. – Он повернулся к здоровяку. – Удуак?

– Надо утолить жажду. – Здоровяк кивнул.

Хадит погладил подбородок.

– Пожалуй, ты прав.

– Есть только один способ… утолить, – проговорил Чинеду с кашлем и ухмылкой.

– Только один способ, – эхом повторил Яу.

Хадит посмотрел на Тау.

– Отметить в питейной! Мы достигли такого, что, может, и не обеспечит нам отдельной страницы в книге по истории, но уж точно потянет на сноску! Тау, если сможешь стоять, значит, сможешь и пить.

– За дуэль тебе ничего не грозит, – сообщил Джавьед. – Келлан Окар не искал возмещения урона, и срок, когда он мог это сделать, уже закончился. Но не делай ошибок, если пойдешь в город. И хотя мне не стоило бы тебя отпускать, просто будь осторожен.

Тау задумался. Ему нужно было увидеться с Зури, но упоминание Джавьеда о Келлане Окаре навело его на мысли о местах более темных. Он вспомнил о том, как его побил весельчак с семерыми Индлову. Они намеревались убить его, и он не мог их остановить. Ему нужно было еще потренироваться в Исихого.

– Не уверен, что смогу состязаться с вами, пьянчугами, – сообщил Тау братьям.

Те исполнились разочарованием, но Хадит не был готов сдаться. Он попытался зайти с другой стороны:

– Тау, поступай как считаешь нужным. Ты заслужил. Времени у нас предостаточно. До Сечи еще два лунных цикла.

– Да. – Анан кивнул. – Сегодня ты обеспечил нам выход. Это значит, что мы больше не будем участвовать в боях до самой Сечи. Это хорошо. Мы можем сосредоточиться на тренировках, заниматься усердно и осторожно. И прийти готовыми, свеженькими и без травм.

– На Сечу придут все – и Северная, и Южная Исиколо, и цитадели, – сказал Джавьед. – Это самое большое собрание посвященных за весь цикл. Будет Совет Стражи, и даже королева придет наблюдать. Это будет трудное состязание, но я рад, что мы идем туда как участники, а не как зрители.

Тау принял решение.

– Аквондисе Анан, кто-нибудь из других Чешуев возвращается в Исиколо? – спросил он.

Анан замешкал, очевидно, считая, что Тау следует отпраздновать вместе с остальными.

– Некоторые из тех, кто приходил смотреть, скоро уходят. Второй бой скоро закончится, и они, полагаю, сразу отправятся.

– Могу я вернуться с ними? Я хочу отдохнуть и как можно скорее вернуться к тренировкам.

Джавьед кивнул, и Хадит, лишившись шанса уговорить Тау, выдохнул воздух сквозь зубы. Тау был благодарен братьям по оружию за то, что они хотели, чтобы он был с ним. Но ему нужно было возвращаться. Нужно было успеть подготовиться, если на Королевской Сече он собирался убить Келлана Окара.