Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

К своему великому удивлению, я обнаружил, что в мире Миккаменков есть такие же озера и реки, как и у нас, только они, конечно, были поменьше, но намного чище. На мой вопрос водится ли в них рыба, Мастер Холодная душа сообщил мне, что они буквально кишат как самой вкусной рыбой, так и всякими моллюсками.

– Но не думай, маленький Барон, – добавил он, – что у нас, кроме этого, нет другой пищи. В наших садах также растет множество разных видов овощей. Но мы не много едим, маленький барон, и редко находим нужным добывать пищу из водоемов.

– А скажите мне, Мастер, – сказал я, – где вы берете шёлк, чтобы соткать такую мягкую и прекрасную ткань, из которой сшито ваше одеяние?

– В нашем подземном мире, маленький барон, – ответил Мастер Холодной души, – есть много таких мест, куда не проникает река света, и в этих темных покоях обитают огромные ночные мотыльки, похожие на беспокойных духов. Мы находим и собираем их яйца, приклеенные к скалистым стенам этих пещер. Вылупившиеся из них черви прядут огромные коконы, такие большие, что даже один не уместился бы в моей руке. Их разматывают и это обеспечивает наши ткацкие станки необходимыми нитями.

– А прекрасное дерево, – продолжал я, – откуда оно взялось?

– Из каменоломни, – ответил Мастер Холодной души.

– Каменоломни? – удивленно повторил я.

– Ну да, маленький барон, – сказал он, – как у вас существуют каменоломни, и у нас есть похожие на них деревянные карьеры. Наши мудрецы рассказывают нам, что много тысяч лет назад леса, выросшие в вашем мире, были поглощены земной корой, так они попали в наш мир. Мы находим их, под толщей затвердевшей глины, которая закрывала их многие века. Смотрите, маленький барон, мы уже въезжаем в город. Вон там дворец королевы – вы пойдете со мной туда?

Ах, дорогие друзья, если бы я только мог дать вам возможность увидеть этот прекрасный город подземного мира таким, каким он предстал передо мной. В своем великолепии он раскинулся под сверкающими куполами и сводчатыми коридорами, из которых лился на изящно вырезанные и отполированные входы в жилые покои этого счастливого народа потоков белого света, еще более ослепительного, чем наше полуденное солнце!

Это было настолько удивительно красивое зрелище, что я часто останавливался, чтобы рассмотреть все повнимательней. Молодые и пожилые жители города, все одетые в одни и те же изящно струящиеся шелковые одежды, то пурпурные, то ярко-синие, то ярко-красные, спешили туда-сюда, каждый вооруженный неизбежным черным веером. Детское личико каждого было наполнено жизнью и радостью. Сотни фонтанов, бьющих из хрустальных чаш, сверкали в ослепительном белом свете, и десятки и сотни роскошных флагов и знамен спокойно висели на невидимых проводах. Странная музыка доносилась с баркасов изящной формы с шелковистыми навесами, они бесшумно скользили по поверхности извилистой реки, весла колыхали воду, и след от них напоминал дорожку сквозь расплавленное серебро.

Когда мы с Балджером следовали за Мастером Холодной души по улицам из полированного мрамора, за нами по пятам следовала толпа миккаменков, шепча о нас всякие нелицеприятные вещи вперемешку с нескончаемыми приступами еле сдерживаемого смеха.

Мастер строго порицал их за это.

– Остановите свое несвоевременное веселье, – сказал он им, – и займись своими делами. Разве вы не знаете, что все это глупое веселье заставляет ваши сердца биться быстрее и истощает их?

При этих словах Мастера Холодной души они отступили назад и прекратили свое хихиканье, но это было только на мгновение, и к тому времени, когда мы достигли королевского дворца, позади нас собралась еще более шумная толпа.

Мастер Холодной души вдруг остановился и, вытащив из кармана огромный носовой платок, неистово зарыдал. Это не прошло бесследно, и с этого момента я понял, что миккаменки стали более серьезно относиться к моему прибытию в их город, хотя только присутствие Мастера сдерживало их приступы смеха.

В скале над порталами королевского дворца были высечены большие отверстия, чтобы пропускать свет в королевские покои; но эти окна, если их можно так назвать, были завешены шелковыми занавесами нежных цветов, поэтому свет, проникающий в тронный зал, был умеренным и смягчённым. Сама комната была также увешана шелковыми тканями, что придавало ей восточный колорит; но никогда во время всех моих предыдущих странствий среди разных народов самых далеких земель я не встречал такого произведения искусства, которое могло бы сравниться с хрустальным троном, на котором восседала Галакса, королева миккаменков.

В верхнем мире никогда не удавалось найти кусок горного хрусталя более трех футов в диаметре; но здесь, на троне королевы Галаксы, были четыре великолепные колонны размера, по меньшей мере, пятнадцати футов в высоту и три фута в диаметре у основания. Нижние их части были покрыты золотом, которое переливалось различными оттенками, в зависимости от того какой свет попадал на них. Спинка и подлокотники также были украшены всевозможными кристаллами, обрамленными металлическими вставками. Шёлковый балдахин редкой красоты покрывал трон, по краям с него свисали очень искусно выполненные тяжелые шнуры и кисточки всевозможных цветов.

У подножия трона сидела юная принцесса Кристалина, а позади нее, расчесывая свои длинные шелковистые локоны, стояла ее любимая горничная Дамозель. Вокруг них группками, стояли лорды и их дамы, придворные и советники, всего их было около дюжины.

Когда Мастер холодной души приблизился, чтобы приветствовать королеву, толпа зевак, следовавших за нами по пятам, с громкими взрывами хохота ввалилась в приемную. Придворный угнетатель был очень разгневан этим и, повернувшись к толпе, снова заплакал с удивительной силой; но я заметил, что это был всего лишь звук, так как ни одна слеза не упала из его кристально чистых глаз. Затем он начал напевать какую-то песню, которая, видимо, должна была оказать угнетающее влияние на дикое веселье миккаменков. Я могу припомнить только один куплет этого торжественного песнопения. Звучало оно следующим образом:

– Нет, Мастер Холодной души, мы не будем оплакивать их; оплакивай их сам. – Наконец и королева Галакса подняла тонкую золотую палочку с алмазным наконечником, лежавшую в ее руке, и мгновенно воцарилась тишина, в то время как все взгляды все равно были прикованы к Балджеру и ко мне.