Николай Грошев - Сын славного города [СИ]

Половина домов покрашены, а кое-где он увидел и резные крылечки. Некоторые огороды, забором обнесены, да не просто забором, а аж в полметра высотой! Это ж сколько лесу понадобилось, это ж сколько пришлось за него мяса и зерна отдать! А у них ещё и краска где попало — деревня явно зажиточная. Толи тут господари двадцатину не берут, толи старые господари подобрее были, непонятно.

Слиться с местными тоже не вышло — на него все оглядывались. Почему он понял только и сам начав на местных глазеть. Но и тут не сразу понял. А как дошло так он с удивлённо вскинутыми бровями, до самой кузницы и шёл.

Одежда — все люди были одеты в крашеные рубахи, платья и штаны. Мало того, половина всех одеяний, украшены искусной и яркой вышивкой. Логран не смог этого объяснить — он, словно бы неожиданно оказался за пределами Сабаса. Но разве там так живут? Ведь все знают, за границей Сабаса, всё очень плохо — люди в рабстве, света белого не видят, господари их сношают где попало и каждый день предают ужасным пыткам, а ещё, тут вообще никаких сомнений, говорит народ, что в Валлии, монахи Каила, младенцев живьём едят. Вот прям с утра и едят, в соусе из крови девственниц — оно так и есть, люди врать не станут. Зачем людям врать?

Но почему же эта деревня такая богатая? Ответ он нашёл быстро — всё ведь очень просто оказывается. Он на верном пути вот и всё. Где-то рядом Саба, столица Сабаса, его самый богатый и прекрасный город. А разве возле Сабы может быть иначе? Вот почему тут так, а на юге нет.

Только вот была ещё какая-то странность — он никак не мог понять, какая же?

Добравшись до кузницы, наконец понял и теперь просто стоял напротив наковальни, слушая звон молота и не слыша мыслей своих — разбежались мысли эти, ни одной не осталось.

В открытой кузне, раздетый по пояс молодой мускулистый мужчина, обливаясь потом, размеренно стучал по металлической заготовке. Такие же заготовки лежали на большой жаровне полной горящими углями, они ждут своей очереди. Ничего необычного — кузница, какая есть почти в каждом селе Сабаса. Ничего, кроме половинных стен, по коим развешены не только серпы, ножи и прочий инвентарь необходимый в любом селе, но и разнообразные мечи, топоры, кинжалы всех мастей и даже наконечники для стрел и копий.

Впрочем, и в этом тоже ничего не обычного — кузнец для господарей младших тоже ведь оружие делает, если им не удалось или не захотелось купить всё это где-то в ином месте. Разве что слишком уж много оружия всякого в кузнице этой. Куда он столько сковал и почему до сих пор оно у него, а не у господарей в замках? Но то ладно, всяко оно бывает.

Однако в таких случаях, оружейное всё под замком где-то, иль кучкой свалено, тряпицей масляной прикрыто, дабы ничего с ним не случилось, да сам кузнец случайно чего со скованным оружием не сделал. Не лежит оно в таких случаях, да в полусотне экземпляров, на лавочках всяких, не висит на стендах деревянных так, словно на свободную продажу выставленное. Так только серпы, да косы всякие выставлены бывают. Придёт селяне, глянут, ежели понравилось, тут же и договорятся на обмен, мясо иль ещё чего кузнецу принесут. А если не понравится — попросят сковать то, что им нужно и чего не нашли они в готовом виде. О цене договорятся, сколько мяса, шерсти или ещё чего кузнецу за работу такую надо. Потому как оружие на прилавки выкладывать в селе? Странно это…, если по сторонам не смотреть.

Не просто так он всё это выставил на виду.

Логран смотрел на идущих мимо людей, ошеломлённо хлопая глазами.

У многих, на поясах висели мечи, да кинжалы. На виду всё это у них, не под одеждой, не спрятано от глаз односельчан, господарей и Богов, что такое непотребство запретили в стародавние времена. Носят себе и словно даже не замечают, что с оружием они, что грех великий и повинность страшная на них сейчас ложится, да с каждой секундой всё страшнее повинность та…

Кузнец умаялся молотом махать и, бросив заготовку в жаровню, на минутку решил передохнуть — тут он и заметил мальчика, пустыми глазами разглядывавшего толи скамью угловую с одноручными короткими мечами, толи проходивших поблизости людей.

— Чего тут потерял? — Подозрительно прищурился молодой кузнец.

— А? — Встрепенувшись, ответил мальчик.

— Ты мне не акай тут. Чего трёшься тут семя ты Баргово? Иди куда шёл. Глазеть хочешь — так вон, поди на улицу куда подальше и там глазей куда хочешь. А тут нечего мне торчать голытьба.

Логран ощутил, как краска гнева прилила к его щекам. Он не очень понимал почему — ничего особенного кузнец не сказал. Видимо, всё дело в том, что кузнец молодой. Будь он постарше…, однако, старше или там не очень, не так уж и важно, учитывая какой в ширину и длину этот кузнец. Логран поспешил умерить свой гнев — такой ручищей один раз по загривку и всё, хоронить можно.

— Я может, нож купить хочу. — Проворчал Логран, стараясь принять вид более смиренный и не злить кузнеца. Всё-таки, злиться можно и потом, а вот кузнец тут всего один.

— Ну и чего ты взамен дашь? — Кузнец вытянул шею, заглянул ему за плечо, на мешок его худой глянул и фыркнул презрительно. — Иди, давай отсюда, мне работать надо.

Логран наклонил голову, словно бык готовый к атаке, но не ушёл. Стал искать монету в кармане штанов. Тут у него весь гнев как рукой и сняло — монету нащупать не может!

Холодный пот покрыл всё тело, сердце пропустило удар.

— Оглох? Вали говорю! — Рявкнул кузнец, замахнувшись своей ручищей мускулистой.

— Радоний! — Раздалось за спиной, и Логран подпрыгнул на месте от неожиданности — от движения сего, складки кармана расправились, и монета сама прыгнула в ладонь. Он её тут же сжал пальцами и замер на месте, да с рукой в кармане.

За его спиной стояла высокая полногрудая девушка в синем платье с причудливой красной вышивкой от бедра и до самого подола. Она строго смотрела на кузнеца, хмуря тонкие бровки, на симпатичном личике.

— Чё? — Ворчливо ответил кузнец, опуская руку, которой только что, чуть было, не отвесил хорошую оплеуху раздражавшему его юнцу.

— Ты так ни ножа, ни меча никому не продашь. Сколько можно Радоний? — Девушка подошла ближе и, уперев ладошки в бока, укоризненно покачала головой. — Ты вот куда свой хлам девать будешь, ежели твой норов за Баргову порчу сочтут?

— Чё это ещё они так сочтут? — Насупился кузнец, почёсывая затылок — задумался значит.

— Чё-чё…, Баргов хвост в дупло срамное! Ой! — Прикрыв рот ладошкой, сказала девушка и, покраснев щеками, на мальчика посмотрела. — Ты ничего не слышал. — Хмурая вся и шёпотом зловещим сказала она. Мальчик поспешно кивнул. Девушка вновь посмотрела на кузнеца.

— Гы-гы. — Сказал кузнец, глазки девушки сузились, на мальчика она снова смотрит.