Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Мечник Батэла вскрикнул от боли, согнулся и сделал несколько шагов назад. Ноги запутались, и он снова оказался на земле. Сейчас ничто не мешало добить противника. Ариец крутанул мечи в руках и быстрым шагом подошёл к ошеломлённому противнику, выставившему меч перед собой — теперь он не смог бы отбить ни одного удара. Но меч не опускал.

Ариец кивнул противнику — сейчас он вёл себя достойно и перестал безобразно стонать. Нужно будет лично позаботиться о его погребальном костре, в этом диком краю, народу неведомо, как должен уходить хороший воин. Домен поднял меч, и всего лишь краткое мгновение отделяло наставника мечников от смерти…

Высокий воин, с двумя мечами, вдруг закрыл глаза и рухнул мешком рядом со своим поверженным, но ещё способным двигаться противником. Мечник Батэла, плохо видел, кровь и боль, застили глаза. Но упавшего рядом врага он разглядел и поднял меч для удара — непонятно отчего, он упал рядом со своим противником.

Народ зашумел, не понимая, что происходит.

— Прочь! Пошли все прочь! — Сквозь толпу протиснулся пузатый низкорослый мужичок в шёлковых одеяниях, с кокетливыми ажурными манжетами на рукавах. — Прочь смерды, прочь сказал!

— Господарь, он же Пешена, того… — Пробасил кто-то из толпы и тут же осёкся.

— Кто это сейчас сказал? — Рявкнул мужичок, пробившийся, наконец, через толпу. Толстое лицо нахмурилось, побагровело, маленькие глазки обвели толпу долгим взглядом. — То-то же! А ну пошли прочь смерды недоученные! Не на что тут больше смотреть. Прочь сказал!

Народ, приглушённо ворча начал расходиться. На зелёной травке остался только один человек. Высокая худая дама, в длиннополом платье, расшитом серебром и золотом. Густые чёрные волосы подняты в высокую причёску, украшенную золотистой цепочкой. Казалось, она только что с бала при дворе короля Алерана в Сабе. Впрочем…

— И вот ради этого ты воспользовался кристаллом? — Сморщив носик, недовольно проговорила дама. — Что бы мне усмирить двух смердящих мужиков?

— Ага. — Господарь подошёл поближе к высокому арийцу. Толкнул его ногой и тут же отскочил.

— Дрыхнет он. — Проворчала дама. Вытащила шёлковый платочек из кармашка на богатом поясе, украшенном золотой вышивкой и инкрустированным маленькими рубинами. Стала стирать с изящного посоха, несуществующую пыль. — Ты знаешь, что на этот бал приглашён Калимдор?

— И чего? — Господарь наклонился к спящему незнакомцу. Стал осматривать старческое, но даже сейчас, какое-то дикое, злобное лицо.

— Чего, чего…, деревня. — Буркнула дама, закончив начищать шёлком, янтарный набалдашник посоха. — Убили б его, да и всё, что меня дёргать по пустякам? Между прочим, Калимдор впервые за последние двести лет выбирается с Эрфии не в Империю, а в ваше захолустье!

— А кто он таков, Кудор твой? — Спросил толстенький господарь, с натугой поднимая слегка изогнутый метровый меч незнакомца. — Ух, тяжёлый-то какой…

Дама с посохом, от слов господаря аж задохнулась. Покраснела вся и ножкой топнула. А потом описала посохом круг, точно над головой, и исчезла в золотистом сиянии.

— Эй, куда ты! — Воскликнул господарь, выронив меч. — А ну вернись! — Сияние исчезло, как и колдунья. Господарь надул губы и недовольно глянул на траву, где отпечатались следы маленьких ножек. — Ишь, фифа выискалась…, и чаго что колдовские всякие штучки могёшь? А мы вот за присест свинью молочную съесть могём! Вот!

Господарь Батэла, вновь глянул на бесчувственные тела. Хмыкнул и открыл рот, что бы приказать отнести обоих к лекарю. Закрыв рот, осмотрелся — нет никого, сам же всех и разогнал.

— Барговы дети! Куда все пропали етит вас всех!? А ну назад сюда быстро, пятеро, нет! Семеро! Смердящие твари! Назад сказал! Кто их несть будет я что ли?…

Так он орал минут десять, пока, наконец, к воротам не прибежала ватага сопляков, недавно присланных с побережья тамошними господарями — мечники им в армии понадобились.

— К лекарю снесть, обоих. Пусть лечит. — Господарь показал пальцем на высокую, мускулистую фигуру незнакомца. — А этого в оковы покрепче и тоже пусть лечит. Пока не поговорю с ним, оковы не снимать. И оковы получше, из закромов возьмите, а то прошлый раз заковали, так чего получилось то? Убёг у нас дезертир! На кол посажу вообще всех, если и этот сбежит.

Подростки заверили господаря нестройным гулом голосов, что всё исполнят в точности как велено. Несколько побежали в кладовые за оковами и носилками — своего наставника, они без проблем подхватили на руки и вчетвером унесли к лекарю, а вот незнакомец оказался слишком тяжёлым и длинным. При попытке унести его, все четверо попадали с ног, а из маленькой сумки на поясе упавшего, выкатилась золотая монета — двое ребят немедленно из-за неё подрались.

Когда Домен пришёл в себя, он обнаружил что лежит на мягкой кровати. Над головой серый потолок, светло в помещении и кто-то есть рядом — слышно дыхание, где-то дальше приглушённые голоса. Ариец попытался сесть и чуть не упал с кровати. Тело слушалось плохо, но это ничего, бывает…, цепи звякнули! Воин увидел на своих руках и ногах рабские цепи! С рёвом бешенства он дёрнул руками — цепи выдержали. Сжав зубы, яростно рыча, он начал дёргать сильнее, силился разорвать цепи с натуги, нарастяг. Ничего не получалось. Толи металл такой крепкий, толи зачарованы магом. Поднялся, быстро осмотрел комнату. Ничего в ней и нет почти. Только стены и кровать. Вон дверь…, а кровать хорошая, ножки толстые. Арией поднял кровать, опустил её на колено и подложил цепь под ножку. Рывком сдвинул колено. Деревянная ножка с грохотом упала, вдавив цепь в деревянные плохо обструганные доски пола. Полетели щепки, несколько звеньев вдавило в дерево. Домен повернулся немного, сел на кровать, напряг мышцы, несколько раз шумно вдохнул и выдохнул, а затем со всей силы рванул вверх.

Поднявшись с пола, ворчливо потряс цепью на руках — крепко сидит зараза. Только на запястьях кожу продрал, вон, кровь течёт. На кровать глянул. Ножка куда-то улетела, не видно. А кровать теперь на один бок повело, валяется…

— Ты чего наделал Баргов сын! — Взвыл кто-то, пинком распахнув двери.

В комнату ворвался маленький пузан в богатом одеянии. От неожиданности и странности поведения невооружённого селянина, Домен попятился к стене, что-то недовольно ворча себе под нос. Мужичок бегал вокруг разломанной кровати, охал, ахал и хлопал себя по бокам пухлыми ладошками. Убедившись, что кровати пришёл полноценный кирдык, мужичок вцепился себе в волосы и стал головой покачивать сокрушённо.

— Мне ж новую никто не пришлёт! — Простонал, наконец, толстячок. — Зачем ты её поломал?!

— Ррр. — Неуверенно ответил ариец, возвышавшийся над мужичком как боевая башня над неказистым придорожным валуном.