Николай Грошев - Сын славного города [СИ]

— Из говна в навоз превратиться легче простого, но для вас огрызков, и это оказалось задачей на неделю. — Проворчал воин и сказал куда идти и где сворачивать, после чего двинулся по своим делам, так никого и не пнув.

В купальню они пришли весьма сконфуженные. Логран верно угадал связь между их немытыми телами и бурей насмешек, обрушившихся на них. И, как оказалось, никто им указывать на проблему не собирался, им ясно давали понять, что здесь придётся иногда и думать.

Купальней оказался большой бассейн, в коем сейчас не было никого. Вода оказалась мутноватой, но относительно тёплой, а на стенных крюках висела куча чистой одежды — шерстяная и полотняная. На полу, вокруг всего бассейна, валялась такая же одежда, но пропитанная потом и источавшая соответствующий запах. Из чего они сделали верный вывод — с одеждой следовало поступить так же, взамен прежней, взяв то, что висело на стенах.

Когда процесс помывки находился в полном разгаре, в комнату вошла пожилая женщина и принялась собирать одежду с пола в большую корзину. Вскоре она ушла, а они вылезли из бассейна — пребывая в некотором удивлении. Мутная вода, ни чего иного тут не было, только эта вода, однако, отмылись они достаточно хорошо.

С приятными мыслями, чистые и свежие, отправились они спать…

Утром, на большом дворе их встретили точно так же как вчера.

Разве что смех не был столь долгим, а оскорблений и шуток, было заметно меньше.

— А вы как хотели? — Развёл руками Лид. — Вы теперь говняными долго будете. Просто помыться, этого слишком мало. Смыв грязь, своего лица вы не вернули. Вы ни сделали ничего, что могло бы стереть ваш позор. Лишь память о силе, затмевает память о позоре.

Они, конечно, сделали вид, что всё поняли и, на всякий случай, изобразили раскаяние. Что имелось в виду и как с этим всем быть, им предстояло выяснить путём долгих и, в основном, бесплодных размышлений.

Собственно, что Логран, что его товарищи, думали в то время редко — не было подходящих возможностей. Лид не оставлял на это ни сил ни времени. Если они начинали часто уходить поесть или в туалет, краткие передышки в обучении исчезали полностью. Если они отсутствовали, по его мнению, слишком долго, требования к упражнениям повышались, и выкладываться приходилось втрое сильнее, чем обычно. Нормально выспаться не удавалось — Лид отпускал их поздно, а просыпаться нужно было рано и быстро. Если кто-то не успевал проснуться после нескольких окриков, он получал такого пинка, что тренировка с мечами и прочим оружием, превращался в пытку, помноженную на несколько раз. Они потеряли счёт времени, никто из них не смог бы сказать, сколько дней или недель они обучались у Лида — дни слились в одну сплошную череду, которой иного названия кроме как «кошмар», просто в голову не приходило.

Иной раз, Логран даже начинал думать, что именно так и выглядят Пещеры Барга в загробном мире. Конечно, для грешников, свершивших не сильно страшные проступки. Самых плохих грешников, Барговы тени и сам Барг, заживо рвут на части, жгут и поедают и чего только с ними ни делают — это все знают, это истина, которая не подлежит сомнению.

Единственным спасением от тренировок было потерять сознание и не очнуться, когда придёт лекарь. Что случалось не редко. Напряжение такой жизни было слишком велико и многие из них покидали большой двор без сознания, таки получая краткую передышку. Подобное случалось и в других группах, суть и смысл которых, Логран пока не уловил. Он порой замечал одних и тех же ребят в разных группах и не понимал, почему это происходит, да и не интересовался — он просто пытался дожить до следующего дня.

Постепенно становилось легче. Наверное, становилось, потому что однажды, они пошли спать, над городом сгущались сумерки, а они шагали и почти не ощущали боли — только гудели от усталости мышцы и, как обычно, в голове была всего одна мысль — спать. Логран тогда даже запнулся и чуть не упал, осознав, что в этот день, устал не так сильно, как во все предыдущие. Ему захотелось поделиться этой новостью с товарищами, но хватило одного взгляда на их измождённые лица и заплетавшиеся ноги, что б прикусить язык — им легче не стало.

Шло время, тренировки у Лида продолжались, ребята всё лучше справлялись со своими задачами, всё меньше Лид ругал их за ошибки и всё чаще просто морщился — это можно было считать похвалой. Они привыкали к своей новой жизни…, правда, не все. Мальчик, что впервые потерял сознание в большом дворе Малого города, однажды, снова упал.

— Говори. — Разрешил Лид, когда девушка-лекарь, пришла к ним.

— Мёртв. — Ответила она, тяжко вздохнув. — Не выдержал он…

— Достаточно. — Лид подошёл к парню, взвалил его на плечо. — Он будет похоронен. — Сказал воин короля и двинулся прочь, а они смотрели ему в след, опустив оружие и в головах их не было ни единой мысли, а в ушах стоял тихий, унылый звон.

На следующий день, после смерти товарища, они отправились на кухню, поесть, сразу после получаса тренировки во дворе. Отправились не все, только Логран и двое его товарищей — когда они ходили есть, разделяясь на маленькие группы, что придумал собственно Логран, Лид меньше беспокоился и в целом был не слишком требователен на тренировках.

Они зашли в кухню, заняли стол — в этот раз они были не одни, что случалось не часто, слишком уж большим был Малый город, и слишком мало в нём было жителей.

Когда они получили свою еду, один из мальчиков за соседним столом обернулся. На губах его змеилась едкая усмешка. Он что-то сказал и трое его товарищей рассмеялись.

Логран и его спутники налегали на еду, но всё медленнее — они инстинктивно чувствовали, что сейчас что-то произойдёт. Напряжение словно бы обрело физическую форму.

В лоб одного из мальчиков врезался кусок пирога. Они подняли головы.

— Эй! — Крикнул с соседнего столика. — Говняные, вы чего так близко сели? А ну в угол садитесь, а то от вас говном воняет.

Они промолчали, один из них попытался продолжить есть.

— Да ладно Грийа, не донимай их — у них же вчера один кусочек говнища потерялся.

— Эт какой?

— А тот, который ныл и плакал всё время. Он ещё больше всех вонял, такой, вот как девочка.

— А, вспомнил, да-да. Хорошо, что эта личинка сдохла — говняных что-то многовато…

— Его звали Доминий. — Сказал Логран.

— Ого! Грийа, слышал? Говняный развонялся, гы-гы!

Логран попытался сказать что-то ещё, но в этот раз, прилетело в него и уже не пирог, а тарелка, да с такой силой, что он отшатнулся и едва не упал со скамьи. Почти сразу придя в себя, он вскочил на ноги. По губе стекала кровь, он стёр её тыльной стороной ладони.

— Ну? — Сказала мальчик по имени Грийа, закатывая рукава своей рубахи. Его друзья оставили еду и замерли — с насмешливыми улыбками и сжатыми кулаками. Логран сейчас обратил внимание на то, чего не заметил раньше. Они были крепче его спутников. Не такие сильные, как он, но мимолётного взгляда было достаточно, что бы оценить ситуацию. Он посмотрел на повара, скучавшего у дверей. И воина, который ел в этот день, в углу комнаты.